— За меч держаться хватает сил?

— В него можешь верить всегда.

— Двинули.

В левой руке Виликор снова меч Калиры. Ей, лучшей в Лезвии Духа, он и впрямь не нужен. С ним она ещё хуже меня. Если я махаю им словно стальной палкой, но безошибочно попадаю ей куда нужно, то она эту палку может ещё и ронять. Мы неспешно шагали вслед за старшей. По сторонам изредка пролетали одиночные Лезвия, но нам доставалась лишь летящая в глаза пыль. Вот что значит сила. Она в одиночку переломила схватку с пятым, сейчас тоже вся надежда только на неё. Даже я, видя слаженную работу снежинок, сомневаюсь в своей способности добраться до них. Гений меча, способная выйти одна против трёх десятков. И я, бездарный с ним, плетущийся под её защитой. Мой талант в другом. Интересно. Сейчас я точно на десяток узлов сильнее почти всех снежинок. Да и сила души, после тренировок с печатями и медитаций в лесу ученического жетона, намного увеличилась. Это, конечно, разрыв даже меньше звезды, но всё же. Лягут ли на снежинок мои печати ограничения? Мне ведь много не нужно. Только лишить их возможности применять Лезвия. Могу ли я, по-своему, со своим талантом, тоже выйти один против всех? Или мой Ледяной шип. Насколько он сильней человеческой техники? Пробью ли я им Покров, ведь тот не держит толком даже чуть улучшенное Лезвие Бравура? Тонко звенел цзянь Виликор. Я никогда не смогу заставить его так петь. Мне нужен свой путь. К дарсу Пиклита с его императорским клинком. К дарсу раздумья!

— Раз, два, три!

Нас ждали. Не знаю, сколько снежинок стерегли лично меня и приберегали техники для этого момента. Мне показалось, что в мою сторону летела сплошная стена из сотен призрачных Лезвий. Сердце на миг замерло, а затем я растянулся в прыжке, вжимаясь в песок. Лишь там, справа, над самой поверхностью арены я видел просвет и возможность уцелеть. Щелчок кончиком выставленного перед собой меча и лицо обдаёт острым крошевом разрушенной техники. На такое способен только меч, в котором есть частичка души идущего к Небу. К сожалению, в этом мече она не моя. Дидо утром, поднятый вместе с дежурными, час сидел с моим клинком. Говорят, после этого он хуже слушается хозяина. Может и так. Эта железка не падает из рук? Попадает туда, куда я целюсь? Мне этого достаточно.

На ноги я подхватывался, ожидая чувства опасности каждый миг. Но запасных стрелков у снежинок не оказалось. А новая волна техник уже не была такой непреодолимой. Все же они мои ровесники. Кто-то запустил технику сразу, как остыл меридиан. Кто-то, наоборот, промедлил. Всего миг. Но этого оказалось достаточно. Непреодолимый поток Лезвий превратился в пересыхающий ручей, позволив мне находить лазейки для нового шага. А затем и снежинкам пришлось начать думать о защите и отвлекаться от меня. В дело включились оставшиеся за спиной соученики. За десять шагов я увидел двух упавших снежинок. Они по-прежнему сливались для меня в безликие пятна. А мне не хватало сил пройти оставшееся расстояние. Слишком близко мы были. Слишком быстро, да ещё и с боков, летели Лезвия. Мне обязательно нужен Покров для прорыва. Но приходилось тратить его просто чтобы оставаться невредимым в те моменты, когда я не мог ни увернуться, ни встретить мечом летящее лезвие из небесной энергии.

Вот он! Шанс! Снежинка из левой двойки получил сразу четыре Лезвия, летящих цепочкой. Тело, ноги, тело, ноги. Парень отбил первое, шагнул в сторону, применил Покров. Но четвёртое Лезвие вошло ему в бедро. Я добавил свою технику в голову падающего тела. Она прошла над самой макушкой и рассыпалась на плече его напарника, успевшего почуять опасность. Разбить вражескую технику пропитанным силой мечом и перебросить его в левую руку. Посыл энергии, символы уже перед ладонью и Лезвие с правой руки ушло в грудь не ожидавшего подвоха парня, до которого оставалось всего пять шагов. Оставшись всего с половиной противников перед собой, я словно сбросил тяжёлый груз со спины. Втоптать в песок оставшихся — дело пяти вдохов. Раз. Два. Три. Четыре. Пять!

Я закрутил головой. Пятна лиц вокруг обрели черты. Где Бравур? Он должен быть слева и впереди! Туда! Впрочем, мой порыв тут же разбился о вторую шеренгу снежинок. С ними управиться за пять вдохов не вышло. С мечом они оказались ещё лучше прежних. И лучше меня. Тем более вдвоём. Я кружился перед ними, не в силах задавить их сразу. Выгадывал просвет между летящими Лезвиями, чтобы сойтись ближе и воспользоваться своей скоростью, когда из-за спины появился Арнид. И я тут же рванул вперёд, забирая на себя внимание противника и позволяя соученику приблизиться к ним на расстояние вытянутого меча. Уж он работал клинком на загляденье. Одного тут же переиграл обманным финтом, другого срубил, едва снежинка отвлёкся на крик напарника. Ещё пятерых, остатки первых двух шеренг, мы смели уже вдвоём. А затем богач поймал грудью в упор сразу два Лезвия подряд. Я отомстил уже через мгновение и мне стал виден лежащий за их спинами Гунир.

Я в голос выругался, подныривая под очередное Лезвие. И ватажник тут же зашевелился. Более того, попытался подняться. Что происходит и снежинки впереди, и я поняли одновременно. Они успели выкинуть руки, запуская Лезвия. Я успел сделать огромный прыжок, приземлившись возле Гунира. Два Лезвия — это не серьёзно. Под одно я подставил ногу, под другое плоскую сторону клинка. Меч зазвенел, а ногу обсыпало крошевом. Последняя четверть запаса средоточия пошла в дело, но рывок на Мангусте позволил мне дотянуться до врага мечом. Я не пытался соревноваться с ними в работе клинком. Крутить все эти финты, поворачивать лезвие меча нужной частью, держать перед собой стальную стену. Удар под усилением, грубо, прямолинейно, даже не заметил попытки противника позвенеть мечами. В тело снежинки врубился и мой, и его клинок. Пригнуться под махом меча второго и впечатать кулак ему в живот. Неудачник, похоже, умел применять Опору. Его сложило на том же месте пополам, как ножницы. И в него тут же прилетело ещё и Лезвие из-за моей спины.

— Замерли!

Крик Шамора заставил меня остановиться, оглядеться. Мир снова стал большим. В нём появились не только ближайшие пять шагов и опасность, летящая ко мне сквозь нити силы боевой медитации.

На ногах остались я, Виликор, ругающийся Гунир и Калира. А Бравур и Дори лежали под ногами старшей. Ну как так?!

Прошлый раз дорогу в этих закоулках показывал Гунир. Сегодня ему не до прогулок. Но я справился и сам. Немного напряг голову, слегка размял ноги и мне стало понятно расположение внешних проходов Школы. Ничего сложного в сравнении с моим крохотным кусочком лабиринта Чёрной горы, что остался где-то далеко в песках. Хотя все равно неясно, почему нельзя было опоясать здесь всё сквозным широким проходом. Зачем эти узкие, извилистые переходы? А ведь чтобы перекрыть их все, снежинкам нужно было постараться. Впрочем, чего это я? Если уж они выдумали похожую на правду историю, донесли её через третьи руки до Мира, то и такую мелочь они не могли упустить.

Им сегодня, вообще, везёт. В ловушку влетел не только наивный здоровяк-крестьянин, спешащий на встречу с братом, но и заинтересовавшийся Дарит. Он, верно, уже и не рад, что из любопытства когда-то напросился с нами на драку со снежинками, ведь попадает в разборки с ними чаще всех. Все мои товарищи не рады. Мир с Даритом, которым снежинки сломали руки и посоветовали спешить к лекарю. Гунир, что сегодня опростоволосился на уроке Шамора с сорванной техникой, а на пороге лекарской комнаты нашёл ждущих его здоровяков и буквально раздробленную ногу. Зимион, которого недавно чуть ли не освежевали на ринге. Лишь я, сидящий безвылазно в бурсе, оставался невредимым. Хотя вот так, втроём на одного могут поймать и меня. Могли. Сегодня снова моя очередь ловить. Прошлого раза снежинкам оказалось мало. Они не поняли границ моего терпения. Сейчас я объясню ещё раз. Я вывернул к дверям второй бурсы и замер.