– Вообще-то я хотел тебе сказать, что если… – он постарался прочистить горло, – будешь трогать раны, то помой руки. В них скверна…

– Скверна… – задумалась она. – Точно, скверна. Тебе нужна помощь Чина!

Стефани приподняла голову интенданта. Мужчина моргал очень медленно.

– Эдриан, не засыпай! – вскрикнула она. Страх сжимал горло невидимыми когтистыми лапами. – Не смей! Нет! Ты не можешь так поступить со мной! Не можешь. Нет…

Дочь графа трясла возлюбленного за плечи, не веря. Сердце сжалось от тихого ужаса. Казалось, оно вовсе перестало биться и прямо сейчас Стефани умирала вместе с ним на этом проклятом бульваре возле таверны. Крупные горячие слезы текли по щекам и капали вниз на расслабленное лицо интенданта. Веки возлюбленного больше не поднимались.

Глава 30

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Стефани проснулась. После долгой ночи переживаний она наконец-то почувствовала себя отдохнувшей. На ногу все еще нельзя было опираться, но после крепкого сна лодыжка перестала болеть. На душе царил покой. Теперь все будет хорошо.

Но внезапно Стефани ощутила жгучую потребность убедиться в том, что трагедии удалось избежать. Поэтому она подозвала Лидию и попросила помочь собраться. Надо идти в госпиталь.

Вчера, пока девушка оплакивала свою умирающую любовь, граф уже был в госпитале и просил о помощи. Эдриана унесли в одну из палат. Кровь остановили, раны обработали и зашили. Стефани помнила о скверне и потому попросила отца сообщить о произошедшем Чинвенду. Камердинер пришел незамедлительно и дежурил у постели своего хозяина, не смыкая глаз до самого утра.

Стефани тоже не хотела покидать палату, но отец уговорил ее отправиться на ночлег в гостиницу, чтобы как следует набраться сил. Расставаться оказалось тяжело, однако обессиленная девушка позволила себя увести, чтобы провести утро и день в мягкой удобной постели. Теперь же она спешила обратно в госпиталь в сопровождении отца и камеристки.

Чинвенду встретил гостей лучезарной улыбкой. Эдриан спал. Камердинер поведал, что интендант просыпался около полудня, спрашивал о Стефани и остальных, а потом вновь заснул.

Слушая рассказ слуги, Стефани присела на край койки, так как стоять, опираясь лишь на одну ногу, было неудобно. Она смотрела на спящего мужчину, а слова его камердинера согревали сильнее летнего солнца. Эдриан проснулся и первым делом спросил о ней. Девушка не могла не признать, что это невероятно льстило. Не говоря уже о том, что ее собственные первые мысли после пробуждения тоже были о нем.

А теперь Стефани сидела, смотрела на лежащего Эдриана и мечтала лишь о том, чтобы тот побыстрее выздоровел. Ее взгляд скользил по бледной щеке, на которой зарождался еле видимый слабый румянец, по собранным в слабую косу бежево-кремовым волосам, по идеальному профилю, которым могли похвастать разве что античные боги забытых религий.

«Святые на небесах, как же давно я не брала гитару», – задумалась Стефани, но взяла за руку Эдриана. Когда-то няня научила ее играть, но прошел уже не один год с момента, когда в шато звучал этот инструмент. Она совсем позабыла уроки музыки. Надо исправляться.

Мужские пальцы были вновь теплыми. Стефани невольно вздрогнула при воспоминании о ледяной бледной коже. Ей хотелось выкинуть этот момент из памяти навсегда, но сейчас он ярко маячил в сознании. Быть может, время сотрет его?

Неожиданно веки Эдриана дернулись. Он что-то замычал, открыл глаза и огляделся. Все присутствующие уставились на него в ожидании первых слов.

– Мне приснилось, что на меня смотрела какая-то симпатичная зеленоглазая ведьма, – наконец выдавил он.

Стефани издала смешок.

– А месье шутить изволит. Значит, идет на поправку, – заметил господин де Монклар.

Все тихо рассмеялись. Даже Эдриан, которому каждое движение приносило ноющую боль в швах.

– Что с оборотнем, месье? – поинтересовался он у графа.

– Это твой первый вопрос? – спросила разочарованная Стефани, которая уже предвкушала услышать от него что-нибудь более личное.

– Моя ведьма из сна сидит рядом со мной, о чем еще беспокоиться? – улыбнулся Эдриан.

Неожиданно Стефани ощутила неистовое желание задушить больного.

– Им оказался Люсьен де Варанте. Все, кто знал его лично, подтвердили это. Его заперли в подвале церкви, сковав цепями. Священник достал из хранилища какой-то артефакт, способный блокировать магию, и надел на него, но… – Господин де Монклар печально вздохнул. – Я не уверен, что все закончилось. Боюсь, он может сбежать… Мы не знаем, как его уничтожить…

– Вы пробовали трюк с мятой? – нахмурился Эдриан.

– Она причиняет ему неудобства, как крапива, но не убивает. Мы даже заставляли его пить отвар. Его рвет, но в целом он остается здоровым, – ответил граф. – На волка это растение оказывает куда более… впечатляющее воздействие. Возможно, стоит его заставить стать волком и убить.

– Или поместить в железный гроб и сбросить в море, – задумчиво произнес интендант жандармерии.

– Тоже об этом подумала, – буркнула Стефани. Она уставилась в пол, показывая всем видом, что не хочет сейчас говорить об этом.

Увидев реакцию дочери, господин де Монклар взял молчавшую все это время Лидию за локоть.

– А знаете, мне кажется, стоит их двоих оставить наедине. Мы пойдем и навестим Лорента.

Никто не стал спорить, и граф в сопровождении Лидии и Чинвенду вышел из палаты. Стефани смотрела в пол, не отпуская мужскую руку. Эдриан пошевелил пальцами.

– Я слышал, как ты плакала, – хрипло произнес он.

Девушка шумно втянула носом воздух, но ничего не ответила. На языке крутились очередные колкости, озвучить которые она не решалась. Хотелось рассказать о том, какой он идиот, что вышел на улицу, что дрался с оборотнем, что чуть не умер. «Настоящий дурак!» Но ни одного слова не сорвалось с губ. Она лишь устало посмотрела на интенданта.

Эдриан все понял по ее изменившемуся выражению лица. Да что там! Он чувствовал бы то же самое, оказавшись на месте возлюбленной.

– Извини, – тихо проговорил больной и сжал ее руку. – Ты меня простишь?

– Я подумаю, – бросила она, не в силах сдержать эмоции. В глазах стояли слезы. Девушка разрывалась между желанием ударить возлюбленного и обнять за дурную выходку.

Эдриан улыбнулся в ответ на ее красноречивый взгляд. Он больше был не в силах что-либо сказать, а только любовался ею.

– Обнимешь меня? – Просьба смутила Стефани. Тем более что они еще не выражали своих чувств публично. Конечно, в палате, кроме них, никого сейчас не было, но кто-то мог зайти в любой момент.

– Да. – Сдерживая слезы, Стефани кивнула и прилегла рядышком, используя его плечо в качество подушки.

Эдриан прижал девушку к себе, коснувшись щекой ее головы. Мужчина нежно гладил дочь графа по спине, в то время