Но ее трепетный взор то и дело утыкался в закрытую дверь, и она печально вздыхала, заранее обдумывая, как себя вести с ним. Сначала она, конечно, сделает вид, что совсем не ждала его и немного посопротивляется. Но потом, естественно, под его напором отдастся ему. Так бывало не один раз. Да, именно так и будет.

Все эти два года у нее не было интимных отношений ни с одним мужчиной. И последняя близость произошла как раз с Матвеем, тогда в полутемной кухне-гостиной на диванчике ночью. Ведь за все это время ни один из мужчин не вызвал у нее такого неистового желания. Иногда она позволяла очередному кавалеру на балу в укромном уголке украдкой поцеловать себя и даже приобнять. Но не более. Большего никто из ее поклонников не добивался. Да и не мог довиться, потому что Варя этого не желала.

Только единственный мужчина добился от нее всего, чего хотел. Матвей взял ее силой, даже несмотря на сопротивление. Сейчас Варя с ужасом поняла, что именно это ей и нравилось. Чтобы мужчина, несмотря на ее протесты и холодный отказ, просто взял и настоял на своем желании, и она бы, конечно, отдалась на его милость. Но более таких наглых и настойчивых, как Твердышев-Осокин, она не встречала. Именно поэтому до сих пор у нее не было ни любовника, ни возлюбленного.

Да, она могла несколько раз выйти замуж. Но что это замужество могло дать ей? Если в нем не могло быть бешеных эмоций и накала страстей? А главное, любви. Потому что любила она только Алексея, а желала этого невозможного Матвея. И в этом оказалась главная трудность. Теперь она понимала это точно и, естественно, не собиралась открывать всю правду кому бы то ни было. И как разрешить эту ситуацию, она совсем не знала.

Варя так и сидела в томной позе с книжкой и напряженно прислушивалась к шагам за дверью. Она ждала Матвея с взволнованным нетерпением и ждала уже более часа.

В какой-то момент ей послышалось, как во двор въехала карета. Варя проворно поднялась на ноги и подошла к окну, отодвинув занавеску. У парадного крыльца остановился экипаж, и кучер, спрыгнув с облучка, открыл дверцу и подал руку некой даме. Из кареты вышла стройная молоденькая женщина в голубом платье, белой шляпке и с темными локонами. Она была невероятно молода, красива и по-модному бледна.

В следующую минуту, на удивление Вари, с парадного крыльца к ней быстро спустился Твердышев-Осокин и, приблизившись к девице, поцеловал ей руку. Приветливо улыбнувшись, Матвей сказал ей явно что-то ласковое, склоняясь к ее уху. Девица довольно рассмеялась, и Варя ощутила, как у нее сперло в горле. Взявшись за локоть Матвея, девушка направилась с ним в дом, по-свойски прижимаясь к нему, да так, что у Вари даже не возникло тени сомнения, кто такая эта девица и кем приходится мужчине.

– Что же это? Что это значит?! – пролепетала в ужасе Варя, отстраняясь от окна, и вмиг заметалась по комнате. – Так он не врал? У него действительно есть невеста? Эта молоденькая профурсетка с бледным лицом?! О боже, вот мерзавец! Мерзавец!

У Вари началась истерика. Нет, где это видано, чтобы ее, Вареньку Андреевскую, первую красавицу Петербурга, сравнивали с какой-то провинциальной неказистой девицей! Нет. Как он мог? Она уже все так прекрасно придумала, что должно произойти между ними, она уже жаждала два дня, как он поцелует ее, Варю, и предвкушала его близость и долгожданный напор. А сейчас что же? Он ушел в дом с этой девицей и будет пить с ней чай или еще что?

Твердышев так и не появился в ее комнате до вечера. И все это время Варя в нервном запале ходила по комнате и прислушивалась к звукам дома, пытаясь понять, где находились Матвей и это темноволосая девица, и боялась даже предполагать, чем они могут заниматься. Она прекрасно помнила о напористом нраве Матвея и, понимала, что если он вдруг захочет взять эту девицу, то он возьмет ее. Оттого пребывая в жутких нервных думах относительно этого невозможного мужчины и этой девицы, Варя почти несколько часов к ряду не находила себе места.

Лишь когда она вдруг услышала, как к крыльцу подъехала коляска, она вновь устремилась к окну и, осторожно отодвинув занавесь, чтобы ее не дай Бог не заметили, выглянула наружу. Так и было. Матвей вновь находился на крыльце. Он подвел эту девицу к карете и, поцеловав ей руку, помог взобраться в экипаж. Девица все это время как-то довольно улыбалась ему и что-то щебетала, как поняла Варя по ее раскрывающимся губам. Матвей же молчал и вел себя уже чересчур спокойно. Когда карета отъехала, он остался стоять во дворе, провожая ее взглядом. Вдруг он обернулся назад и посмотрел на то окно, где стояла Варя.

Та отпрянула от окна, понимая, что он наверняка заметил, как она следила. Варя отошла к диванчику и упала на него в расстроенных чувствах. Вдруг ее осенило жуткое осознание того, что Матвей далеко не безразличен ей, и она просто-напросто ревнует его к этой молоденькой девице. А если ревнует, то как раз она, Варя, влюблена в него.

Это осознание застало ее врасплох. Мало того, она поняла, что не просто влюблена в него, а страстно, неистово влюблена. Теперь она яростно жаждала, чтобы он проводил время с ней, а не с этой девицей. Целовал её ручки и не только, и вообще, она Варя появилась в жизни Матвея гораздо раньше, чем эта наглая тощая «мышь». Потому именно она Варя имела на этого мужчину прав больше, чем эта провинциальная девица.

Уже вскоре романтические думы молодой женщины о влюбленности, которые владели ею весь день ожидания, вдруг сменились яростью, и она ощутила, что хочет устроить Матвею скандал. Как он посмел украсть ее, внушить своими горящими взорами и вздохами, которые она отчетливо замечала последние два дня, что она далеко небезразлична ему, а теперь унизить ее этой девицей? Это было гадко, бесчеловечно и гнусно, по ее мнению.

Она вскочила на ноги и начала метаться по комнате, думая о том, что, если он только явится в ее спальню, то она точно потребует от него объяснений. Ведь она так жаждала его близости, она как идиотка, причесывала сегодня аж два раза и переодевалась, принимала нужные позы, щипала щеки, а он… он… явно насмехался над ней со своей невестой. Варенька была так взвинчена, что даже не услышала, что к крыльцу подъехала еще одна карета. Лишь когда спустя четверть часа она расслышала громкий разговор у своей двери, она остановилась посреди комнаты и застыла в напряженной позе.

Услышав, как ключ повернулся в замке, она громко выдохнула. Ну, наконец-то! Она была готова к прыжку и, как пантера, замерла в опасном ожидании. Она действительно намеревалась устроить скандал этому наглецу!

Дверь распахнулась, и Варя уже открыла рот, чтобы произнести гневную триаду, но в комнату вошел не Матвей, а худощавый невысокий господин в дорогой одежде и без шляпы. Варя опешила и удивленно уставилась на него.

– Батюшка? – пролепетала Варя, когда Андреевский, чуть прихрамывая, вошел в ее комнату.

Старый дворянин приблизился к Варе и печально улыбнулся, протягивая к ней руки. Молодая женщина же замерла и в недоумении смотрела на него.

– С тобой все хорошо, моя канареечка! Слава Богу! – воскликнул Дмитрий Григорьевич и сделав два шага к ней, обнял крепкими руками дочь.