Сколько раз она их сочиняла и сколько раз плакала от их печального финала. Такого в сказках не бывает.

Максим Богуш, с которым она некоторое время была в близких отношениях, но не испытывала такого восторга, как с Костиным, тоже поначалу казался ей принцем на белом коне. Но вскоре Анюта почувствовала и поняла, что конь его скачет в другом направлении, а она — всего лишь лекарство, вернее, гомеопатическое средство, с помощью которого он забывает о действительности.

Анюта расправила плечи, вдохнула полной грудью свежий воздух. Солнце припекало все сильнее, и грязный поток на дне расселины превратился в вязкий, вяло текущий ручей. Почему-то эти мысли совсем ее не огорчили. Возможно, потому, что она окончательно осознала, что любит? Или почувствовала каким-то, чуть ли не сверхъестественным образом, что впереди у нее третья встреча с Юрием Ивановичем? И если он не решится, она не постесняется и скажет сама, как болит и волнуется ее сердце, как стонет и бьется в груди, когда его нет рядом. О господи, она ничего не знает о его судьбе… Анюта перевела дыхание, стараясь скрыть от Джузеппе судорожный вздох, и посмотрела вперед уже более осмысленным взглядом.

Галина Ивановна скрылась из вида. Джузеппе весело улыбнулся и подмигнул Анюте.

— Кстати, она пошла совсем не туда, куда надо.

— То есть? — опешила Анюта.

— Она не захотела нас слушать. Так что пусть добирается как хочет. А мы пойдем левее. Там есть дорога, которая выходит как раз к хозяйственному двору турбазы, а это в двух шагах от домика Кузьмича. — Он внимательно посмотрел на девушку, отметил ее раскрасневшееся лицо и мягко добавил:

— Твой Костин, Анюта, упрямый человек. Если он поставил перед собой цель, то не допустит, чтобы его убили, иначе это помешает его планам. Он очень беспокоился о тебе, я же видел. Особенно когда началась война… Не знаю, о чем он думал чаще — о тебе или о своем задании. И я скажу тебе больше.

Его профессия несовместима с личными интересами. И если он почти в открытую их проявил, значит, пришла пора и для полковника Костина влюбиться по-настоящему. — Джузеппе потрепал ее по руке, и Анюта почувствовала дрожь его пальцев. — Он и сейчас думает о тебе и надеется, что ты не погибла.

И сделает все, чтобы тебя отыскать.

Анюта счастливо улыбнулась. Слова Джузеппе были для нее целительнее всяческих бальзамов и волшебных снадобий. Душа запела, а сердце затрепетало в предчувствии восторга от встречи с Юрием Ивановичем. Анюта ничего не сказала о своих мечтах Джузеппе, но походка ее стала увереннее. Она уже не карабкалась по камням, а легко перепрыгивала с одного на другой и, кажется, при этом напевала что-то.

И Джузеппе, наблюдая за этим неожиданным превращением усталого, безразличного существа в цветущую девушку, подумал, что обретенные надежды излечивают человека гораздо быстрее и успешнее, чем таблетки или даже инъекции.

Джузеппе оказался прав. Спустя полчаса они вышли на дорогу, по которой мог проехать даже грузовик, и вскоре увидели турбазу. Десятка два бунгало и несколько двухэтажных коттеджей расположились на огромной поляне, ограниченной с трех сторон подковой густого елового леса, а с четвертой — береговой линией. Высоко вздымались вверх скальные отроги.

По ним сбегали вниз снежники и ледники, которые сверкали на солнце, как драгоценные ожерелья на длинных шейках красавиц или диадемы в их роскошных волосах.

Вода подошла почти вплотную к первым домикам турбазы. Длинный причал и несколько больших спортивных лодок хорошо просматривались сверху, но они были полностью затоплены, и вряд ли Анюта и Джузеппе своими слабыми силами даже с помощью Кузьмича могли бы поднять их со дна.

— Да, — устало произнес Джузеппе, — видно, Кузьмич не ожидал, что вода поднимется так высоко, иначе оттащил бы лодки повыше.

— А может, его вовсе и нет на турбазе? — забеспокоилась Анюта. — Ты говорил, что у него есть катер или даже два. Но я не вижу ни одного.

— Катера могут находиться в эллинге, — с сомнением в голосе сказал Джузеппе, озираясь по сторонам, — или он отвел их в другое, безопасное место.

— А если их сорвало и унесло в озеро? — продолжала допытываться девушка. — Или он смылся в Киргизию от греха подальше?

— Не думаю, что в Киргизию, — покачал головой Джузеппе, — там за ним давно охотятся. Он у их пограничников как кость в горле.

До турбазы оставалось метров сто или чуть больше. Они находились на краю невысокого каменистого холма, с которого хорошо просматривалась ее территория и большая часть берега.

— Иди сюда, — позвал ее Джузеппе и, приглашая сесть, хлопнул ладонью по плите песчаника. Давай посмотрим, что к чему, чтобы не напороться на неприятность. — Он говорил вполне спокойно, стараясь не показать Анюте, что чувство тревоги охватило его с первого взгляда на домики турбазы, и Джузеппе не мог пока найти ему объяснения. Но признайся он в этом, девушка тут же засыпала бы его вопросами.

— Ты полагаешь… — начала было Анюта и осеклась.

Из леса показалась странная фигура. Человек качался из стороны в сторону, как пьяный, хватался руками за стволы деревьев, а последние несколько десятков шагов до ворот почти полз и лишь у забора снова поднялся на ноги.

— Это же Галина Ивановна, — воскликнула потрясенно Анюта, — она все-таки дошла! Но она на последнем издыхании, надо ей помочь…

Она рванулась с места, но Джузеппе удержал ее за руку:

— Сиди и смотри! Она сейчас вместо разведчика. И не глупи, она сама выбрала эту роль.

Галина Ивановна тем временем с трудом миновала ворота, одна створка которых была распахнута настежь, и заковыляла к ближайшему домику с небольшой голубой верандой. Как пояснил Джузеппе, в нем проживал Кузьмич.

По всем правилам, сторож давно уже должен был появиться на крыльце и броситься на помощь женщине. Но вокруг было по-прежнему тихо, вероятно, как в первый день Творения: ни звука, ни движения…

И Джузеппе наконец понял, что его встревожило. Алабаи… Кузьмич держал трех огромных псов с купированными ушами и хвостами. Псов, которые никогда не лаяли по пустякам, но одного вида которых хватало, чтобы отбить охоту любителям легкой поживы проникнуть на территорию турбазы. Алабаи встречали любого чужака, брали его в клещи и молча их сжимали до тех пор, пока нежелательный элемент не начинал блажить во весь голос о помощи или не ретировался тем же путем, каким проник на охраняемую ими территорию.

Но Галину Ивановну псы не встретили. И это подтверждало самые мрачные предположения: Кузьмич покинул турбазу. А это существенно осложняло их планы. Но с того места, где они сидели сейчас с Анютой, хорошо было видно, что окна всех без исключения домиков — и бунгало и коттеджей — заколочены досками и кусками фанеры, а в избушке, наоборот, сияли стеклами, а одно даже было распахнуто настежь. Это обстоятельство вселило некоторую надежду в сердце Джузеппе. Вероятно, его приятель и вправду куда-то ненадолго отлучился. Но опять же почему не оставил алабаев для охраны?