— Неужели этот идиот хотя бы раз сделал что-то правильно, — шептала она ей на ухо и то ли хихикала, то ли всхлипывала. — Представляешь, он выкрал все наши телефоны и стер оттуда твой номер. А потом вопил, как ненормальный, чтобы мы не лезли к тебе и дали возможность жить нормально. Да разве это возможно после всего этого? Все мы здесь уже давно глубоко ненормальные.

Лив прикрыла глаза, борясь с наворачивающими слезами. Да, она дома. И, чтобы не случилось, какая-бы беда не свалилась снова на их плечи, она знала: они справятся. Потому что все, наконец, стало так, как и должно было быть с самого начала.

— Эй, не задерживай очередь, — услышала она сверху веселый голос. Выпутавшись из объятий Грейс, она поднялась на ноги и тут же угодила в холодные объятия Нико. Холодные, конечно, в физическом плане. Что касается эмоций, тут все было очень даже тепло. — Я рад, что ты вернулась, Лив.

Когда он отстранился от нее, Грейс ощутимо ударила его кулаком по бедру и победоносно заулыбалась:

— Я же говорила. С тебя десятка, Нико!

Это приветствие длилось до самого вечера. Кажется, даже чертовы нацисты решили дать им передышку, чтобы устроить себе небольшой праздник. На пару с Ами, Лив отправилась на кухню, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Конечно, большую часть времени ей приходилось занимать Алую чем-то, что предотвратило бы последующее пищевое отравление, но снова разговаривать с ней ни о чем было так приятно. Кажется, ее появление повлияло на Ами сильнее, чем казалось в начале. Полностью расслабившись, она вела себя как ребенок, бегая от одной миски с кремом к другой и, громко мыча, пробуя каждый на вкус.

Лив старалась не забивать себе голову насущными проблемами, но кое-что нужно было сделать прямо сейчас. Пока они остались вдвоем. Задавая свой вопрос, Лив непривычно нервничала, ведь эта тема была негласно запретной здесь. Но Ами выслушала ее со всей серьезностью и уже позже незаметно передала ей тетрадный листочек с адресом.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — шепнула она ей тогда.

А после они собрались за столом в большой лаборатории. Вскоре пришла и Нора. Завидев Лив, она приветливо заулыбалась, но, едва завидев бинты на ее руках, кинулась их разматывать. Ей хватило двух минут, чтобы долечить уже затянувшиеся раны. Август наблюдал за этим молча, поджав губы и хмурясь, но ничего не сказал. И Лив была этому несказанно рада. Теперь, благодаря Норе не осталось и следа о былом.

Как будто ничего и не было.

Когда все наелись, Август занялся своим любимым делом — подкалыванием Нико. Брюнет тоже не отставал, по-дружески поливая его оскорблениями. Чтобы этот стенд-ап не перерос, как обычно, в драку, Ами притащила откуда-то настольную игру «Манчкин» и заставила всех в нее играть. Это оказалось довольно весело. Лив намеренно вступала в коалицию с Нико, чтобы играть против Августа, который от такого предательства смешно вопил и чертыхался на нее, что вызывало бурные приступы смеха у остальных. Этот вечер был наполнен семейным теплом и незабываемой сплоченностью.

Когда время перевалило за полночь, ребята начали расходиться по комнатам. Грейс же, собрав со стола то, что осталось, молча скрылась за поворотом к… комнатам-камерам. Лив не успела удивиться, как рядом появилась Ами, скрестившая руки на груди.

— Я сама этого не понимаю, — заговорила Алая, но в ее голосе не было ни следа осуждения. Она лишь тихонько качала головой, продолжая смотреть в темный проем, где скрылась Грейс. — Когда ты ушла, я заметила, что она часто ходит туда. И тогда я спросила ее — зачем?

— И что она ответила? — Шепотом, будто Грейс могла их услышать, поинтересовалась Лив.

— Сказала, что он — самый лучший собеседник, которого она когда-либо встречала, — мягко улыбнулась Ами. — Она говорит — он молчит. И так каждый раз. Она просто ходит туда, чтобы он выслушал ее мысли. Я тогда испугалась, что она может выдать ему что-то лишнее, но она посмеялась и сказала, что просто использует его, как свой личный дневник.

— Это… странно, — нахмурилась Лив. — Почему бы ей не поговорить с нами?

— Говорит, что наши уши не выдержат всего этого. А этот здоровяк может и потерпеть. Мол, он ей должен, — Ами замолчала ненадолго, а после, подумав, продолжила. — На самом деле, я думаю, что она прощупывает его.

— Прощупывает?

— Да. После твоего ухода случилось еще кое-что. Помнишь ту водяную девушку, которая похитила тебя?

— Забудешь такое, — от одного воспоминания об этом Лив поежилась.

— Она следила за Нико, — Ами покосилась на Лив, которая враждебно сжала кулаки, и успокаивающе улыбнулась ей, заправив алую прядь волос за ухо. От них сразу запахло чем-то клубничным. — Не бойся, она не хотела ему зла. Напротив. Нико сказал, что она исправилась. Рассказала, что нацисты шантажировали ее, поэтому теперь она вынуждена податься в бега. А еще она выдала нам местоположение одной из их баз, — Ами тяжело вздохнула. — Вот Грейс и пытается понять, настоящий ли нацист этот Сэт. Или очередная жертва? Но он все время молчит.

— Не лучше ли сдать его полиции?

— Какая разница за какой решеткой ему сидеть. А здесь он все еще может оказаться полезным. Как знать…

— А что с той базой? Вы были там?

— Понаставили в окрестностях камер, и пока думаем, что со всем этим делать. Сверхлюдей там немало, мягко говоря. Идти просто в лоб мы не можем.

В этот момент к ним как раз подошел Август, и Ами, смерив их каким-то по-матерински теплым взглядом, спешно распрощалась и удалилась.

И только тогда она по-настоящему ощутила, как же сильно соскучилась по нему. Даже при том, что все это время они сидели за одним столом, напротив друг друга и перекидывались многозначительными взглядами. Как говорится, к хорошему быстро привыкаешь, ведь так? Еще совсем недавно ей было достаточно просто находиться рядом с ним. Сейчас же ей нестерпимо захотелось поцеловать его. А он, как на зло, в этот момент облизал пересохшие губы.

— Устала? — Тихо спросил он, а Лив заозиралась по сторонам. Они остались здесь совсем одни.

— Да, пора бы вызывать такси и ехать домой, — отозвалась она, украдкой рассматривая выбившуюся из «прически» прядь волос, которая изогнулась под невероятным углом и теперь спадала ему на бровь. Судя по его пижамным штанам, поверх которых он нацепил обыкновенную черную футболку, везти ее до дома на байке он не собирался. И снова ее взгляд остановился на очках. В них он выглядел как-то… по-другому. И это «как-то» заставляло кровь