– Я приготовил небольшой сюрприз… – Александр вернулся и теперь обнимает меня со спины.

– Насколько небольшой?

– Ммм…

В лифте мы держались за руки и улыбались, бросая озорные взгляды на камеры наблюдения. Муж водил пальцем по моему запястью, а я вспоминала о нашей первой поездке в лифте, об Урале-Байкале и всём остальном. С годами воспоминания окрашиваются в другой цвет, спокойно-синий. То, что было тяжёлым началом, запомнилось цепочкой событий, которые привели в сегодняшний день. Испытания того стоили.

Александр привёл меня в роскошный номер на верхнем этаже гостиницы.

– Какая расточительность! – улыбнулась я, заходя внутрь, но почти не глядя на интерьер. Меня интересует только мужчина, которого по невероятному стечению обстоятельств интересую я.

– Говорят, здесь замечательный вид из окна. Весь город как на ладони.

– Мы пришли сюда, чтобы смотреть в окно? – насмешливо приподняла бровь.

Надо позвонить и отменить номер, который я забронировала вчера утром. Мы с мужем мыслим одинаково и понимаем друг друга с полуслова, но пусть это совпадение останется моим секретом. Секреты – это важно, это часть игры. Как и свидания, вот такие, внезапные и горячие, минуты, украденные у работы и семьи. Минуты вдвоём. Предсказуемость усыпляет инстинкты, гасит пыл, но это не про нас. Загвоздка в том, чтобы оставаться друг для друга немного непознанными, с нечитаемым блеском в глазах.

Я улыбаюсь, обнимая Александра, отвечая на его порыв. А потом лежу в его руках и больше ни о чём не думаю.

Остыв от близости, я наконец обращаю внимание на номер. Всё очень красиво, но мне хочется домой. Дочке всего три месяца, и оставлять её тяжело. Недавно мы с Александром выбрались в театр, но я не смогла сосредоточиться на спектакле, и пришлось вернуться домой после антракта.

Словно услышав мои мысли, муж склоняется ближе, щекочет дыханием висок.

– Сейчас два часа ночи. Если хочешь, можем вернуться домой.

– Всё в порядке, я справлюсь.

Устроившись в его объятиях, я задремала.

– Если вернуться домой сейчас, то успеем к ночному кормлению, – меня разбудил его голос.

– Не волнуйся, я сцедила достаточно молока.

Александр немного поёрзал, потом снова улёгся рядом. Он тоже скучает по дочке. Ему приходится ездить на работу, но в остальное время они неразлучны.

– А если Анна соскучится? – ворчит в надежде, что я захочу вернуться домой.

– Утром мы перед ней извинимся, – прячу улыбку.

Он пристально смотрит на меня, но я притворяюсь спящей. Нежелание расставаться с ребёнком считают женской проблемой, но мужчинам тоже непросто. С сыновьями всё прошло легко, потому что Александр всегда относился к ним как к мужчинам. А вот с Анной у него обнаружилось слабое место.

Каждое утро малышка просыпается на его груди.

– Она плакала, и я взял её к нам в постель! – врёт он, не краснея.

– Я не слышала.

– Я не хотел тебя будить!

– Ты взял мирно спящего ребёнка к нам в постель!

– Я бы никогда так не поступил! Бедняжка плакала, и я положил её с нами, а потом она… заползла ко мне на грудь.

– Трёхмесячный ребёнок заполз тебе на грудь?

– Да, представляешь?

– Нет, не представляю.

Так и повелось. По утрам Александр берёт дочь в нашу постель. Потом несёт её с собой в душ, на это вообще невозможно смотреть без смеха. Взрослый мужик за сорок выглядывает из душевой кабинки, строит забавные рожицы, хрюкает, пищит – всё, чтобы рассмешить ребёнка. Вот такие у них отношения, и теперь мужу никак не заснуть, потому что он не хочет пропускать утренний ритуал. За последний месяц он ни разу не был в командировке, по той же причине.

– Поехали домой! – я поднимаюсь с постели, пряча улыбку.

– Да, конечно, если тебе так спокойнее! – муж с готовностью натягивает одежду.

– Спасибо, дорогой! Мне так намного спокойнее.

Квартира встречает нас ночной тишиной. Александр сразу спешит в комнату дочери.

– Вот видишь! – говорит, склоняясь над кроваткой.

– Да, вижу мирно спящего ребёнка.

– У неё недовольное лицо!

– Или газы.

– Никакие не газы! Она расстроилась, что меня нет дома.

Анна завозилась в постели и, разбуженная родительскими голосами, распахнула глазёнки. Её взгляд безошибочно нацелился на мою грудь, и ревнивому отцу пришлось передать ребёнка в мои руки. Насытившись, Анна потянула отца за палец. Он сразу подхватил её и обнял, похлопывая по спине.

– Ты моя красавица, да? Ты папина принцесса, да? Да, моя хорошая? Да?

– От имени Анны отвечаю «да», – не сдержалась я. Никогда бы не подумала, что в Александре столько нежности. Для меня он сделал исключение из правил, но появление Анны привело к его полной и безоговорочной капитуляции.

Муж бросил на меня удивительно ранимый взгляд.

– Думаешь, Анна знает, кто я такой?

– Конечно, знает.

– Ты уверена?

– Да.

– Откуда?

– Я показала ей свидетельство о рождении.

– Аленькая, ты невыносима!

– Ты тоже не подарок. Анна засыпает в твоих руках, просыпается на твоей груди, улыбается при встрече, а тебе всё мало?

– Мало. Я жадный.

Муж обнимает нас с дочерью, и мы стоим у окна, глядя на тёмные воды Темзы.

– Пойду проверю мальчиков! – говорю, когда Александр отнёс уже спящую Анну в кроватку.

Старшему сыну семь, младшему – четыре. Оба спят. Я поправляю одеяла и включаю ночники. Бабуля считает их новомодной ерундой и напрасной тратой электричества, поэтому не включает до моего прихода.

В коридоре раздаётся её заспанный голос:

– Сашенька, почему вы вернулись? Я вас до утра не ждала!

Гранд отвечает ей по-русски, вернее, пытается, но бабуля не отличается ни терпением, ни тактом.

– Ага, Сашенька, ага! Ты тут поговори, мой хороший, а я пока Аленькую поищу. Всё равно ж тебя не понимаю. Облапошили тебя на курсах языка, как есть облапошили. Вроде похоже на русский, но не то. Понимаешь?

– Не понимаю! – честно говорит Александр.

– Вот и я не понимаю! – бабушка говорит в два раза громче и медленнее. – ГДЕ А-ЛЕНЬ-КА-Я?

Потому что всем известно, что если говорить громко и по слогам, то тебя поймут, даже если не знают языка.

Они оба заглядывают в детскую.

– Опять ты устроила светопреставление! – ворчит бабуля, глядя на ночники. – Напугаешь детей до заикания!