не оправдываться, а изменяться.

Я забыл сказать, что звали геологиню-полубогиню Маргарита, как булгаковскую героиню; признаюсь, что вела она его на новогоднюю прогулку – не как наваррская королева, а скорее как «иностранный консультант»: говорила слова, недоступные ни Берлиозу, ни Лиходееву.

Более того, в роли такого псевдо-учителя она могла бы обнадёжиться, что все её сверхзнания и сверхчувствования (а именно: всё эти ремарки, все эти сноски, делающие плоский мир реалиста хоть и объёмным и почти вечным, но – виртуальным и даже версифицируемым), заронят в юном невежественном любовнике чувство Предназначения Высокому.

Свою усладу она не то чтобы полагала малой платой за обучения (согласитесь, как и пациент врачу – ученик обязан платить обучающему); усладу она полагала предметом дружбы… Другое дело её свежеиспечённый любовник! Там была просто прихоть и глупость. Брать у неё её знания – он был не готов.

А вот то, что у неё была её похоть – отдавать: это хорошо, что она была.

У многих из нас – даже этой похоти не было: эти «многое» – не знали, чего хотели, и были в своём невежестве слабы. Нас же (вот зачем я всё это рассказываю) интересует в невежестве – сила.

Которая сила (может даже) – противостать обречённости. Что до погибельности такого поведения моего «будущего» Николая Перельмана, лучше чем в нижеследующем тексте об этом и не скажешь:

Друзьям детства А мы воруем груши В саду у бабы Вали. О том, что губим души, Мы думаем едва ли. Да мы и не губили Своих чистейших душ, Мы ангелами были, Но нам хотелось груш. Я вспоминаю часто И сад, и груши те. А годы дальше мчатся К могильной темноте. Не ангелы уже мы, А многих вовсе нет… И бьёт в глаза скаженный, Слепящий детства свет. (Поэт Николай Зиновьев)

Достойный текст. Многое объясняющий в происшедшем. Текст весьма хороший. Плохо другое. Если бы сие «прелюбы сотвори» было исполнено хоть какой-то красоты (согласитесь, можно было бы уповать на то, что похоть гордыни – с её стороны, а с его – обычное «переспать по случаю» может выглядеть достойно); ан нет!

Вышло и глупо, и непоправимо пошло.

Другое дело, что оба старались этого не заметить. Ну с его стороны – понятно: классический советский недо-образованец… Но уж она была достаточно начитана! Да и всю жизнь прожила в Ленинграде (замечу: ещё не Санкт); Маргарита – (не) могла бы попробовать себя удержать от очевидного соблазна.

Она, будучи беспросветно одинокой и бездетной, искала даже не дружбы (настоянной на усладе, прелести трубадурской); она нашла (чего уж) – иллюзорную возможность передать (настоянной на древнегреческом отношении учителя и ученика: помните – «там все были геи»): для этого ей была необходима некая власть над ним.

Здесь не могу не процитировать: «Не ищите власти, богатства, влияния… Нам не свойственно все это; в малой же доле оно само придет – в мере нужной. А иначе вам скучно и тягостно жить.

Привыкайте, приучайте себя все, чтобы ни делали вы, делать отчетливо, с изяществом, расчленено; не смазывайте своей деятельности, не делайте ничего безвкусно, кое-как.

Помните, в «кое-как» можно потерять всю жизнь и, напротив, в отчетливом, ритмичном делании даже вещей и дел не первой важности можно открыть для себя многое, что послужит вам впоследствии самым глубоким, может быть, источником нового творчества…

Кто делает кое-как, тот и говорить научается кое-как, а неряшливое слово, смазанное, не прочеканенное, вовлекает в эту неотчетливость и мысль.

Мои милые, не дозволяйте себе мыслить небрежно. Мысль – Божий дар и требует ухода за собою. Быть отчетливым и отчетным в своей мысли – это залог духовной свободы и радости мысли.

Почаще смотрите на звезды.

Когда будет на душе плохо, смотрите на звезды или лазурь днем. Когда грустно, когда вас обидят, когда что не будет удаваться, когда придет на вас душевная буря – выйдите на воздух и останьтесь наедине с небом. Тогда душа успокоится.» (Павел Флоренский)

Он (а я его, моего ангела, так и оставлю безымянным) – своекорыстно искал у неё той силы, которой у неё не было; настоящую её силу (силу Великой Жены – которая есть в любой женщине), которая была главной… Этой силы он не видел.

Дай Бог, со временем (если хватит сил) он увидит.

Но (тогда) – будет уже поздно, конечно: времени нет, но возраст и старость имеют место быть.

Потому (после неловкого соития) – она предложила ему остаться у неё до утра, но он сослался на какие-то несущественности и отправился к себе; они на краткое время расстались, ещё и ещё сговорившись о завтрашнем вояже…

Итак, о происшедшем:

__________спорное, но неоспоримое Любовь людей есть ложь, и эта ложь (любовь людей) есть зло, но наименьшее. Всё остальное – большее из зол. Совсем как буриданов тот осёл: Сама его заминка меж стогами И есть та льдинка между берегами, Что сокрушается меж прочих льдин! Мне кажется, что я совсем один… А я совсем один на самом деле! Не девять душ египетских, что в теле,