— Множество, тьма, легионы — что тебе больше нравится. Вервольфы говорят, эта армия в пять раз больше той, с которой бился король Редрот, и через перевал продолжают идти все новые войска.

Фиррина молча опустилась на трон и положила руки на резные лапы подлокотников.

— Значит, их по меньшей мере пятьсот тысяч. И как нам сразиться с таким числом? Это не армия, это целый народ! Нам нужны союзники, и срочно!

— Верно, — согласился Магги. — Но их пока не видно. До их прихода нам придется удерживать армию Беллорума самим.

— А они придут, Магги?

— Обязательно.

В городе немедленно начались спешные приготовления к войне. Оскан думал, что они и без того только и делают, что к ней готовятся, но теперь началось что-то невообразимое. По улицам маршировали солдаты — каждый отряд спешил занять предписанное ему место на внешней обороне. Упряжки мулов волокли по мостовым тяжелые боевые орудия, похожие на гигантские арбалеты, — баллисты, которые размещали на стенах и на оборонительных рубежах снаружи. Другие мулы тащили куда-то огромные камнеметы, чьи ковши торчали над крышами домов. В кузницах не прекращался звон молотов и то и дело раздавались зычные крики мастеров: «Готово, забирайте!» Гонцы и посыльные метались от замка к городским стенам и укреплениям на равнине и обратно.

Оскан зашел в лазарет помочь ведьмам с последними приготовлениями. Большие палаты уже были вычищены и вымыты, в подсобных комнатах стояли длинные столы с навевающими жуткие мысли наборами ножей и пил. Оскан не успокоился, пока не смотал целые мили бинтов и не наносил море воды. А потом суматоха прекратилась. Приготовления были завершены, оставалось только ждать появления Сципиона Беллорума.

Потратив больше двух часов на то, чтобы осмотреть палаты и поговорить с ведьмами, Оскан наконец решил вернуться в замок. Там его встретила зловещая тишина. Стража у ворот впервые отказалась впустить его, и Оскану пришлось дожидаться командира стражников, который признал его. Часовые у дверей главной залы снова потребовали от него назваться, но Оскан так на них глянул, что они тут же пропустили его, решив не перечить колдуну без особой нужды.

Огромная зала была совершенно пуста. Еще вчера у очага, сбившись в кучу, спали снежные барсы и королевские гончие. А теперь шерсть с пола уже подмели, а в очаге лишь уныло тлели угли. Угасший огонь показался Оскану дурным знаком, юноша подбросил дров в золу и подождал, пока их охватит пламя, потом позвал слугу (пришлось долго и громко кричать, прежде чем тот появился) и строго наказал ему следить, чтобы пламя никогда не гасло.

После этого Оскан пересек залу, гулко шагая по каменным плитам, обошел трон и нашел маленькую дверцу в королевские покои. Когда он открыл ее, из комнаты вырвался и пошел гулять по зале звон доспехов: Фиррина, Тараман, Элемнестра и Олемемнон, закончив обсуждение, собрались расходиться, чтобы занять свои позиции на стенах города и внешних рубежах. Маггиор держался чуть в стороне и лихорадочно строчил пером.

— А, Оскан! — воскликнула Фиррина. — Пошли со мной, мы идем на стену! — И она повела его и Тарамана за собой.

Элемнестра и Олемемнон поспешили в другую сторону, чтобы присоединиться к своим воинам. Оскан чуть приотстал от королевы и пошел рядом с Магги, который семенил следом за царственными особами, как старая мышь. Мальчик улыбнулся.

— Все пишешь историю?

Ученый покосился на него. Восторг в его глазах не могли скрыть даже окулярусы.

— А как же! Только подумай, Оскан, моя работа, возможно, будет служить опорой для тысяч ученых трудов последующих поколений! Но стоит мне задуматься всерьез о событиях, которые я записываю, как я схожу с ума!

— Ну, тогда не думай. Просто записывай.

Они вышли к длинному пролету каменных ступеней, ведущему к бойницам на стене, и быстро поднялись наверх. Перед ними раскинулись поля, купающиеся в лучах весеннего солнца, сверкающие миллионами цветов под чистым голубым небом. Тройная дуга рвов и насыпей огибала город, прижималась к лесу на юге и западе и скрывалась из виду. За валами и во рвах суетились солдаты, казавшиеся издалека крошечными, как ожившие рисовые зернышки.

С востока поля Фростмарриса закрывало каменистое плоскогорье, а в двух милях к югу они упирались в высокие холмы. Вот там-то, в холмах, Сципион Беллорум и закрепится, прежде чем послать свою армию атаковать столицу и ее оборонительные рубежи. Чтобы захватить оставшиеся земли Айсмарка, ему придется сразиться с Фирриной, ее воинами и союзниками.

Окинув взглядом равнину, Оскан ощутил, как в его душе растет странное чувство — ужас пополам с воодушевлением. Сколько нужно продержаться, прежде чем подоспеют остальные союзники? Он несколько раз спрашивал об этом вервольфов-разведчиков, но те отвечали только, что сбор волчьей армии требует времени. А уж вампиры… тем никто не указ.

Оскан рассеянно проследил взглядом за лентой дороги, тянущейся до самого горизонта, — и вдруг увидел, как вдалеке что-то блеснуло. Ведьмак прерывисто вздохнул, и в ту же минуту вервольфы, которые давно вернулись в город, подняли дикий вой, возвещая о появлении врага.

Солдаты в ответ разразились криками и улюлюканьем. Металлические отблески на горизонте постепенно принимали узнаваемые очертания многочисленной армии. Вскоре защитники смогли разглядеть фаланги тяжелой пехоты, вооруженной копьями в шестнадцать футов длиной. Следом потянулись бесконечные колонны мушкетеров, потом обычная пехота, вооруженная щитами и мечами, и наконец последней показалась конница.

И вот ветер донес до стен города пронзительный визг дудок и барабанный бой. Резкая, воинственная мелодия делалась все громче, и вскоре уже казалось, будто вся равнина содрогается под поступью марширующих солдат. Этот рев и грохот были призваны вселить ужас в сердца защитников, но у Фиррины был готов достойный ответ. Повернувшись к трубачу, стоявшему наготове у нее за спиной, она дала команду, и над полями разнеслось пение рога.

Оскан оглядел укрепления, не зная, что должно произойти. Сначала его ждало разочарование: он увидел лишь солдат, которые молча смотрели на имперскую армию. И лишь потом он разглядел отряд Элемнестры, быстрой рысью скакавший через ряды валов и рвов. Когда последняя всадница миновала узкий проход во внешнем валу, солдаты поставили на место заграждение из острых кольев, перекрыв дорогу.

По команде Элемнестры воительницы пустили коней в галоп и плавно натянули тетивы луков. Подбадриваемые криками остальной армии, лучницы в ярких куртках и шлемах бросились наперерез врагу — казалось, само цветущее поле ополчилось на чужаков.

Едва приблизившись на расстояние выстрела к авангарду вражеской армии, лучницы резко развернули коней и промчались вдоль фаланги копейщиков, осыпав ее градом стрел. Многие вражеские солдаты попадали, стройные ряды смешались. Имперцы не успевали сомкнуть строй, как меткие выстрелы гиполитанок проделывали новые бреши в их рядах.

Элемнестра повела свой полк дальше, новой целью лучниц стали музыканты. Одна стремительная атака — и дудки с барабанами умолкли. В ответ по отважным всадницам начали стрелять мушкетеры: один ряд стрелков давал залп и опускался на колено, давая выстрелить следующему. Но всадницы были слишком далеко, их составные луки стреляли гораздо дальше, чем мушкеты имперцев. А пока мушкетеры перезаряжали свои неуклюжие орудия, конница Элемнестры успела подойти к ним ближе и расстрелять почти в упор, убив не меньше трех сотен вражеских солдат.