— Как думаешь, ещё сможешь уснуть? — спрашивает она его, акогда он не отвечает, вновь начинает бояться. — Скотт! — Голос звучит несколькорезче, чем ей хотелось, и когда его глаза возвращаются к ней (неохотно, уверяетсебя Лизи, хотя фильм этот он видел добрых два десятка раз), она повторяетвопрос уже более спокойно: — Как думаешь, ты ещё сможешь уснуть?

— Возможно, — допускает он, и она видит в его глазах нечтоужасное и печальное: он боится. — Если ты будешь спать со мной голой.

— В такую холодную ночь? Ты шутишь? Давай-ка выключайтелевизор и возвращайся в постель.

Он возвращается, и она лежит, слушая завывания ветра инаслаждаясь теплом, идущим от мужского тела.

Она начинает видеть бабочек. Такое происходит с ней практическивсегда, когда она засыпает. Она видит больших красно-чёрных бабочек,раскрывающих крылья в темноте. Ей приходит в голову мысль, что она увидит их икогда придёт время умирать. Мысль эта пугает, но не так чтобы очень.

— Лизи? — Голос Скотта, издалека. Он тоже засыпает. Она эточувствует.

— М-м-м-м?

— Ему не нравится, что я говорю.

— Кому не нравится?

— Я не знаю, — говорит он очень тихо, из далёкого далека. —Может, это ветер. Холодный северный ветер. Тот, что прилетает из…

Последнее слово — «Канады», вероятно, именно оно, но точноЛизи сказать не может. Уже затерялась в стране сна, и он тоже затерялся, потомучто, попав туда, они никогда не бывают вместе, и она боится, что сон — также ирепетиция смерти, место, где могут быть грёзы, но нет любви, нет дома, нетруки, которая сжимает твою, когда стая птиц мчится по горяще-оранжевому небу назакате дня.

В последующий период времени (недели две) она начинаетверить, что ситуация выправляется. Позже она спросит себя, ну как могла бытьтакой глупой, такой намеренно слепой, как могла воспринять его попыткуудержаться за этот мир (и за неё) каким-то улучшением, но, с другой стороны,если у нас нет ничего, кроме соломинок, мы хватаемся и за них.

И некоторые кажутся достаточно толстыми, чтобы хвататься заних без боязни. В первые дни 1996 года пить он перестаёт полностью, разве чтопару раз позволяет себе стакан вина за обедом, и теперь он каждый день многовремени проводит в кабинете. И только потом («потом, потом, суп с котом» —бубнили они, когда маленькими детьми строили первые словесные замки на берегупруда) она осознаёт, что за эти дни к рукописи романа не добавилось ни однойстраницы, он не работал, а тайком пил виски, заедал мятными пастилками и писалсебе бессвязные записки. Потом она найдёт засунутый под клавиатуру «Мака»,которым пользуется муж, листок бумаги (бланк письма с шапкой «СО СТОЛА СКОТТАЛЭНДОНА»), где он нацарапал: Тракторная цепь говорит ты опаздываешь Скутстарина Скут, даже теперь. И только когда этот холодный ветер, тот самый, чтодолетает из Йеллоунай-фа, ревёт вокруг дома, она наконец-то замечает глубокиесерпообразные порезы на его ладонях. Порезы, которые он мог сделать толькособственными ногтями, когда боролся, цепляясь за жизнь и здравомыслие, какборется альпинист, пытающийся удержаться на долбаном уступе под внезапноначавшимся дождём со снегом. Только потом она найдёт батарею пустых бутылокиз-под виски «Джим Бим», полтора десятка, не меньше, и за это, пожалуй, онаможет себя похвалить, потому что Скотт постарался их запрятать.

Первые два дня 1996 года не по сезону тёплые. Старожилыназывают такой погодный феномен январской оттепелью. Но уже утром третьегоянваря синоптики начинают предупреждать о резкой перемене погоды: мощныйхолодный фронт надвигается из засыпанных снегом центральных регионов Канады.Жителям Мэна напоминают, что баки с топливом для обогрева домов должны бытьзалиты под завязку, водопроводные трубы — изолированы от воздействия холода, адля животных нужно подготовить «тёплое место». Температура воздуха, попрогнозам, упадёт до двадцати пяти градусов ниже нуля[90], но температуравоздуха — не самое страшное. Холодный воздух принесёт шквалистый ветер, а сучётом этого фактора температура опустится до шестидесяти, а то и до семидесятиградусов ниже нуля.[91]

Лизи так напугана, что звонит в фирму, с которой заключёнконтракт на обслуживание дома, потому что Скотт на предупреждение синоптиков нереагирует. Гэри заверяет её, что у Лэндонов самый тёплый и крепкий дом во всёмКасл-Вью, обещает приглядеть за её ближайшими родственниками (прежде всего заАмандой, это ясно без слов) и напоминает ей, что холодная погода — непременныйатрибут жизни в Мэне. Несколько холодных ночей — и мы уже на пути к весне,говорит он.

Но когда пятого января температура опускается ниже нуля иревущие ветры набрасываются на штат Мэн, Лизи не может припомнить ничего болееужасного, даже из детства, когда для ребёнка каждая гроза представляется бурей,а обычный снегопад — бураном. В доме все термостаты поставлены на максимальнуюмощность, и новый камин работает постоянно, но между шестым и девятым январятемпература воздуха в доме не поднимается выше шестидесяти двух градусов[92].Ветер не просто воет под карнизами, но кричит, как женщина, которой безумецдюйм за дюймом вспарывает живот, да ещё тупым ножом. Снег, оставшийся послеянварской оттепели, срывает с земли этими ветрами, дующими со скоростью сорокмиль в час (и порывами до шестидесяти пяти, достаточно сильными, чтобы повалитьс дюжину радиомачт в центральном Мэне и Нью-Хэмпшире), и несёт над полями ордойпризраков. Когда снежные гранулы бьют в наружные вставные переплёты, кажется,что их бомбардируют градины.

На вторые сутки этого непомерного канадского холода Лизипросыпается в два часа ночи и видит, что Скотта опять нет в кровати. Онанаходит его в спальне для гостей, снова завернувшегося в жёлтый афган доброгомамика. Он вновь смотрит «Последний киносеанс». Хэнк Уильямс выводит«Ко-Лайгу», Сэм Лев мёртв. Лизи никак не может растолкать мужа, но в концеконцов ей это удаётся. Она спрашивает Скотта, всё ли с ним в порядке, и тототвечает, что да. Предлагает ей выглянуть из окна, говорит, что это прекрасно,но нужно соблюдать осторожность, не смотреть слишком долго. «Мой отец говорил,что можно обжечь глаза, такие они яркие», — советует он.

Она ахает от всей этой красоты. В небе движущиеся полотнищазанавеса, и у неё на глазах они меняют цвет: зелёные становятся пурпурными,пурпурные — пунцовыми, пунцовые переходят в другой оттенок красного, которыйона назвать не может. Вроде бы красновато-коричневый, но не совсем. Она думает,что никто бы не смог подобрать название оттенку, который она видит. Когда Скотттянет её от окна за ночную рубашку и говорит, что достаточно, она поражается,глянув на электронные часы, встроенные в видеомагнитофон: простояла у окна, неотрывая глаз от северного сияния, десять минут.