— Ну, к примеру, вот здесь… Всё… Такая пойдёт?… Я пока поменьше… Если надо…

— Как ты это сделал?… Нет, скажи… Всё колдовством?… Верт, а ты…

— Я так не умею, Канчен-Та… Твой милый давно обогнал меня по всем видам, а в ученики не берёт… Говорит, некогда…

Разговор возобновился за ужином. Я успел наиграться с малышами, которых в доме стало вдвое больше, летал за ними под потолком, рыча порою чрезмерно, отчего они даже захныкали в своих подвесных пилотных системах, а девушки посмотрели на меня с укоризной…

Принц нарисовал стену сарая Мастера, кусок пейзажа, в котором я не сразу признал терраску с двумя домиками. Сначала мозг возмутился, не узнав великолепия, в котором мы гуляли сегодня, но потом согласился с мудростью принца, визитка должна отображать то, что не меняется со временем…

За столом было пусто и мы невольно сгрудились на одном конце, ириты и хассаны, простые и династические, почти как одна семья без церемоний. Канчен-Та даже служанок отпустила, чтобы не маялись за спиной. Вопрос неожиданно задал Принц и я понял, что его проблемы за эти дни нисколько не рассосались, а вот мой разум неблагодарно выкинул их из головы…

— Скажите, Анушан-Апа, а новый падишах молод?

— Простить, принц, Вы спросить: «падишах»?

— Ну, да… Мы все слышали, что в вашей стране произошло несчастье, наверно вы любили своего властителя?…

— Не знать, как сказать… Для хассанов владыка как Бог… Как можно любить Бог? Я его ни разу не видеть за весь жизнь… Бог живёт на небе, а падишах во Дворец, простой смертный там не ходить, Мроган помнить, да?

— Я помню, апа…

— Он такой смешной, спрашивать меня гин-минаах, а мой плакать… Когда падишах уходить на небо, приходить другой, его сын или брат… Сейчас брат… Простые хассаны их не видеть всё равно… Только мулла кричит молитву, прославлять новый господин… Говорят, он молодой, но почему твой спрашивать?

— Брат мой, король, сказал, что у нового падишаха есть дочь, красавица, что она может стать моей женой… Почему вы смеётесь?… Чилсара, что я не так сказал?

— Не гневайся, господин… У нас невеста должна вырасти… Пока девочке меньше десяти лет, никто не знать, нет ли у неё изъянов, мешающих рожать детей… Только когда старейшины сказать, что Бог дал ей такое счастье, она провозглашается невестой и с ней свершается таинство, обряд, только тогда её родные искать достойного мужа… А у падишах, да продлятся годы его, дети совсем маленькие, да, апа?

— Да, дочка, я думать семь лет, не больше… Только не понимать, зачем Великий Принц нужен такой жена? Чужой вера, чужой обычай, чужой язык, зачем?

— О, Анушан-Апа! Я совсем не хочу жениться, но для мира и крепкой дружбы государств иногда нужно делать то, что не хочется… Я думаю, наши дипломаты что-то напутали, а брат мой, наш король, так сильно желает мне счастья, что поторопился со своими мыслями… И к тому же, у нас договор могут составить, даже если невесте всего один год…

— Верт, а почему ты уверен, что почта вообще была? Ты видел сам это письмо?

— Даже если я держал бы его и грыз зубами, то ничего не понял бы, оно же написано не на иритском языке, а все остальные дипломатические приложения могли не совпадать по тексту…

— Принц, но тогда Вам нужно срочно устанавливать истину…

— Какую из них, Канче? То, что брат мой хочет мира на долгие годы, очевидно, иначе бы он не поддержал Мрогана и этого города не было бы вообще… Он был возбуждён, но говорил искренно…

— Я согласна с этим, но получается, что почта пришла в те дни, когда на тропе стояло две тысячи воинов, а по боковым ущельям двигался отряд Кайтара, даже, если курьер попал в долину, как он мог миновать Сторожевой? Какой сумасшедший, убегая от врага, стал бы прятаться от своей лучшей защиты? Пусть он не захотел заходить в город, но на кордоне всегда стояли королевские войска, это всем известно…

— Мроган, ты можешь гордиться! Твоя жена задала вопрос, который мы с тобой просто прошляпили… Ты-то, ладно, не до того было… Но я-то, хорош! Я позволил себе роскошь обидеться, не потрудившись задать простой вопрос, который ты сейчас слышал…

— Подожди, Верт! Я сначала получил известие о смерти падишаха…

— Всё правильно, брат! Ты получил его с вестовым из Сара-Тона, так?

— Да, так… Как раз в тот день, когда прорубал анус… простите, Спину Ящера… Курьер спешил… Не пошел с нашим отрядом… Но это не дипломатический курьер!

— Совершенно верно! Военный… А потом ты получил известие о движении войска… Ты мне сам говорил…

— Да, я помню… шёл дождь… Это был день смешной битвы, когда мы пленили всю армию…

— Но не ушли с тропы?

— Нет, конечно, устроили лагерь… А что здесь не так?

— А то, что мимо вас курьер пройти не мог, а тот, который прибежал через Иллирию, никак не мог получить известие о готовящемся нападении… Вот, что здесь не так… А знать мог только в одном случае, если сам участвовал в подготовке… Сколько вы отловили лазутчиков?

— Пока троих…

— Значит, это четвёртый… Только я не пойму, ради чего весь этот дурацкий спектакль? Выставить короля на посмешище? Выманить меня? Зачем?… Покушение можно организовать и во Дворце… А вот, провокацию…

— Какую именно?

— Откуда же я знаю? Ну, например, убить меня в твоём доме, твоим именным ножом, а потом арестовать начальника Южного гарнизона, военного Советника, как преступника, предоставить доказательства королю и с нами обоими покончено, а заодно и с твоими проектами, которым, как ты видел, далеко не все рады…

— А вслед за нами убрать ещё трёх королей и захватить всё сразу? Тогда я знаю, кто за этим стоит…

— Я тоже знаю… Но мы оба не знаем, кто такой — «четвёртый»… И сколько их вообще тут шастает?…

— Мроган, вы всерьёз?… Это опасно?

— Канче, откуда я знаю? Опасность хороша, когда стоит перед глазами… Принц, когда прибыл гонец?

— В тот день, когда ты меня забрал… Хотя, может быть, в предыдущий, должны же они были обсудить всё это?…

— Значит, ровно три дня, да? Я же вечером тебя утащил?…

— Тогда два. Вечером был праздник, на следующий день я летал, тебя ранили, сегодня опять летал… Два полных дня…

— А кажется, столько событий, что на восьмерик хватит.

— Да вы что! Оба тронулись? А целый день без памяти кто валялся?

— Точно! Ну, Канчен-Та, ты великий мудрец.