– Сложно сказать. Может, совсем немного, а может, еще час.

Гвен кивает и обводит комнату взглядом.

– А она где?

– Пошла подышать, – отзывается Ланселот. – Все произошедшее здорово на нее повлияло.

Он произносит это с такой уверенностью, что я бы и сама ему поверила, если бы не наблюдала праведное нераскаянье Морганы своими глазами. И все же Гвен этого мало.

– Не так сильно, как на нее повлияют мои пальцы, когда я увижу ее в следующий раз, – рычит она и скрещивает руки на груди.

– У нее не было выбора, – мягко замечаю я.

Гвен приковывает меня горящим взглядом.

– А ты! – шипит она. – Я должна была догадаться, что ты приложила к этому руку… ты влезаешь во все, не так ли?

– Я просто предложила ей…

– Ты знала, что она способна на такое? Ни у кого не должно быть такой силы.

– Ни у кого ее и нет. – Я скашиваю глаза на Ланселота. – В одиночку она бы не справилась. Она использовала и нашу силу. Больше я ничего не могла сделать. Это одна из ее теорий… ты должна ее помнить. Обстоятельства были таковы, что она… мы… решили проверить ее.

Гвен широко распахивает глаза.

– Она использовала вашу силу, чтобы увеличить собственную, – медленно проговаривает она. – Я не думала, что она в самом деле…

Гвен качает головой и продолжает шепотом:

– Ты знаешь, что это значит? На что она способна? Если с помощью вас двоих она сняла луну с неба…

– С достаточным количеством силы из жизней других она будет способна на все, и никто не сможет ее остановить, – заканчивает Ланселот.

– Не говоря о том, что она могла бы вас убить, – добавляет Гвен.

Меня начинает тошнить, и я приказываю своему желудку успокоиться.

– Она спасла нас, – выдавливаю я. – Ты ведь знаешь, Гвен, другого пути не было. Ты убила бы Артура, хоть и не хотела этого. Я видела… видела: это была не совсем ты. Что-то сидело в твоем теле вместе с тобой, и эта… тварь убила бы его, а потом и всех нас. Моргана совершила немыслимое, этого я не отрицаю, пусть и сама предложила ей эту идею. Но мы здесь, мы разговариваем – только благодаря ей.

Гвен сжимает зубы, но ничего не говорит. Она понимает, что я права, хотя скорее умрет, чем признает это.

Вместо этого она подходит к Артуру и протягивает к нему руку.

– Не надо! – рявкаю я до того, как она успевает до него дотронуться.

К моему удивлению, она в самом деле останавливается – в дюйме от его лба.

– Нельзя терять ни минуты.

– Ему нужно отдохнуть.

– Нам нужно обсудить следующий шаг. Ничего еще не закончено, и пока дела в Лионессе в таком беспорядке, мы здесь в еще большей опасности.

– Но ты ведь можешь ими править. – Я хмурюсь.

Она смеется, запрокинув голову.

– Я могла бы, – шипит она сквозь сжатые зубы. – Но власть тут можно захватить лишь одним способом, и я лишилась этой возможности, когда проиграла в битве.

– Но ты не…

– Я проиграла, – объясняет она. – Все произошло немного не так, но в той схватке были победитель и проигравший. И дураку понятно, на какой стороне оказалась я. Двор никогда мне этого не простит, никогда об этом не забудет, и я сомневаюсь, что отныне они захотят мне служить. Если вам нужен союз, мы должны действовать быстро.

Она не дает мне и шанса на возражения, хоть на мгновение ее лицо и искажает грусть. Гвен касается пальцем лба Артура, и он просыпается с криком боли, который отдается у меня в костях.

– Ш-ш-ш, – успокаивает его Гвен и прикладывает ладонь к его щеке.

– Гвен? – стонет он. – Что…

– Будет больно, – предупреждает она, а потом закрывает глаза и призывает свою магию.

Артур застывает, а потом шипит в агонии. Он не кричит, но я вижу, что ему очень хочется это сделать. И Моргана, и Гвен способны исцелять, но процесс этот очень отличается. Способ Морганы куда легче: она может срастить кости, мышцы и кожу, ведь по отдельности они не живые. Но Гвен обладает иной властью, и она использует саму жизнь, саму кровь. Я помню, как она однажды исцелила мою сломанную лодыжку: казалось, каждую клеточку моего тела поглотила боль. Уверена, то, что чувствует Артур сейчас, куда хуже.

Все заканчивается довольно быстро, и когда Гвен отходит от него, Артур падает на подушки, тяжело дыша. Он медленно снимает повязкт: левая рука двигается свободно, а кожа его лица чиста, словно битвы не было вовсе.

– Позволь тебя поблагодарить, – он обращается к Гвен настороженно, словно она в любой момент может на него броситься.

Она замечает это и отводит взгляд.

– Не нужно. Теперь ты наверняка меня боишься.

Артур смеется и садится удобнее.

– Гвен, я всегда тебя немного боялся. Так что ничего и не изменилось.

Она снова поворачивает к нему голову.

– Ты меня не ненавидишь? – медленно проговаривает она.

Артур хмурится.

– На твоем месте я поступил бы так же. Хотя нет, это неправда. Но в произошедшем был виноват я, а не ты. Мы делали то, что казалось правильным ради нашего народа.

«И Моргана тоже», – хочу вставить я, но придерживаю язык. Ведь разница есть: народ Морганы ограничивается присутствующими в этой комнате.

Гвен молчит, а после опускается на край кровати и смотрит на свои руки – на грязь под ногтями, на высохшую кровь на своей бледной коже, которую так сложно отличить от веснушек.

– Я думала, если ты увидишь меня такой, какая я есть, то возненавидишь, – тихо проговаривает она. – Потому я и хотела, чтобы ты уехал. Чтобы запомнил меня такой, какой я была на Авалоне.

Артур протягивает к ней руку, но замирает на полпути.

– Разницы для меня нет, – говорит он. – Ты – та, кем была всегда. И мои чувства не изменились. Не думаю, что они вообще когда-либо изменятся.

– Значит, ты все еще можешь принять меня? – шепчет Гвен. – Взять в жены чудовище, сделать язычницу королевой?

Артур не двигается.

– Я…

– Нам стоит оставить вас наедине. – Кладу руку на Ланселота, чтобы утащить его прочь, но Гвен качает головой.

– Какой в этом смысл? – Она вздыхает, не отрывая взгляда от Артура. – Отныне наши жизни будут достоянием общественности. Да и вас этот разговор тоже касается.

Она права, но я все равно хочу оставить их вдвоем: мне неловко ждать ответа Артура. Ланселот неуклюже переступает с ноги на ногу.

– Я готов принять тебя, Гвен, в любом твоем воплощении, если это сделает тебя счастливой. Но мы оба знаем, что не сделает.

– Но ты в самом деле делаешь меня счастливой, – шепчет она

– Может, и так. –