Сэм мне не поверит, когда расскажу ей. От этой мысли, и о того, как я рассказываю этот эпизод Сэм, я даже начинаю нервно хихикать, провоцируя Тигра на новое недовольное рычание. Наверное, он думает, что я смеюсь над ним.

– Какой ты хороший, малыш, – шепчу я, в надежде, что моя ласка подействует на зверя, и он не передумает, и не сожрет меня. На самом деле, тигр выглядит сытым и довольным. А то, что он ни на шаг от меня не отходит, больше похоже на интерес… и симпатию.

– Ты же не тронешь меня? – нежно провожу рукой я, теперь уже задыхаясь от умиления. И, в то же время, понимая, что опасность никуда не исчезла, и с диким животным шутки плохи. – Красивый, – хвалю я, заглядывая в огромные глаза.

Я засыпаю, чувствуя над головой горячее дыхание зверя. Меня бросает в жар, когда я чувствую, как его огромные лапы снова касаются полов моей абайи.

– Спасибо, что меня не съел, – чувствую себя довольно глупо. Но я всегда беззаветно любила животных, и для меня это незабываемое приключение – оказаться в одной клетке с тигром. Еще лучше будет, если я все-таки выберусь отсюда живой.

* * *

За день я сплю несколько раз, обессиленная безумием происходящего. Защитная реакция организма на стресс. И каждый раз, просыпаясь, убеждаюсь в том, что Тигра не собирается меня трогать. Он ведет себя вполне дружелюбно, а я наблюдаю за ним украдкой и любуюсь красивым животным. Никогда не видела белых тигров. Сказочная, необычная красота… его шерсть напоминает мне цвет моих волос.

В одной клетке с тигром находиться было куда приятней, чем в компании Али Саадата. Но не долго продлилось мое «счастье».

Будущий эмир Анмара явился, чтобы забрать «долг».

Я с вызовом посмотрела на мужчину, которому, с превеликой радостью, еще раз отбила бы яйца, когда он появился перед клеткой. В национальной одежде, он был мне еще больше неприятен. Слишком яркие воспоминания из детства – мне запомнилось, как выглядел народ, который, отчасти, был причастен к исчезновению моего отца. Меня коробило в Али все: от густой бороды, до темного цвета кожи, и запаха его парфюма.

– Здравствуй, sharmutah sugaiarah. Я надеюсь, ты одумалась? Хотя я удивлен, что ты еще жива, – Али пренебрежительно скривил губы, глядя на зверя. Я почувствовала, как Тигра занервничал, по звукам его тяжелого дыхания, напряженным мышцам. Выпустил острые когти. С ним нельзя так…

– Ты готова отправиться в комнату получше и выполнять свою работу, sharmutah?

– Нет. Мне и здесь хорошо, – смело отвечаю я, уже совершенно не боясь остаться запертой в клетке. Лучше я останусь здесь жить, чем позволю Али… сделать со мной то, что он задумал.

Али потирает свою густую бороду, и от каждого его движения, меня бросает в ужас от отвращения.

– Мой брат всегда любил борзых потаскух, – отчеканил Али, пряча руку во внутреннем кармане своего пиджака. – Таких же, как его мамаша. Сраный выродок, который набирает себе шлюх, как две капли воды, похожих на его мать. ВОТ ЧТО он в тебе нашел, вот что. А ты не знала, крошка Мелания? Это в его гребаной крови. Тянуться к западным, дешевым шлюхам, – мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этих грязных слов. – Ты же знаешь про мамочку Адама, детка? Что она была наложницей, которая посмела качать права и… она была грязной, светловолосой потаскухой. Такой же, как ты. И она оставила отцу своего гребаного выродка, которого он любил, как нас, своих родных… – Али буквально кипел от ярости и гнева, когда говорил о Джареде.

– Сын шлюхи, вот кто он. Запомни это, Мелания. Жалкий, никчемный, слабый.

«Это не правда!» – хотелось крикнуть мне. «Он не такой!» – даже всем сердцем ненавидя Джареда, я не готова слышать, как кто-то другой говорит про него такие вещи.

– Завистливый, сопливый мальчик, оставшийся без мамочки… sharmutah породила на свет такую мерзость, настоящее чудовище, что сама и сбежала, отказалась от маленького сосунка… так ему и надо было. Даже его тигр, жалкий, как и он сам, и не смог запугать тебя, – голову сковало льдом, когда я увидела, как Али направил на меня пистолет, достав руку из внутреннего кармана пиджака. Тигра тут же вскочил на лапы, и заметался прямо передо мной, закрывая своим огромным телом. Я задрожала, когда он начал царапать пол и стены, поддаваясь своему внутреннему звериному инстинкту.

– Я убью это жалкое животное, ясно тебе?! Убью. Как всегда мечтал убить своего ублюдочного брата! – орет он, выводя Тигра из себя. Зверь замахивается лапой на металлическую решетку клетки, и в этот момент я прячу лицо в ладонях. Чувствую, как спину распарывает на двое. Боже… в глазах темнеет от боли. Тигра задел меня. Я знаю, что не специально, но от этого не легче. Запах крови моментально пронизывает крохотную комнату, от него кружится голова, я почти теряю сознание…

– Не надо, прошу, не стреляй! Пожалуйста!

– Что, шлюха, может тогда тебя убить? Лишить Адама его игрушки. Он должен ответить за то, что унизил меня… перед всеми, мать его! – Али начинает орать, словно одержимый, и размахивать пистолетом. Страшно. Всего секунда отделяет меня от смерти. Всего оно нажатие на курок. – Сначала убью гребаного тигра, чтобы ты видела! А потом тебя! Только после того, как оттрахаю. Надеюсь, камеры включены. Адаму понравиться фильм с милой блондинкой в главной роли, – я раскачиваюсь из стороны в сторону, понимая, что загнана в угол, ранена… нет сил даже кричать. Спина горит огнем, я чувствую, как кровь стекает по всему телу…

Тигра прижимается к моей ноге мордой, и закрывает своим телом, словно извиняясь за нанесенное ранение. Он понимает, что со мной сделал, а я молюсь, чтобы царапина была не глубокой. В последнее время я потеряла слишком много крови.

Оглушительный выстрел вырывает истошный крик из моих легких. Рев… жалобный рев зверя, прорывает внутреннюю плотину чувств, и заставляет слезы, которые я так долго держала в себе, пролиться обжигающими ручьями. Он выстрелил. Выстрелил в него… Тигра едва стоял на ногах, рыча от боли.

Теперь и моя очередь…

Я в последний раз посмотрела на Али. Дуло пистолета он направил мне прямо в лоб – чтоб наверняка.

– Я передумал. Мне не нужна шлюха моего брата. Убью тебя сразу, может, наконец, он перестанет вести себя так, словно он – истинный наследник Анмара…

– Али, прекрати это! – сквозь звон в ушах, слышу незнакомый суровый мужской голос.

– Отец… – теряю зрение вместе с сознанием. Мужчина в белых одеждах, вырывает оружие из рук Али.

– Ты думаешь, что делаешь? Аллах видит все. Ты решил убить человека, сын мой? Ступай и молись о прощении грехов, прочь с моих глаз. Живо, – Шейх отчитал сына, как непослушного пса. Али не может возразить ему, лишь бросает на меня взгляд, полный яда, и шипит сквозь зубы то, чего никто не слышит. Но мне кажется, я и так знаю, какого рода эти угрозы.

– Тигру оказать первую помощь, – отдает приказ Шейх, и делает пару шагов ко мне. Я вижу… вижу, как его веки распахиваются, когда он чересчур пристально разглядывает кулон на моей шее. Я безжизненно валяюсь на полу, и он тяжело выдыхает: