– Он предлагал тебе брак? – ощущая нарастающий внутри клокочущий гнев, спрашиваю я. Что-то внутри меня всегда отрицало то, что рассказывал мне о матери отец, но я не прислушивался, принимая любую ложь за чистую монету. Рашид умеет убеждать. Как иначе, он же управляет страной.

– Какой брак? Я была замужем. И он никогда бы не предложил ничего подобного. Ему доставляло удовольствие то, что английская аристократка ползает у его ног. Ни у кого среди шлюх не было графини, а у короля была. Личный трофей, которым он играл, когда вздумается. Когда ты родился, Рашид развязал себе руки. Он говорил мне – уходи, уходи, если хочешь. Но сын останется со мной. И я терпела. Хотя в том, что происходило, была и доля зависимости от него, он подавил меня, растоптал, убедил в том, что я низшее, недостойное существо, которое никогда не примет обратно семья, муж и дочки. Он говорил, что я грязная и порочная, и я верила. Понимаешь? Когда каждый день на протяжении долгих лет ты слышишь, что твое место на коленях перед господином, то невольно начинаешь верить… Однажды, я зашла в кабинет, когда Рашида не было. Обычно, он запирал его, а тут забыл. И залезла в его компьютер, написала электронное сообщение кузине. Знала, что рискую всем, но мне нужно было знать, как мои девочки. И вовремя. Кузина была в шоке, сначала не поверила, что это я пишу, пришлось долго доказывать, приводит факты, и она сдалась, и после написала, что одна из моих дочерей смертельно больна, что требуется экстренная операция по пересадке донорской почки. И, вопреки статистике, девочки между собой оказались несовместимы. Шанс на то, что я подойду был невелик, но я не могла не попытаться…

– Отец отпустил тебя? – сквозь нарастающий гул крови в ушах, слышу собственный голос, который кажется далеким, как отражающее от полых стен, эхо.

– Нет, он избил меня, запер, – Амелия качает головой, голос ее звучит отрешенно. – Я была в отчаянии, помутилась рассудком. Разбила окно и порезала вены осколком. Ты тогда был в доме одной из его жен на каком-то мероприятии, и слава Богу ничего этого не видел. Рашид не дал мне умереть, но понял, что я не остановлюсь. У него просто не было выхода и у меня… Я ушла, зная, что теряю тебя. Но, в обратном случае, я бы потеряла Анну. Это не выбор между детьми, Джаред. Это выбор между жизнью и смертью. Ты понимаешь? Разницу? Я не от тебя ушла, и даже не от Рашида… Не знаю, сколько бы я еще терпела его издевательства, если бы не болезнь Анны.

– Она жива? – глухо спрашиваю я.

– Да, я подошла, как донор. После, я пыталась связаться с Рашидом, но он держит свое слово. Всегда. Он сказал, что я не увижу тебя, если уйду и делал все, чтобы не позволить нашей встрече состояться.

– А твой муж? – наши взгляды встречаются и Амелия отводит глаза.

– Он не развелся со мной, но после десяти лет рабства, я вряд ли могла быть полноценной женой. Мы хорошие друзья, и иногда появляемся вместе на различных официальных мероприятиях, но потом каждый едет к себе домой. Наши девочки выросли, вышли замуж. Анна в Дублине живет, Микаэла в Милане. Мы редко собираемся вместе… Я… думаю, им тяжело со мной. Они немного, не в подробностях, но знают, что случилось. Прежней я никогда уже не стану, а они так много лет жили без меня. Когда я вернулась, Кристофер хотел поднять свои связи, чтобы наказать Рашида, но мы каждый раз наталкивались на такую непробиваемую стену, что стало понятно, что миллиарды Саадатов нам не переплюнуть.

– Я тоже Саадат, – произношу я сухо, почти ожесточенно, сквозь зубы, напрягая скулы до мышечной боли и глядя в лицо матери. Амели нежно прижимает ладонь к моей щеке. Это прикосновение, как ожег для сердца. Я мечтал ощутить ее ласковые ладони на своем лице так много ночей, которые провел в темных подвалах резиденции первой жены Рашида.

– Но ты и Риз тоже. В тебе моя кровь, кровь графов Лендонов, – нежно, но твердо говорит она.

– Он воспитал меня, как Саадата! – резко бросаю я, убирая ее руки. – ОН сделал из меня свое подобие, – добавляю с отвращением. – Я такой же, как он. Даже хуже.

– Что ты такое говоришь! Нет, Джаред, посмотри на меня, – ее руки мягко ложатся мне на плечи, разворачивая к себе. В светло-серых глазах мерцает любовь, такая сильная, что хочется растворится в ней. Это то, чего он лишил меня. Мой отец, который десять лет рассказывал о том, что моя мать шлюха, сбежавшая к другому мужчине, шармута, падшая женщина. Я вырос с клеймом недостойного, незаконнорожденного сына проститутки, ублюдка, но не это было хуже всего. Самое отвратительное – то, что я поверил ему. И тем самым предал собственную мать.

Это не она… я.

– Что бы он не говорил, не слушай. Ты всегда можешь выбрать, кем хочешь быть.

– Слишком поздно, – выдыхаю я, сквозь стиснутые зубы.

– Неправда! Никогда не поздно сделать правильный выбор. Никогда. Но каким бы он ни был, я приму тебя любым, Джаред. Вот в чем заключается разница между миром твоего отца и моим. Для меня неважно, кто ты. Достаточно того, что ты мой сын, и я люблю тебя только за это. И мне не нужно, чтобы ты выбирал между мной и отцом, между Анмаром и Америкой или Англией. Все это неважно, Джаред, потому что самое главное мы носим в сердце. Ты же и сам знаешь, глубоко внутри, знаешь, что я права.

Прищурив глаза, я почти завороженно слушаю Амелию Риз, не отводя от нее пристального взгляда. Она умна настолько, насколько может быть умна женщина. Отец держал ее вдали от меня, потому что считал ее мудрость слишком опасной для меня. Я понимаю, чертовски хорошо понимаю, чего пытался добиться шейх, пичкая меня ложью. Я хочу ответить ей, хочу сказать все, что чувствую в этот момент, обличить в слова свое негодование на поведение отца и сожаление о том, что я не боролся, не искал. В том, что безоговорочно верил ему. Слова почти сорвались с моих губ, но меня прервал телефонный звонок. Я хотел сбросить вызов, но высветившееся имя заставило меня передумать.

– Сара… – задумчиво произношу я, подношу мобильный к уху и отвечаю на звонок.

– Да, Сара, – мой голос звучит удивленно, потому что Сара никогда мне не звонила раньше, хотя номера всех родственников внесены в мой справочник. – Что-то случилось?

– Да, Адам. Извини, что тревожу тебя… Могу ли я говорить? Тебе удобно? – сбивчиво, и немного смущенно, спрашивает сестра.

– Да, не волнуйся. Говори, конечно.

– Днем люди отца привезли в наш дом девушку. Американку. Я слышала, что ты знаешь ее… – испуганно выдает Сара, ввергая меня в полный шок.

Все внутри меня сжимается в тугой комок оголенных нервов. Меня даже начинает тошнить от охватившей паники.

– Не может быть, Амир увез Мэл, – мой голос звучит твердо и уверенно, но на самом деле я уже знаю, что случилось непоправимое.

– Амир тоже здесь. Его заперли. И Али приехал, и…

– Говори! – приказным тоном требую я.

– Я думаю, что девушке угрожает опасность.

– Рашид там?

– Нет. Отец…

– Звони ему. Срочно. Я вылетаю, – последнюю фразу я почти кричу, и почти сразу набираю номер пилота нашей частной авиалинии, заказывая срочный вылет. Все это время чувствую встревоженный взгляд матери, прикованный к моему лицу, ее искренне беспокойство. И даже рад, что не один сейчас.