– Билли всегда был очень отзывчивый…

– Он всегда с волнением приносил добрые вести…

– И даже если вести были плохие, клянусь, его улыбка была тебе, как спасательный круг…

– А кто обряжал Томаса Внутряха, Билли?..

– Нель, дочь Бриана Старшего, и жена Томашина, Кать…

– А кто его оплакал, Билли?..

– Нель и деревенские женщины, Бидь. Но тебя и Кать Меньшой очень не хватало. Все так и говорили: “Упокой, Господи, бедную Кать Меньшую и Бидь Сорху, бедняжку! Уж так хорошо они обряжали да оплакивали! Подобных им не будет уже никогда”…

– Дай тебе Бог здоровья, Билли…

– Потыраны Господни, какая человеку разница, оплакали его или не оплакали!..

– …Гитлер по-прежнему выбивает из них пыль, чтоб он был здоров!..

– Спокойней, сосед, спокойней…

– Да что там “спокойней”! Разве он вот-вот не высадится в Англии!..

– Нет, сосед. Зато вот англичане и янки опять на французской земле…

– Да куда там! Врешь ты все, Билли Почтальон, это тебе не про спорт трындеть, знаешь ли…

– Уже девять месяцев минуло, сосед, с тех пор как мне представилась возможность прочесть газету. Так что я точно не знаю, как там у них дела. А в то время все говорили, что англичане и янки не выстоят во Франции после Дня “Д”[197]…

– Ой, дорогой мой Билли, да с чего бы? Наверняка их спихнули к чертовой матери в море, как кучу дохлых маслюков…

– Честное слово, не исключено, так и было, сосед…

– И Гитлер на этот раз преследовал их так, как ему следовало во времена Дюнкерка! И теперь он в Англии! Der Tag! Надеюсь, теперь от Англии ничего уже не осталось…

– Non! Non, mon ami! C’est la libération qu’on a promise. La libération! Les Gaullistes et Monsieur Churchill avaient raison…

– Ах ты трепло, придурок, недотепа слепошарый…

– C’est la libération! Vive la France! Vive la Republique Francaise! Vive la patrie! La patrie sacrée! Vive De Gaulle!..

– А вы слышали, Француз, дорогой сосед, что в газетах была такая новость про ваш подвиг: что вас наградили крестом…

– Ce n’est rien, mon ami. C’est sans importance. Ce qui compte, c’est la libération. Vive la France! La France! La France! La patrie sacrée!..

– Слыхали, какой грохот подняла эта трещотка! Да он будет похуже Старого Учителя…

– А скажи, Билли, ты слышал какие-нибудь разговоры про то, что вернется английский рынок?..

– Слыхали, как этот слепень опять разжужжался?..

– С английским рынком все будет в порядке, сосед…

– Думаешь, будет, Билли?..

– Будет, сосед, не беспокойся. Точно тебе говорю, с английским рынком все будет в порядке…

– Дай тебе Бог здоровья, Билли! Какую же колючую занозу вытащил ты из моего сердца своими словами. Ты точно уверен, что все будет в порядке? У меня был надел на окраине деревни…

– …А сейчас ее публикуют, твою книгу стихов…

– “Золотые звезды”! О, Билли, драгоценный мой друг, ведь это неправда!..

– Сам я ее не видел, но мне сказала дочь Почтмейстерши… Не беспокойся, сосед, твоя книга скоро выйдет…

– Так ты думаешь, что выйдет, Билли?..

– Уверен, что выйдет, сосед.

– У тебя есть об этом какие-то секретные сведения, Билли?..

– Ну, до меня доходили кое-какие слухи, сосед. У меня ведь было очень много друзей – то тут, то там. Вот дочь Почтмейстерши… О, Учитель, спокойней, спокойней!.. Учитель!..

– Ведите себя попристойней, Учитель!..

– А в Англии по-прежнему хорошие заработки, Билли?..

– Ну, не такие хорошие, как бывало, сосед. Жизнь все хуже. Люди из Старого Леса, Сайвиной Обители и Баледонахи уже вернулись домой…

– Отдых на лоне благородных крапивных пустошей Баледонахи пойдет им на пользу…

– Твой сын, его жена и двое их детей уже дома…

– О, да ты меня разыгрываешь, Билли!..

– Да накажи меня Бог, сосед! Клянусь благословенным перстом!..

– А его черная жена дома?..

– Да, мой дорогой. И двое детей…

– Послушай-ка вот что, Билли. Скажи мне как на духу. Они действительно такие черные, как говорят? Черные, как графов черномазенький?..

– Не волнуйся, сосед. Им до него далеко…

– Черные, как Придорожник, когда слезет с закопченной трубы?..

– Клянусь душой, ну, конечно же, нет…

– Черные, как Большой Бродяга с волдырями на лице?..

– Не волнуйся, сосед. И не настолько.

– Черные, как меховое пальто Баб Падинь после дома Катрины?..

– Попридержи язык, отродье…

– Черные, как Бриан Старший, когда потеет с похмелья?..

– Когда Бриан Старший предстал перед судьей после того, как посетил комнатку с гейзером в Дублине, он сиял почище любого святого в церковном окне…

– Черные, как Бриан Старший, когда потеет с похмелья. Ну да, думаю, примерно такие черные…

– Ну, коли так, тогда они вовсе не негры…

– Значит, дети и близко не такие черные, как их мать…

– А пришлось ли им звать священника для старушки?..

– Определенно, сосед. Она была довольно плоха и даже не хотела пускать их в дом. Деревенские собрались вокруг, и некоторые склонялись к тому, чтоб забросать их камнями и прогнать вон. Но, короче говоря, в конце концов их отвели к священнику, тот окропил их святой водой из купели, и с тех пор старушка не нарадуется… Она ими очень гордится. Водит их на мессу каждое воскресенье…

– В таком случае, Билли, не так уж и страшно, что я умер. Я думал, ее бедное сердце разорвется на части…

– Ой, а нет ли каких вестей о моем малом, Билли?..

– Шонинь Лиам, у твоего малого хватка крепкая, он своей выгоды не упустит. Купил жеребца на следующий день…

– Дай Бог здоровья рассказчику, Билли! Была бы у него еще славная девчонка…

– Не беспокойся, Шонинь, насколько я слышал, скоро будет. Женщина с Западного мыса, она побывала в Англии. Женщина денежная, как говорят… Дочь Почтмейстерши сказала мне, что Молодой Учитель собирается жениться на днях… Да. На той, из букмекерской конторы Барри в Ярком городе… Священник сейчас о ней и слова не говорит, сосед. Недавно она дала Учителю клятву… Не волнуйся, сосед. Все до сих пор обсуждают тот твой поступок. Некоторые толкуют, что ты действительно такое вытворил, а некоторые – что ты бы скорей лопнул…