— Вообще-то я где из разговоров, где по случаю разузналкое-что, — сказал он. — Не дурак же лезть в дерьмо полное. Дело большеполитическое, хотя и с меркантильным уклоном. Витькина фирма никого неинтересует. Хотя она, конечно, и неслабый генподрядчик. Через нее хотятпритопить другую компанию, посолидней, а в процессе затопления той, другой, компаниинагадить по-крупному хотят кое-кому из администрации. Точнее, хотят человека изадминистрации убрать, чтобы своего поставить, а сделать все так, будто компанияэта, с которой Витькина фирма сотрудничает, взятки администрации дает. Ну,ополчились они на компанию, дорогу она им где-то перешла. Напрямую туда лезтьбоятся, так через Витьку какой-то придумали трюк, но я в этом не понимаю. Вбумагах не разбираюсь ни шиша. Зато если Витька договор подпишет, неприятностейизбежит и бабки приличные получит.

— Все ясно, — сказала я. — Из-за бабок Пупс от моей даЖенькиной помощи отказывается. Ладно, фиг с вами, раз вы такие алчные, но личноя бы, Ваня, не советовала тебе на подписание договора ходить.

— Почему? — насторожился Архангельский.

— По кочану, — ответила я, повесила трубку и отправиласьчитать Саньке сказку.

* * *

На следующее утро я позвонила Тамаре и напомнила:

— Сегодня должна прилететь стрела, а завтра картина наочереди.

— Да знаю я, Мама, не трави мою душу. Больше всего я боюсьза свою голову. Второго удара она не перенесет.

Мне стало стыдно, к тому же захотелось Тамарку успокоить, ия приоткрыла часть своего секрета.

— Стрелы может и не быть, — сказала я. — А уж за голову ивовсе не беспокойся — голова у них не в плане. Я все устроила. К, узя уехал.

— Какой Кузя? — удивилась Тамарка.

— Да тот, который дублировал Пупса.

— Мама, ты невозможная! — закричала Тамарка. — Уж несоскучишься с тобой. Вчера мне что говорила?

Что Пупс действительно тронулся умом.

— У-у-у, моя дорогая, — рассмеялась я. — С тех пор стольководы утекло. Но об этом не спрашивай, все равно пока не расскажу.

Тамарка так и послушалась меня — сразу начала спрашивать, ноя, ссылаясь надела, быстренько разговор свернула.

«Сегодня хозяйством займусь», — решила я.

И занялась. Несмотря на протесты бабы Раи, я вывалила изшкафа всю одежду на пол и начала ее перебирать. Это такое интересное занятие,рыться в собственных вещах, передать вам не могу. Весь день у меня на это ушел.Даже забыла про Пупса и все неприятности, связанные с ним. Да и какой там Пупс,когда впечатлений и без него хватало. Совершенно неожиданно нашла выпускноеплатье Маруси. Как оно оказалось у меня, одному богу известно.

«Маруся меня убьет, если об этом узнает, — подумала я,разглядывая платье, больше похожее на чехол для самолета. — Надо будеткак-нибудь незаметно подбросить ей этот кошмар, хотя как незаметно подброситьдесять метров кримплена — ума не приложу».

Евгений, вернувшись с работы и найдя меня за мирным женским занятием,пришел в благодушное расположение духа. Он так обрадовался, что сразу жепригласил меня.., посмотреть с ним по телевизору футбол.

Я решила быть паинькой, а потому вежливо отказалась ипродолжила перебирать вещи.

Спать я ложилась с огромными впечатлениями и всю ночь виделаво сне кружевную бабулину блузку, шитую в позапрошлом веке. Очень интересныйсон, незабываемый и непередаваемый.

Проснулась я в отличном настроении и, поскольку перваяполовина шкафа была уже перебрана, я принялась за вторую.

Там было ничуть не хуже. Чего я там только не нашла: шарфРозы, берет Ларисы, зонтик Маруси, сумку Тамарки…

Не шкаф, а склад потерянных вещей. Просто напасть какая-то.Свои шмотки некуда класть, с годами плодятся как кролики, так я еще и чужиехраню. О, что это? Перчатка Тоси… Одна.

Дырку Тося проделала мне в голове этой перчаткой.

Как я, помнится, сопротивлялась, но Тося оказалась права: уменя она забыла эту перчатку. А кто виноват?

Баба Рая, конечно.

А это что? О, боже! Кашне Тамарки с бриллиантовой брошкой,которую она искала даже с милицией.

Надо срочно обрадовать ее.

Я тут же позвонила Тамаре и сообщила:

— Нашлась твоя брошь с бриллиантами.

— Мама, только не говори мне, что она у тебя, — возмутиласьнеблагодарная Тамарка. — Ты уже жизнью своею клялась, что ничего подобного усебя не находила. Брошь была на кашне?

— Увы, да, — согласилась я и, чтобы прервать этот неприятныйразговор, спросила:

— Ну, что стрела? Не покушались на тебя?

— Мама, нет, — радостно воскликнула Тамарка. — Ты гений.

— То-то же, — сказала я. — Одна кручусь, спасаю вас всех — иникакой помощи. Ладно, Тома, некогда мне.

— А чем же ты так занята?

— Да надо Тосе еще позвонить — обрадовать и ее.

— Неужели нашлась перчатка? — поразилась Тамарка.

Я тоже поразилась:

— Ну как ты только помнишь все? У меня события в головеперемешиваются в винегрет сразу после их свершения.

— Уж я-то знаю, — с удовлетворением сообщила Тамарка, и наэтой радостной ноте мы простились.

Я позвонила Тосе, но трубку поднял Тася, ее муж, и сообщил,что Тося у Ларисы.

— А что она там делает? — без всякого энтузиазмапоинтересовалась я.

— Неужели ты не знаешь? — удивился Тася. — На Ларису былосовершено нападение.

Когда я вошла в квартиру с перчаткой Тоси и беретом Ларисы вруках, Лариса в полной прострации сидела на диване. Ее волосы почему-то былимокрые.

Халат и тапочки тоже были мокрые. Тося сновала по комнате,беспорядочно переставляя предметы. Рот ее не закрывался ни на секунду, но,несмотря на это, понять я ничего не могла, так речь Тоси была бессвязна.

Лариса же, увидев меня, лишь стонала и закатывала глаза.

— Что произошло? — спросила я. — И почему у тебя все мокрое?

Лариса только открыла рот…

— Кровь отстирывали, — ответила за Ларису Тося. — Даже диванбыл в крови.

— Тося, помолчи, — рассердилась я. — Не тебя спрашивают.Зачем мне информация из десятых рук, когда очевидец передо мной.

— Я не очевидец, — простонала Лариса. — Я участник. Вышлапочту достать и…