Правильно, Учитель?..

– В любом бы случае хватило, чтобы выплатить Кити фунт…

– И Придорожнику за трубу…

– И Норе Шонинь за серебряные ложки и ножи…

– О Пресвятая Матерь Божья! Серебряные ножи с Паршивого Поля! Ножи серебряные! О Джек! Джек Мужик! Серебряные ножи с Паршивого поля! Я лопну! Я лопну!..

– …Так и сказала, Мастер?..

– Сказала, Мартин Ряба. Она мне сказала…

– …Тут вот, вверху, у меня беда, – говорю…

– …Когда она снова пойдет замуж, как думаешь?..

– Ну, Кити, соседка, я и не знаю.

– Она, конечно, легко найдет себе мужчину, если решит снова замуж. Женщина она молодая, крепкая, храни ее Господь!..

– Тут ты права, Муред, соседка!..

– Если она ничего не сказала, когда увидела, что ты помираешь…

– Не сказала, Бридь…

– Быть может, на ней женится Молодой Учитель…

– Или учитель из Озерной Рощи, после того как Сестра Священника его бросила…

– Ты дот, Билли. Оныст! Расскажи нам, говорила ли Учительница про то, чтоб снова выйти замуж…

– О! Вот он где, сволочь, проходимец, потаскун, похотливый почтовый ящик! Эй, где же злодей!

– Хорошенькое приветствие в земле кладбищенской…

– Дьявол побери твою душу, Учитель, вы что же, не помните, что я вам говорил? Все-таки помер, а?..

– Ха! Где он?..

– Эй, Учитель, сосед, спокойней! Спокойней. Мы ж были наверху добрыми соседями. Разве я вскрыл хоть одно ваше письмо?.. О, дорогой Учитель, не обманывайте!.. О, Учитель, если и так, то не я это… Почтмейстерша могла творить что угодно, но не возводите на меня напраслину, Учитель… О, вот это точно ложь, Учитель. Я не давал вашего письма никому, а ехал прямо к вашему дому и протягивал его – с пылу с жару – вам лично в руки. Да будет вам известно, Учитель, что не каждый почтальон так сделал бы!..

О, Учитель, Учитель, да простит вас Бог. Вовсе не чтоб встречаться с вашей женой я так спешил с этой почты. О, да упаси Бог, Учитель, как подобные мысли могли прийти мне в голову!.. О, Учитель, сосед, перестаньте. Не возводите на нее напраслины. Она на темном Пути лжи, а вы на светлом Пути истины…

Поверьте мне, Учитель, сосед, я очень расстроился из-за вашей смерти. Вы всегда заботились о людях, навещавших ваш дом. И слушать вас тоже стоило. Вы такие пышные речи о жизни произносили… О, Учитель, не говорите таких вещей… О, Учитель!..

Ни дня не проходило, чтобы я не соболезновал ей по поводу вашей смерти… О, дорогой сосед, ради Бога, бросьте подобные речи! “Как жаль бедного Старого Учителя, – часто говорил я. – Дом уже совсем не тот с тех пор, как он ушел. Поверьте, Учительница, мне вас очень жаль…”

… Терпение, Учитель! Терпение, Учитель! Вы сперва дослушайте! “Билли Почтальон, – говорила бедняжка. – Я это знаю. Он очень любил тебя…” Ай, Учитель! Спокойней, Учитель! “Я сделала для него все, что могла, но все искусство докторов было бессильно…” О, дорогой Учитель! Дорогой, обожаемый Учитель!.. “Дело в том, Билли, что Старый Учитель был слишком хорош…” Ай, Учитель! Не позорьте себя перед соседями! Вспомните, Учитель, что вы Старшина образования, вы должны подавать хороший пример… Терпение, Учитель! Ай, Учитель, вы меня освежевали и содрали кожу. Хорошенькое приветствие в земле кладбищенской…

– Не понадобится ли тебе какая-нибудь духовная помощь, Билли Почтальон?..

– О, сопля приставучая, ему понадобится…

– Де гряс, Учитель! Держите себя в руках. Билли очень романтичный человек. Оныст…

– Вы и сам таким бывали, Мастер…

– Честное слово, Мастер, я вас видел… В школе…

– Немудрено, что наши дети потом женятся на еретиках и блеках…

– …Короче говоря, Учитель, был Духов день. У меня был выходной. Я пошел пройтись по дороге…

… Эй, сосед, а что плохого в том, чтобы пойти пройтись. В кои-то веки мне выпала возможность поразмять ноги… Нет, идти дальше, вперед по дороге, Мастер, было не на пользу моему здоровью… Да потерпите вы немного!.. Когда я проходил мимо ворот вашего дома, снаружи, на дороге, у нее стоял автомобиль. И я накачал ей колесо. А что плохого, даже если и накачал? Это соседская помощь … “Да смилуется Бог над бедным Старым Учителем, – говорю я. – Он так гордился этим автомобилем”. “Билли, – сказала бедняжка, – Старому Учителю было не дано наслаждаться удобствами этой жизни. Бедный Старый Учитель был слишком хорош…” Ай, Учитель, а что я мог сделать?.. Да успокойтесь вы на минутку, Учитель. Выслушайте меня сперва…

“Садись, Билли, – сказала она. – Побудь за рулем ради меня. Мне просто необходимо как-то освободиться от того, что угнетало меня все это время. Да никто и не станет поднимать скандала. Ты старый друг нашей семьи, Билли…” Держите себя в руках, Учитель. Разве вы не видите, что все слушают! Вот уж вовсе не думал я, что вы такой человек…

Короче говоря, Учитель, место было пустынное, никого, кроме нас двоих. Если вы бывали в Розовой гавани в это время, то знаете, что не много найдется уголков прекраснее этого… Огни зажглись на мысах и нагорьях на том берегу гавани. И я почувствовал, Учитель… Ай, ради Бога, Учитель, ведите себя прилично!..

… Короче говоря, она мне сказала, что ее любовь ко мне глубже, чем море… Терпение, Учитель! Будьте же терпеливы!.. Ай, Учитель, а я был уверен, что вы совсем другой человек…

“Благословенное было время четыре года назад! – сказала она. – Мы со Старым Учителем были здесь, смотрели на звезды и мерцающие водоросли”… Эй, Учитель, дорогой, вы оставите по себе скверное впечатление! Спокойнее! “Бедный Старый Учитель”, – говорю я. “Старый Учитель, – говорит она, – громадная потеря. Но он был слишком хорош для…” Учитель, Учитель, сосед, да что же вы меня никак не дослушаете?..

“Тот, кто отмечен любовью богов, Билли, – сказала она, – умирает молодым. Знаешь, Билли, он всегда страшно тебя уважал…” И что мне было делать, Учитель?..

– Ну же, Учитель! Мартин Ряба видел…

– Клянусь душой, вы ее там разложили, Мастер, и…

– И что бы вы сделали на моем месте, окажись вы в Розовой гавани и гляди на огни, на звезды и мерцающие водоросли… О, держите себя в руках, Учитель!.. Короче говоря, Учитель… Послушайте, Учитель, сосед… Да можете вы успокоиться хоть немного, дорогой Учитель… С чего вымещать на мне злобу? Я этого не заслужил… Короче говоря, Учитель, она вызвала для меня трех докторов из Дублина… Я такого отродясь не видывал, Учитель! Чего это вы на меня так взъелись, Учитель? Никто из тех, кто знал вас на земле, не поверил бы, что вы способны так себя вести…