— Грань способны закрыть только жрецы, — продолжил удивлять Эрм. — Отделить миры друг от друга навсегда. Да-да, Флора говорила, что это невозможно. Но она покривила душой. Это сложно. Но возможно. Я изучаю книги из библиотеки жрецов. Проблема в том, что библиотека открывается на два часа в сутки, а большинство книг о грани вынести оттуда нельзя. Это как кусочек отдельного мира в межмирье. Так что изучение старинных записей продвигается медленно. Но я стараюсь всё выяснить поскорее.

— Но почему Флора солгала? — спросила Мари настороженно.

Не из вредности же, в самом деле.

— По двум причинам. Во-первых, она была приверженницей старых порядков. Два мира с межмирьем и точка. Во-вторых, межмирье окажется отрезанным от обоих миров. Еда продолжит появляться, пока в большом мире существует храм. Но на этом всё. А Флора не хотела остаться одна окончательно. Никаких наблюдений за мирами, магами, стихийниками и людьми. Только она и это место.

— То есть, если грань закроешь ты… — Мари нехорошо прищурилась.

— Останусь я и это место, — подтвердил Эрм. Причем сказал так спокойно, будто его сие вовсе не касалось.

— Но ты же можешь уйти перед закрытием грани? — Мари спросила почти без надежды, ибо уже догадалась, каким будет ответ.

Скрипнул стул. Это доевший рагу Риз выскользнул из-за стола. Он хоть и был ребёнком, но почувствовал, что деловой разговор перешел в личный. В такой, который лучше не слушать. Мальчик снова накинул плащ и покинул дом, осторожно прикрыв дверь.

— Я не смогу уйти, Мари, — проговорил Эрм. — Я добровольно принял обязанности жреца и прошел обряд посвящения. Это значит, что я теперь часть межмирья.

— Но Лирана смогла сбежать, — она продолжала искать лазейку.

Ведь это неправильно. Нечестно!

— Лирана еще не стала жрицей. И сбежала не домой, а в большой мир. Туда я бы смог попасть при желании. Но мир магов нужно отделить от межмирья раньше нашего. Так что вариант отпадает. Да и что мне там делать? На стихийников там охотятся.

— А что делать здесь?

Глаза жгло от слёз обиды и злости.

Эрм пожал плечами и улыбнулся. Беззаботно улыбнулся.

— Жить.

Хотелось замолотить кулаками по столу. А лучше Эрма по груди и плечам. Он издевается? Изображает покорность судьбе? Или после упомянутого посвящения у него с головой не всё в порядке?

— Добровольно принял обязанности, — пробормотала она. — Вместо меня.

Вот теперь глаза Эрма вспыхнули. Появились эмоции. Сильные эмоции.

— Неправда! — воскликнул он горячо. — Не вместо. У каждого из нас свои обязанности. У тебя — менять жизнь в Зимнем Дворце к лучшему. У меня — охранять стихийников. Раньше я был стражником и охранял только детей Зимы. Теперь берегу всех: и тех, кто родился с погодным даром, и людей. Мой начальник — зу Орфи — всегда говорил, что мы должны уметь защищать Дворец и его обитателей от любых угроз. Я всё еще стою на защите нашего дома. Это всегда была моя судьба. Просто границы расширились.

— Расширились? Да! Но лично для тебя они сузились. Межмирье всё равно, что тюрьма!

Но Эрм покачал головой.

— Ты ошибаешься. Здесь неплохо. Красивый лес, горы. Тут каждый день всё меняется. Сегодня вокруг дома елки, вчера была заснеженная равнина, позавчера стояли древние дубы. Втроем ствол не обнять! Всегда есть, где погулять, и на что посмотреть. А еще здесь собрана огромная библиотека. Не только древние книги о грани и двух мирах. Но и другие. Такие, которые можно выносить сюда — в дом. Так что скучать не придется.

— Но…

— Хватит обо мне, — взмолился Эрм. — Я не жалуюсь на судьбу. Она не худшая на свете. Некоторые стихийники всю жизнь проводят во Дворцах и ничего кроме их стен не видят. Они живут в большей изоляции, чем я здесь. Тебе нужно думать о других. Об отце.

Мари почудилось, что она летит с высоты. Ох, а ведь хотела спросить о нем. Помнила, когда шла к домику. Когда поднималась по крыльцу. А потом всё на свете утратило смысл. А ведь отцу сейчас, наверняка, грозит большая опасность, чем Эрму!

— Он жив, да? — спросила она с хрипотцой. — Я ни разу не видела его во сне. С июня. Но Шар Стихий не почернел. Он бы «знал», если… если…

— Король жив, — подтвердил Эрм. — Я его чувствую. С тех пор, как стал жрецом. Чувствую всех стихийников, что скрываются в большом мире. Их около сотни. Но в Восточном осталось только двое: твой отец и… бывшая Королева. В смысле, фальшивая. Но я не могу с ними связаться. Для этого нужна ты.

Радость вмиг растворилась.

— У меня и раньше не получалось связаться с ним. А теперь…

— Получится, — заверил Эрм. — Когда Флора поняла, что ты не просто проникаешь сюда из снов, а общаешься с другими стихийниками, она… хм… отлучила тебя от грани. После ее смерти я долго разбирался, как это исправить. Видел, что ты пытаешься пробиться, и боялся, что навредишь себе из-за ограничения. Но вот, оно снято, а твои возможности усилены. Я нашел способ. Ты сможешь пообщаться с отцом. Передать ему сообщение. Мари, это очень важно. Его время уходит. Не могу объяснить, откуда это знаю. Просто знаю. Скажи Королю, пусть каждую ночь глядит на запад. Как только в небе появятся синие огни, пусть идет на них. Значит, всё готово к переходу.

— К-к-когда будет г-г-готово? — Мари нервно облизнула сухие губы.

— Скоро, — Эрм усталым движением потёр лоб. — Не могу сказать точный день. Это зависит от алтаря. И звезд в большом мире. Всё сложно. Даже не пытайся вникать. Предупреди отца. Пусть будет готов. Надо вернуть его домой и разорвать связь между мирами. В нашем мире еще остались трещины. Они возникли из-за болезни Флоры и будут расширяться. Одну я сегодня закрыл. Но их еще немало.

— Я тоже сумела закрыть одну. Летом. Если…

— Нет, — отрезал Эрм. — Не смей пытаться снова. Они нестабильны. Побеспокоишь одну, «проснутся» другие. И тогда всем стихийникам конец. Ясно?

Она кивнула, растерявшись. Прежде Эрм с ней так не говорил. Жестко и требовательно. Роль жреца его, и правда, изменила.

— Я всё поняла, — проговорила Мари деловым тоном. — Как мне связаться с отцом?

— Нужно лишь захотеть.

— Так просто?

— Да. Действуй. Не трать больше время на меня. Я в безопасности.

Мари кивнула, хотя отчаянно хотелось провести еще несколько мгновений с Эрмом. Понять, кто он: прежний парень, которого она знала стражником, а потом тайным стихийников в городе Восточном, или же кто-то совершенно новый. Однако понимала, что он прав. Жизнь отца сейчас важнее. И для нее, и для матери.

Мари закрыла глаза, представила его лицо, синие глаза, которые когда-то казались похожими на айсберги. Ледяные и беспощадные.

Мгновение, и…

Не осталось ни домика, ни елок, ни Зимы. Ни Эрма.