мудрее меня. У тебя получится вести семью лучше, чем у меня».

Я цеплялся за этот комплимент, за это сокровище, как устрица за жемчужину, совершенно забыв о боли, благодаря которой он родился.

– Не наделай ошибок, – предупреждает меня Джо перед началом перекрестного допроса. – Циркония Нотч выглядит так, словно выращивает в своем саду марихуану и вяжет свитеры из собственных волос, но в душе она пиранья. Раньше она работала на Дэнни Бойла, а он выбирает адвокатов, исходя из того, как быстро они способны задеть за живое противника.

Поэтому, когда адвокат Кары с улыбкой приближается ко мне, я хватаюсь за сиденье свидетельского стула, готовясь к битве.

– Насколько я понимаю, – начинает она, – вы пытаетесь убедить суд, что в возрасте пятнадцати лет были достаточно взрослым, чтобы отец доверил вам принятие решений о его здоровье? Но при этом утверждаете, что нельзя позволить вашей сестре, которой семнадцать лет и три четверти, делать то же самое?

– Выбор сделал мой отец. Я его не просил, – отвечаю я.

– Вам известно, что Кара управляет финансами вашего отца и оплачивает его счета?

– Меня это не удивляет, – говорю я. – Я тоже занимался этим в ее возрасте.

– Вы не видели своего отца шесть лет, верно?

– Да.

– Почему вы не допускаете, что он оставил другой документ, где, возможно, назначил Кару своим опекуном по медицинским вопросам, а вы об этом не знаете? Или, может быть, вы его нашли… и выбросили?

Поднимается Джо:

– Протестую! Нет никаких оснований…

– Отозвано, – говорит Циркония Нотч, но ее слова заставляют меня задуматься.

Что, если отец действительно назначил Кару или кого-то другого опекуном, но мы еще не нашли эту бумагу? А вдруг он передумал, а я в тот миг был слишком далеко, чтобы узнать об этом? Я не считаю, что отключение системы жизнеобеспечения по желанию пациента – убийство. Но вдруг это не то, чего он хотел?

– Вы бы охарактеризовали себя как импульсивного человека, Эдвард?

– Нет.

– Правда? Вы ушли из дома после жаркого спора. Это ненормальное поведение.

Джо разводит руками:

– Ваша честь, разве в этом оценочном суждении есть вопрос?

– Протест принимается, – говорит судья.

Циркония не упускает ни одного шанса:

– Вы бы назвали себя человеком, который любит все контролировать?

– Только собственную судьбу, – отвечаю я.

– А судьбу вашего отца? – настаивает она. – Вы же сейчас пытаетесь получить право ее контролировать?

– Он попросил меня. – Я сам чувствую напряжение в своем голосе. – И изъявил свое желание публично: записался в доноры органов.

– Откуда вы знаете?

– Так написано в его водительском удостоверении.

– А вам известно, что в штате Нью-Гэмпшир, для того чтобы стать донором органов, нужна не только наклейка на водительских правах? Что тоже нужно зарегистрироваться в онлайн-реестре?

– Ну…

– И что ваш отец не зарегистрирован в этом онлайн-реестре?

– Нет.

– Может, потому, что он передумал?

– Протестую! – заявляет Джо. – Надуманное заявление.

Судья хмурится:

– Разрешаю. Мистер Уоррен, отвечайте на вопрос.

Я смотрю на адвоката:

– Скорее всего, он не знал, что нужно это сделать.

– И вы можете предсказать ход его мыслей, потому что последние шесть лет вы были так близки, – говорит Циркония. – Могу поспорить, что вы до поздней ночи вели долгие задушевные беседы. Хотя о чем это я. Вас же здесь не было.

– Зато сейчас я здесь, – говорю я.

– Да. И поэтому, поговорив с врачами, вы были готовы принять все необходимые меры, чтобы оборвать жизнь вашего отца?

– Врачи и социальный работник сказали, что мне нужно перестать думать о том, чего хочу я, и вместо этого подумать, чего хотел бы отец.

– Почему вы не обсудили этот вопрос с сестрой?

– Я пытался, но она впадала в истерику каждый раз, когда я заговаривал о состоянии отца.

– Сколько раз вы пытались обсудить его с Карой?

– Пару раз.

Циркония Нотч поднимает бровь:

– Сколько?

– Один раз, – признаюсь я.

– Вы понимаете, что Кара попала в автомобильную аварию?

– Разумеется.

– Вам известно, что она получила серьезную травму?

– Да.

– Вам известно, что она недавно перенесла тяжелую операцию?

Я вздыхаю:

– Да.

– И когда вы с ней разговаривали, она принимала обезболивающие и была очень слаба?

– Она сказала, что больше так не может, – возражаю я. – И она хочет, чтобы все закончилось.

– И вы решили, что она подразумевает под этим жизнь вашего отца? Даже несмотря на то, что всего несколько минут назад она категорически отрицала идею отключения системы жизнеобеспечения?

– Я предположил, что она имеет в виду общую ситуацию. Ей тяжело давалось все происходящее, она не могла даже слышать и думать о нем. Вот почему я сказал ей, что обо всем позабочусь.

– И под «позабочусь» вы имели в виду одностороннее решение покончить с жизнью отца.

– Он сам бы этого хотел, – настаиваю я.

– Но давайте начистоту, Эдвард, ведь в действительности вы этого хотите? – не унимается Циркония.

– Нет.

Я чувствую, как в висках зарождается головная боль.

– Правда? Потому что вы назначили отключение жизнеобеспечения отца, ничего не сказав сестре. За несколько мгновений до остановки аппаратов вы все еще ничего не сказали Каре. И даже когда администрация больницы поняла, что вы задумали, и прекратила процедуру, – продолжает она, – несмотря на то, что Кара умоляла вас остановиться, вы оттолкнули с дороги персонал и сделали то, что намеревались с самого начала: попытались убить своего отца.

– Это неправда, – говорю я.

Меня пугают ее обвинения.

– Разве вас не обвинили в покушении на убийство второй степени, мистер Уоррен?

– Протестую! – говорит Джо.

Судья кивает:

– Протест принимается.

– Сегодня вы заявили, что не имеете материальной заинтересованности в смерти отца, потому что не указаны в качестве получателя в его полисе страхования жизни.

– Я узнал о его полисе всего десять дней назад, – отвечаю я.

– Предостаточно времени, чтобы обидеться на то, что отец вычеркнул вас из полиса, и задумать убийство.

Джо вскакивает на ноги:

– Протестую!

– Протест принимается, – бормочет судья.

Ничуть не смутившись, Циркония скрещивает на груди руки и подходит ближе:

– Ваш отец не оставил завещания. То есть если он сегодня умрет, вы станете его наследником наравне с Карой и получите половину всего имущества.

Для меня это новость.

– В самом деле?

– Так что, говоря теоретически, вы все же выиграете от смерти отца, – подчеркивает она.

– Сомневаюсь, что после оплаты больничных счетов от отцовского имущества что-нибудь останется.

– Вы хотите сказать, что чем раньше он умрет, тем больше денег вам достанется?

– Я не это имел в виду. Две секунды назад я даже не знал, что получу часть его имущества…

– Совершенно верно. В конце концов, ваш отец умер для вас много лет назад. Так почему