– Если и потеряли, то уже нашли: кто-то заглядывал в дверь с полчаса назад. Но беготня не прекратилась.

Я поежилась: надеюсь, это не Властитель заглядывал? А я тоже хороша, совсем забыла, что он только и ждет первых проблесков рассвета, чтобы нанести Орлику визит, разбила тут с Сашкой на пару бивуак. А Дятлов еще и смылся с утра пораньше. Раздраженно ворча это себе под нос, я встала и побрела к двери, по пути заставив себя пожелать доброго утра каждому чудовищу по отдельности. Происходящее за дверью меня не слишком тревожило: ну что может случиться в Блишеме, во дворце Властителя?

В коридоре ничего особенного и не происходило, только трое вельмож стояли с озабоченными лицами у дверей в мою комнату, на том самом месте, где ночью я беседовала с Теомом. О чем-то переговаривались, сблизив головы; заметив меня, церемонно поклонились и, кажется, уже собирались о чем-то спросить. Но тут…

– Мамочка!

Со стороны лестницы ко мне бежала Параклея. Я никогда не видела такого испуга и отчаяния на лице своей дочери, потому бросилась ей навстречу. Мы крепко обнялись.

– Что случилось, родная?

– Теом пропал этой ночью, – прерывисто выговорила она. – Его уже несколько часов не могут найти.

– Пропал? Один? Или с сукром?

– Клавлава тоже нигде нет, – подтвердила моя девочка.

– Но, милая, с ним же ничего не могло случиться, правда? Возможно, он просто отправился на прогулку.

– Оставив пост?

Да, действительно странно. В этом мире к своим обязанностям относятся очень серьезно, разгильдяйство не в моде. Но что могло случиться с юношей, которого охранял неподкупный и свирепый – к чужим уж точно – страж?

– Из дворца они не выходили, отец в эту ночь увеличил стражу.

– А улететь на сукре с верхних галерей?

– Зачем? У него не было никаких срочных дел за пределами дворца. И он точно предупредил бы меня, ну хоть записку бы оставил.

Я потерянно молчала, потом спросила:

– Твой отец в курсе?

– Да, разумеется. Он лично опрашивает обитателей дворца, выясняет, не заметили ли они что-то необычное в последнее время. У любого события всегда имеется предыстория.

Недобрая догадка как-то сама собой проскользнула в мою голову. Я крепко сжала худенькие плечи дочки:

– Родная, давай сделаем так. Ты могла бы пойти к отцу и попросить, чтобы принял меня минут так через десять? Я должна сказать ему то, что может – хотя я могу и ошибаться – иметь отношение к исчезновению твоего друга. И я не против твоего присутствия при разговоре. Сделаешь?

– Конечно, мама. – Параклея сразу собралась и даже стала спокойнее. – Я предупрежу и вернусь за тобой. Ты ведь хочешь сначала обсудить это?.

– С Орликом, да. Хочу узнать его мнение.

Параклея убежала, неслышно скользя по каменному полу в своей удобной кожаной обувке. А я вернулась в комнату кормилицы. На лице Орлика читалась предельная степень нетерпения, но держался он стойко.

– Пропал Теом, жених Параклеи, – с порога сказала я. – Он со своим сукром охранял наши комнаты. Ты знаешь о сукрах, выращенных в лаборатории? Не оборотнях? Их особенность в том, что они от рождения могут знать и признавать аж трех хозяев.

– Слышал кое-что, – кратко отозвался Орлик. – Милее характером они от этого не стали.

– Вот именно. Никто не мог напасть на Теома и уцелеть. Да и когда вообще во дворце на кого-то нападали или кого-то похищали?

– Ну, бывало такое в незапамятные времена, – туманно бросил мой друг. Легко догадаться, что он это знал не понаслышке.

– Расскажи мне, вдруг это имеет отношение…

Орлик решительно тряхнул головой:

– Нет, ни малейшего. Ты вчера даже не спросила, кто же собирался тебя убить. Так вот, это был наместник Береш и еще несколько придворных. Когда я вернулся, то без труда сумел выманить Береша из дворца и поквитаться с ним. Двух других убивать не стал, только внушил им необратимое желание оставить службу во дворце и поселиться в Ашере. Их, само собой, давно нет в живых, время в том круге бежит быстро.

– Хорошо, я просто хотела уточнить. Потому что версия у меня уже есть.

Орлик высоко поднял брови:

– Интересно… Черт, Дея, ты думаешь?!

– Я знаю. Вилли был третьим хозяином сукра вместе с моей дочерью и ее парнем. А Сашка видел его в Навии и едва ли ошибся, как я теперь понимаю.

– Что собираешься делать?

– Сейчас иду к Гамелеху. Расскажу ему… почти все.

Тут у меня затряслись ноги, и я прошептала:

– Скажи, это ведь не будет… предательством?

– Не будет, Дея. Дело слишком серьезное. Думай о дочери.

– Да. – Меня немного отпустило. – Это уже коснулось Параклеи, а может коснуться еще ближе.

Тут дверь приоткрылась, незнакомый мне юноша-придворный сунул в щель голову и вибрирующим от почтительности голосом произнес:

– Госпожа Дея, вас просит к себе Властитель.

Я бросила последний отчаянный взгляд на Орлика и покинула комнату.

Пока юноша провожал меня вглубь холма, по той самой лестнице, которая так не глянулась Дятлову, я сосредоточилась и еще раз прогнала в голове, что должна сказать, а о чем нельзя даже упоминать. Попутно наблюдала суету, такую непривычную для этого тихого, благополучного мирка. Теома искали повсеместно и с таким усердием, словно он мог случайно завалиться за вазу или светильник. Слуга привел меня в коридор, который можно было бы назвать Терракотовым – такого цвета, хоть и с различными добавлениями, были его стены и потолок. Подвел к раздвижной двери из стекла цвета охры с медным узором и распахнул ее передо мной. Я, застыв на мгновение, проделала наобум несколько дыхательных упражнений, вскинула голову и вошла.

Гамелех без маски мерил шагами пространство, Параклея, напротив, застыла на стуле в углу. Оба повернулись ко мне, такие удивительно похожие, такие одинаково встревоженные.

– Садись, Дея. – Властитель узкой кистью указал все на то же кресло. – Наша дочь сказала, будто ты что-то знаешь об исчезновении Теома. Ты что-то видела прошедшей ночью? Слышала?

– Нет, ничего, – ответила я в такой же лаконичной манере. – Я хочу рассказать о другом.

– Слушаем тебя.

– Прежде я сказала, что меня на земле отыскал Орлик, – решительно приступила я к делу, хотя внутри меня все так и дрожало от напряжения. – Это не совсем так. На самом деле меня нашел искатель. Твой сын, Игнаций.

Властитель вздрогнул и замер. Лицо Параклеи на долю секунды осветила радостная улыбка, которая тут же сменилась еще большей тревогой.

– Когда он убедился, что я – это именно я, до моего восемнадцатилетия еще оставались многие месяцы. Игнаций решил, что не стоит отправлять меня в Блишем до того, как я все сама вспомню, что это попросту жестоко. Поэтому он посещал тот же класс, что и я, мы были с ним в одной компании, дружили. Это давало ему возможность постоянно приглядывать за мной, ведь тот мир, как вы знаете, – не самое безопасное место. – Я перевела дыхание. Сейчас осторожнее, чтобы ни в чем не проколоться. – Но, Гамелех, я уже говорила тебе про тех всадников, которых собрал вместе один из восприемников. Они тоже сумели выйти на мой след и захотели, чтобы я была с ними, в их рядах. Я едва не попала в их лапы, но Игнаций спас меня. К несчастью, сам попал к ним, и они… они обработали его, как это умеют делать всадники-мужчины. Мы не знаем, что они вложили в его голову, потому что Орлик даже приблизиться мне к нему не давал после этого. Мы сразу решили отправиться в Блишем и искать здесь помощи.