– Может, и так.

Шоу плавно перетекает в презентацию новой коллекции некоего знаменитого кутюрье: зрителям представлена одежда на основе техники пэчворк, то есть из тщательно подобранных лоскутков. Само собой, вдохновение модельер черпал в истории Камю Компри. Наряды для мужчин и женщин, мальчиков и девочек…

– Мы назвали эту коллекцию «Разбор-шик», – объявляет дизайнер, и под аплодисменты публики по студии начинают дефилировать модели.

Выступление Кама и Рисы окончено. Пока они не скрываются за кулисами, Риса держит Кама за руку. Едва убедившись, что их никто не видит, она с отвращением разжимает пальцы. Но противен ей не Кам – она сама себе противна.

– Что случилось? – беспокоится Кам. – Если я что-то сделал не так, прости, я нечаянно!

– Заткнись! Заткнись и все!

Она ищет туалет и не может найти. Эта проклятая студия – настоящий лабиринт, и все, от практикантов до штатных работников, глазеют на них, словно Риса и Кам – члены королевской семьи. С чего бы? У них же тут знаменитостей пруд пруди! Наверно, оттого, что знаменитостей и правда пруд пруди, а Камю Компри – только один. Он теперь новый «золотой мальчик», надежда человечества, а она, Риса… ну, позолоченная. За компанию.

Наконец, она находит туалет и запирается изнутри. Усевшись на крышку унитаза, девушка прячет лицо в ладонях. Ей пришлось сегодня защищать разборку. Мир, по ее словам, становится лучше за счет невинных детей, отправленных на запчасти. Как у нее язык повернулся! Душа Рисы истерзана, самоуважение испарилось. Теперь она не только жалеет о том, что выжила в том страшном взрыве, – она жалеет, что вообще родилась на свет.

«Почему ты так поступаешь, Риса?»

Это голоса детей – обитателей Кладбища. «Почему?» – это голос Коннора. Он обвиняет ее и имеет на то полное право. Как бы ей хотелось объяснить ему причины своего поведения и рассказать, почему она продала душу дьяволу, заключив сделку с Робертой! С Робертой, с дьяволицей, обладающей властью создать совершенного – в ее понимании – человека.

Да, Кам, возможно, и вправду совершенен. Во всяком случае, по понятиям нынешнего общества. Риса не может отрицать, что с каждым днем Кам наращивает свой потенциал. У него блестящий ум, его тело безупречно, и когда он не зациклен на себе, поражаешься глубине его натуры. Теперь Риса смотрит на него как на реального человека, а не как на сложенного из кусочков Пиноккио, и это беспокоит ее не меньше того, что она сегодня наговорила перед камерами.

В дверь туалета колотят.

– Риса! – зовет Кам. – С тобой все нормально? Пожалуйста, выходи! Ты пугаешь меня!

– Оставь меня в покое! – кричит она.

Из-за двери не доносится ни звука, но пять минут спустя, когда Риса выходит, Кам ждет ее у порога. Наверно, он ждал бы весь день и всю ночь, если бы понадобилось. Откуда у него такая непоколебимая решимость? От одной из частей, или это его собственное достижение?

Из глаз Рисы текут слезы, и она бросается в объятия Кама, сама удивляясь этому порыву. Она готова растерзать парня на куски, и одновременно ей просто необходимо найти у него утешение. Она желала бы разрушить все, что он олицетворяет, и в то же время ей хочется выплакаться на его плече, ведь другого плеча у нее нет. Работники студии кидают на них восторженные взгляды, стараясь, однако, не докучать влюбленным. Людям кажется, что эти двое застыли в страстном объятии.

– Несправедливо, – тихо говорит Кам. – Они не должны заставлять тебя делать то, к чему ты еще не готова.

И снова тот факт, что Кам, объект всеобщего внимания, понимает ее, сочувствует ей, что он даже вроде бы на ее стороне, приводит Рису в смятение. Все опять переворачивается с ног на голову.

– Так будет не всегда, – шепчет Кам. Риса хочет верить ему, вот только она убеждена, что если что-то и изменится, то только к худшему.

Роберта рассказала ему не все. За властью, которую она возымела над Рисой, кроется нечто большее. Риса оказывает ей услуги в благодарность за новый позвоночник? Какое там! Девушка не испытывает ни малейшей благодарности. Нет сомнения, что этот самый позвоночник для нее не благо, а тяжкая обуза, которую она едва ли в состоянии вынести. Так почему же она согласилась на трансплантацию?

Когда они с Рисой вместе, этот вопрос невидимым мрачным облаком висит в воздухе; однако всякий раз, когда Кам заговаривает на эту тему, Риса отвечает одно и то же: «Я должна была так поступить»; а когда он пытается копнуть глубже, она теряет терпение и требует, чтобы он прекратил давить на нее. «У меня были на то причины!» – и кончен разговор.

Как бы ему хотелось думать, что она пошла на все эти жертвы ради него, Кама! Есть в нем части, достаточно наивные, чтобы верить, будто Риса дает интервью и снимается в рекламе ради него, но частей, которые знают, что это вовсе не так, гораздо больше.

Случившееся в студии «Бранча с Джарвисом и Холли» ясно доказывает, что боль, которую испытывает Риса, участвуя в подобных мероприятиях, глубока и сильна. Да, она позволила ему себя утешить, но это ничего не меняет. Не считая того, что теперь он считает себя обязанным докопаться до истины – ради Рисы, не ради себя. Как они могут стать ближе друг к другу, если между ними останется хоть капля недосказанности?

Что-то произошло в тот день, когда она подписала соглашение. Но расспрашивать об этом Роберту – напрасная трата времени. Стоп! Кам вдруг осознает: ему и не надо расспрашивать! У Роберты все записывается на видео, тут она подлинный мастер.

– Мне нужно просмотреть видеозаписи с камер наблюдения за семнадцатое апреля, – говорит Кам своему приятелю-охраннику – тому самому, с которым играет в баскетбол, – когда они возвращаются на Молокай. Но тот категорически отказывает:

– Не имею права. Никому нельзя их просматривать без разрешения сам знаешь кого. Получи разрешение, и я покажу тебе все, что пожелаешь.

– Да она не узнает!

– Все равно.

– Зато тебе наверняка будет не все равно, если я расскажу ей, как подловил тебя, когда ты пытался кое-что стянуть из особняка. – От такого коварства охранник теряет дар речи. А Кам продолжает давить: – Знаю, что ты сейчас скажешь: «Ах ты, сукин сын! Ты не можешь так поступить!» – а я скажу: «Еще и как могу, и кому Роберта скорее поверит, тебе или мне?» – Кам протягивает флешку. – Перекинь сюда файлы и не создавай себе лишних проблем.

Взгляд охранника полон недоверия и возмущения.

– Ну ты и ублюдок! Вот уж правильно говорят: яблочко от яблони недалеко падает!

И хотя Кам отлично понимает, на кого намекает охранник, все равно говорит:

– Да у меня тут целый сад! Конкретнее, какую яблоню ты имеешь в виду?

В тот же вечер флешка, под завязку набитая видеофайлами, лежит у Кама в ящике стола. Похоже, ему больше не с кем играть в баскетбол, ну да ладно, не так велика жертва. Поздно ночью, когда ему никто не мешает, он загружает записи в свой личный блок и узнает то, что от него тщательно скрывалось…