«Бегство — это не выход, дитя».

Девушка взглянула направо. На одном из двух оставшихсяметаллических стульев сидела невероятно красивая женщина. Морри подумала, чтоникогда не перепутала бы Рианнон с Шаннон. Лица и фигуры у них былиодинаковыми, но на множестве фотографий Шаннон она никогда не встречала такоговыражения печали, смешанной с нежностью.

— Ты моя мама.

— Так и есть. — Рианнон радостно улыбнулась, но в ее глазахблестели непролитые слезы.

— Это происходит наяву? Ты мне снишься или я просто тебяпридумала?

— Иногда наши сны реальнее самой жизни.

— Ты не ответила мне ни да, ни нет.

— Скоро ты поймешь, что на самые важные вопросы в жизнинельзя ответить так просто. Все гораздо сложнее.

— Расскажи мне об этом. Как раз сейчас моя жизнь настолькозапуталась, что я ничего не понимаю и не знаю, что с ней делать, — сказалаМорриган.

— Ты сама сообразишь, как тебе поступить, когда наступитвремя сделать выбор, — ответила Рианнон.

— Что это значит? Неужели ты не можешь мне помочь, не скажешь,что делать?

— Я не могу принимать решения за тебя. Никто не может. Скажулишь одно. Опыт научил меня, что поступки, совершенные под действием негативныхчувств, таких как гнев, ревность и страх, обычно неверные. Вместо этого верь влюбовь, преданность и честь, в себя, дитя. Тогда Богиня откроет тебе истину.

— А ты мне не поможешь?

— Я всегда тебя поддерживала, Морриган. Так будет и дальше.— Рианнон протянула руку, коснулась щеки дочери и начала растворяться ввоздухе.

— Нет, погоди! Мне нужно задать тебе еще сотни вопросов!

— Верь в любовь и помни, что бегство — не выход. — Рианнонулыбнулась. — Оно не спасло меня, не поможет и тебе.

Морриган открыла глаза, машинально провела пальцами по стенеи сказала:

— Зажгитесь для меня, пожалуйста.

«Мы слышим тебя, Приносящая Свет!»

Когда засиял селенитовый сталактит, Морриган легла на спину,погладила спящую кошку, свернувшуюся у нее под боком, и залюбовалась красотой,которую считала живой. Разве она сумела бы зажечь кристаллы, если быподчинялась злу? Вряд ли, во всяком случае, жрица на это надеялась. Морриганвспомнила сон. Он был абсолютно реальным, однако на деле она не побывала вОклахоме. Означало ли это, что и ее матери там тоже не было?

С виду все казалось ей очень простым: нужно пойти кселенитовому валуну и посмотреть, не найдется ли способ вернуться в Оклахому.

«Бегство — не выход, дитя».

Эти слова не произнес чей-то голос, не нашептал ветер. Онисами всплыли в памяти Морри.

«Но если бегство — не выход, тогда где же он? Рианнонпосоветовала мне не принимать решения, продиктованные отрицательными эмоциями,верить в любовь, преданность и честь. Может, это нашептывало мне моесобственное подсознание или еще что-то?.. Легче подумать, чем сделать. Это ужточно.

Хотя погоди. А вдруг не так все сложно? Я должна поверить влюбовь. Если Кеган испытывает ко мне настоящее чувство, и мы действительно былисозданы друг для друга, тогда он и будет той страстью, в которой мне не следуетсомневаться. Этот кентавр — верховный шаман. Он сумеет правильно объяснить то, чтоздесь происходит. Кеган сам говорил, что Богиня, возможно, предназначила насдруг другу. Если он будет по-прежнему со мной разговаривать, а не убежит скриком в другую сторону или не попытается сжечь меня на костре, то я, так ибыть, подумаю над его словами.

Преданность должна быть представлена Биркитой. Как ибабушка, она абсолютно верна мне даже в тех случаях, когда делать этого нестоит. Если она все еще хочет иметь со мной дело, то я обещаю себе больше нелезть в бутылку, когда услышу от жрицы что-то не очень лицеприятное. Яприслушаюсь к ее словам, предпочту преданность гневу, любовь — страху. Толькобы Кеган и Биркита позволили мне так поступить.

Теперь я подумаю о чести. Если предыдущие две эмоциивоплощены в людях, то логично предположить, что и для этой найдется свой живойсимвол. Деда здесь нет, поэтому он или его зеркальный двойник не могутисполнить эту роль. — Морриган перебрала всех и, к сожалению, остановилась наКае. — До той секунды, как он дотронулся до меня, а затем произнес те ужасные слова,я могла бы подумать, что именно этот человек должен представлять честь.Превосходно. Вдруг так оно и было, а теперь он мертв? — Морри окончательносбилась с толку и прижалась лицом к Брине, надеясь, что та своим тепломуспокоит ее страх. — Что?.. Нет. Я выберу любовь, а не страх».

Морриган заставила себя не думать о том ужасе, в которыйпревратилась для Кегана смерть Кая. Она старалась не вспоминать, каким былкентавр в те минуты, когда стоял на коленях перед телом Кая и смотрел на неенеподвижным, непроницаемым взглядом. Вместо этого Морри думала о том верховномшамане, с которым занималась любовью. Тогда он казался нервным, уязвимым и былбезумно влюблен в нее. Она рассеянно подняла руку над головой и коснуласьгладкой стены. Со всеми этими делами, что случились после, у нее даже не быловозможности подумать о Кегане... ну и конечно, о сексе.

«Блин, я больше не девственница. А все было так... —Морриган вздохнула. — Кеган оказался удивительным. Как жаль, что его сейчас нетрядом. Да еще и весь этот ужас с Каем!..»

Она отчаянно захотела увидеть своего кентавра. Он успокоилбы ее, если бы сказал, что все его слова — правда. Мол, мы действительносозданы друг для друга.

«Мастер-скульптор находится в своих покоях». Словакристаллов проникли сквозь ее пальцы в самую душу.

Морриган заморгала от удивления, резко села, немногоподумала, решительно прижала ладони к стене и спросила:

— Можете отвести меня к Кегану?

«Да, Приносящая Свет!»

У нее нервно засосало под ложечкой, когда она сказала:

— Тогда сделайте это, пожалуйста.

Было уже поздно. Пока кристаллы вели Морриган по лабиринтутуннелей, навстречу ей попались всего несколько человек. Она не знала, какиевзгляды кидали на нее эти люди. Она не отрываясь смотрела на стену,отвернувшись от всех зевак. Задавшись единственной целью, она держала путь в тучасть пещеры, что была отведена для гостей, шагала быстро и бесшумно. Наконецсветящаяся ниточка кристаллов оборвалась возле толстого кожаного полога,закрывавшего сводчатый проем. Морриган обуяло сомнение. Она оказалась у цели ине знала, что же делать. К ее горлу подступила тошнота.

«Было бы неплохо, если бы я могла постучать или нажатькнопку дверного звонка. Если на то пошло, я предпочла бы убежать и отправитьему текстовое сообщение. Увы, все это здесь невозможно. Остается только позватьего по имени, сказать что-то вроде: "Привет, Кеган, это я, Морриган. Можновойти?" Или, как поправила бы меня бабушка: "Разрешите войти?"Но что делать, если он огрызнется в ответ и велит мне убираться вон? Это былобы ужасно. Проклятье! Просто войду. Он либо захочет меня видеть, либо нет».