Мы остаемся вдвоем. Я жду, чтоб юноша заговорил первым, потому что задержался он явно нарочно. Не так уж много там бумаг.

– Леннокс, послушайте. Догадываюсь, что вы подумали. Но вы должны мне верить: я никому не говорил… ну, про то, что вы интересовались господином Лурией. Я знать не знал, что у вас с ним личные счеты. А даже если бы и знал! Доносительство мне противно. Кто-то сдал вас, но, клянусь, это был не я.

Он снова отчаянно краснеет, будто проглотил что-то ядовитое. Я киваю.

– Я вам верю, Лантура. Для подлости нужно хладнокровие, а вы уж слишком распереживались. В конце концов, ничего страшного не произошло. Это было унизительно. Зато у меня открылись глаза. «За этим столом соберу достойнейших»… Хорошая была фраза. А теперь в ней слышится лицемерие. Так вам удалось что-нибудь узнать?

Лантура делает головой неопределенное движение и принимается выкладывать бумаги из своей сумки. Те самые, что только что сложил.

– У РКС есть большое досье на Алена Лурию. Нет, его я, увы, не достал. Досье собирали, когда Лурия стал большой шишкой в «Arma Domini». Там страниц двести. Оригинал хранится в центральном офисе. Я бы мог заказать копию… Но это официальный запрос. Его бы заметили. А я состорожничал, не хотел привлекать внимание.

– Лантура, я ваш должник. Наверху бы тоже решили, что я одержим местью бывшему сопернику. Значит, досье нам не добыть?

– Только если поехать в столицу и лично наведаться в архив. Но в Анерленго карантин. Дорога в Камелот закрыта.

– О чем это вы?

– Так ведь чума. На дороге заставы. Впустить-то вас, может, и впустят. А вот выехать сразу уже не получится. Я думал, вы знаете.

Это плохо. Я как-то не сообразил. Не подумал, что из-за чумы перекроют трасу. Что ж, это только логично. Только мне все равно нужно домой. Пусть я пока не знаю, где искать Лаврелион, но он точно по ту сторону чумы.

– Ладно. Что-нибудь придумаю. Значит, с досье не выгорело?

Юноша выуживает из вороха документов два плотных глянцевых листа, протягивает их мне.

– Отдельной папки по Алену Лурии у нас нет. Зато есть коллективное досье на концерн «Arma Domini». Там господину Лурии посвящено две страницы. Я их сфотографировал. Это они. Две страницы – это, конечно, не двести…

– Спасибо и на том.

– Да. Здесь же найдете кое-какие сведения о секте кастигантов…

– Есть подтверждение, что Лурия связан с кастигантами?

– Связан-то связан, да не так, как вы, наверно, подумали. В досье говорится, что в студенчестве Лурия увлекался их идеями. Недолго. Потом признал, что там есть еретический элемент, и всячески отрекся. И не просто отрекся, а возглавил комиссию по борьбе с ересью. Ему было 26 лет. Это еще до «Arma Domini». Другим сектам от него тоже досталось, но упорнее всего он боролся именно с кастигантским подпольем. Разоблачал их ячейки, которые уцелели после антиеретической кампании пятидесятых. После тех самых «Янтарных ночей». По заключению комиссии, секта бичующих дьявола прекратила свое существование. Последних кастигантов Лурия лично спровадил на рудники.

Я хмыкаю. Перед глазами возникает рукопожатие Алена Лурии и Эктора Целлоса. Вот бы удивились авторы досье, если бы увидели, как тепло общаются гонитель кастигантов и те, кого он приговорил к каторге. Вот бы удивились они, увидев огромный кампус посреди леса, где трудятся прекратившие свое существование еретики. Впечатляет. Впечатляет ум этого человека, его предприимчивость. Хороший выбор, Джудит. Право, хороший. Лурия допустил лишь одну неосторожность – по молодости. Выдал свои симпатии к бичующим дьявола. Но он быстро набрался опыта, закалился, стал осмотрительнее. Очистил свою репутацию, а заодно и обезопасил работу подельников: убедил всех, что кастиганты сгинули на рудниках. Браво. Мог ли я представить, находясь в багажнике Аленовой машины, что это кульминация многолетней шахматной партии, в которой даже срубленные фигуры продолжают делать ходы?

В общем, сведения РКС оставляют желать лучшего в смысле надежности. Дочитываю первую страницу. Посмотрим, что там на второй… Лантура опять дает компактный пересказ.

– Это тоже еще до «Arma Domini», но как раз про те события, после которых господином Лурией заинтересовалось руководство концерна. Лурия был участником двух сражений в Сильва Альвана. Дважды в составе волонтерских батальонов он заходил на земли резидентов. И дважды оставался одним из горстки выживших. При этом остроухим тоже досталось. Вот что я нашел.

Лантура протягивает мне фотографию. Снимок черно-белый, качество среднее. Четверо мужчин в полуэвелинах, без шлемов, сидят на корточках. За их спинами – частокол леса. Перед ними на траве лежат два изуродованных трупа в эльфийской экипировке. Мужчины улыбаются, их лица темны от камуфляжной раскраски, белеют только зубы. У каждого на груди шнурок, обегающий вокруг шеи. А на шнурках нанизаны уши необычной формы, вытянутые, с заостренным кончиком. Из брезгливости не пересчитываю. Второй слева, тот, что с самокруткой в зубах, – это Ален Лурия. Только шевелюра гуще, чем сейчас.

– Это был последний вооруженный конфликт с эльфами. После него вся территория резидентского леса получила статус автономии. Солдаты туда больше не совались. А господину Лурии предложили высокий пост.

– Оружие господа в действии… – бормочу я, глядя на истерзанные тела на фотографии. – Это все?

Лантура кивает.

– Вы еще просили связаться с полицией. Тогда в ресторане. Узнать у них, был ли труп – чтоб рубленые раны и чтоб обломок стилета в руке. Так вот: был такой труп. В Анерленго. Мужчина. Найден утром шестого октября. Звали его… э…

– Каспар Амидори, – я заканчиваю за Лантуру.

Он глядит на меня несколько дико.

– Каспар Амидори, точно. А откуда, позвольте…

– Я слышал это имя, пока меня держали в замке. Он был Отворяющим в Анерленго. Вслед за ним стали умирать и ведьмы.

– А его коллега из Лэ? На которого покушались? Его имя вы не слышали?

Я не спешу с ответом. Ведьмы из Лэ называли своего Отворяющего Солом. Имя это, фамилия или кличка – не знаю. Но могу догадываться. Скорее всего, Сол – это Соломон Лу, лидер группы, что играла по средам в клубе «Чумной барак». Бармен сказал мне, что с господином Лу произошел несчастный случай. Ближайшие концерты отменили. И вот совпадение! – городские красавицы перестали заглядывать в клуб. Исключение сделали только ради меня.

Лантура настороженно ждет. А я – всего навсего выбираю между двумя предательствами. Предать себя или предать орден? Можно выложить коллеге свои догадки, как того и требует элементарная благодарность. Не говоря уже о долге. Даже если Отворяющий помещен в реанимацию под чужим именем, Лантура, зная то, что знаю я, вероятно, найдет его. РКС получат в свое распоряжение не просто заложника, а инструмент уничтожения ведьмовской популяции Лэ. Вопрос в том, захотят ли РКС воспользоваться этим инструментом. Могут захотеть, безусловно. Альпин сделает это не раздумывая. Даже из дробовика стрелять не придется. Нужно только положить подушку на лицо коматозного пациента. Ничтожный труд во имя спасения человеческого рода.