– Деньги?

– И его любимую женщину. Он согласился похитить Кару, а я обещал ему деньги при условии, что он не причинит ей вреда.

– Ничего себе любовь!

– Когда я потребовал, чтобы он не причинил Каре вреда, Джейк набросился на меня с кулаками. Так что чувства у него есть, и ребёнку он рад. Он увёз Кару в Эдинбург и держал там, пока не уговорил выйти за него замуж и уехать в Новую Зеландию. У его родных там небольшая ферма. Каре я тоже предложил деньги, благодаря которым она «вспомнила», что влюблена в Джейка.

– И тогда она сделала заявление для прессы.

– Да. Благодаря мне, Кара проживёт безбедную жизнь в стране, где не знают её отца. В обмен на это она отдала мне материалы, которые они использовали для шантажа. Помогло и то, что Лоренс нашёл очень занятные видео Кары с креативным использованием овощей. Из неё выйдет отличная домохозяйка!

– Значит, в моё отсутствие ты смотрел порно?

– Исключительно с целью грязного шантажа!

– Тогда прощаю! Получается, что дочь предала отца.

– Не думай, Кара не дурочка и отдала далеко не всё, но Лоренс выскреб остальное.

– Интересно, как он это сделал?

– Эээ… сложным техническим способом, – ответил серьёзно, но я поймала его усмешку.

– Позволь угадаю… бывшая жена Бертрама?

– Она чрезмерно влюбчива! – Гранд провёл рукой по губам, намекая, что не выдаст секреты Лоренса. – Всё хорошо, что хорошо кончается! – провозгласил он. – Кара осела в Новой Зеландии и связана железным контрактом. Если она хоть моргнёт в мою сторону, то потеряет источник дохода и опозорится. Джейк… я бы, конечно, хотел обойтись с ним по-другому, но довольствуюсь тем, что бедняга женат на Каре, это хорошая месть. Бертрама осудили. Родители…

– Представляю, как они обрадовались!

– Чему? – искренне не понял Гранд.

– Тому, что Бертрам больше не сможет их шантажировать. Ведь ты уничтожил доказательства…

– Прошу тебя, не будь ангелом, иначе тебе со мной не ужиться! Я не рассказал им, что материалы у меня.

– Как это, не рассказал?!

– Так это. Вот, смотри, сейчас я открываю рот и рассказываю тебе. А как только закрою рот – всё, больше не рассказываю.

– Они так и будут мучиться всю жизнь?!

– Здорово, правда?

На лице Александра не злоба, а безмерная грусть.

– Тебе решать. – Я обняла его и прижала ближе.

– Не мне, а нам с тобой. Если хочешь, будем вместе их шантажировать. Выторгуем у них пару сервизов.

– Ага, и мшистую лужайку.

– И деньги! Мне пришлось основательно раскошелиться на Кару, так что мы с тобой не так богаты, как раньше.

– Не волнуйся, мне хорошо платят.

– Алёна, у нас с тобой разное определение слов «хорошо платят». Не думай о деньгах! Дела новой компании идут отлично. Дай мне пару лет и, если захочешь, сможешь купить Темзу.

– Реку, что ли? Зачем мне Темза?

– А мне откуда знать? Вы, русские, мыслите грандиозно и отовариваетесь тоже. Скупили самые дорогие дома в Лондоне и окрестностях. Может, и тебе захочется выпендриться.

– Спасибо, но с Темзой слишком много хлопот. А про родителей ты подумай. Фрея знала, что я подменила мазок, но не выдала меня. Они несчастные люди, в этом всё дело. А то плохое, что они сделали…

В памяти словно лампочка зажглась, и я умолкла посередине фразы. Мой отец. Я ещё не решила, как относиться к этому факту моей биографии, но знаю точно: я должна сказать правду Александру.

– Что с тобой? – он пересадил меня к себе на колени.

– Я узнала правду про моего отца.

– Расстроилась?

– С одной стороны, я в шоке от того, что он сделал, а с другой – внутри всё ликует от того, что он меня любил и не бросал вовсе… Минутку! Ты что, знаешь об этом?!

– Знаю.

– Как давно?

– Давно. Попросил Лоренса выяснить, кто ты такая и откуда взялась.

– И как отец… где он?

– Живёт на севере Англии, одинок. Если хочешь, я вас познакомлю.

– Вы что, знакомы?!

– Недавно встретились.

– Где? Как?

– Я его навестил, надо было прояснить пару вещей. Отец знает о тебе, собирает газетные вырезки, но сам никогда не проявит инициативу. Он уважает волю твоей матери и не хочет связывать твоё имя с его позором. Судить легко, но попасться может любой. Допустишь ошибку, одну, вторую, а потом тебя засасывает – и не выбраться. Когда он вышел из тюрьмы, сразу написал твоей матери, но ответа не получил. Однако через несколько лет твоя бабушка написала ему, что ты участвуешь в конкурсе, чтобы поехать в Англию. Твой отец всколыхнул старые связи, и меня уговорили взять стажёров и позаботиться о вас.

– Значит, отец сделал так, чтобы именно ты стал спонсором моей стажировки.

– Не вини его за это! – рассмеялся Александр. – На мне не написано, какой я зас+анец! Но ты права, мы встретились благодаря твоему отцу. Оказалось, что член совета директоров, который меня уговорил, – его старый друг. Если захочешь, я отвезу тебя к отцу.

– Нет… Не знаю.

– Сам он не сделает первый шаг, не хочет пятнать тебя позором. Но он смотрел ваш с Люкасом канал.

– Представляю, что он подумал после «русской попки»!

– Он гордился тобой. Всегда. И теперь мы сможем сообщить ему важную новость.

– Какую?

– Что ты предложила жить вместе, и я собираюсь переехать к тебе.

– Я не… Куда ко мне?

– Мне надо где-то жить, не в гостинице же! – хитро ухмыльнулся. – Будем жить вместе.

– Всё сам решил?

– Алёна! – говорит серьёзно, но в глазах пляшут черти. – Решаю не я, а МЫ, и я не стану тебя торопить. Заметила, что я даже не упомянул свадьбу? Будем двигаться небольшими шагами. Либо ты возвращаешься со мной в Лондон, либо я переезжаю сюда на время твоей стажировки. И мы живём вместе.

– Крохотные шаги и никакого давления!

– Выбор за тобой, и я совершенно тебя не тороплю. Я снял гостиницу на одну ночь, так что завтра с двенадцати дня буду стоять под твоими окнами и не торопить.

– Ты всерьёз собираешься жить в моей квартирке?

– Нет, но мне надо попасть в неё, чтобы помочь тебе собрать вещи. Нам уже подыскивают место попросторнее.

– Не уверена, что в Катманду есть квартиры, которые вместят твоё эго!

Я не стала спорить с Александром, позволила ему командовать. Только сегодня, только в эту ночь. Потому что в каждом его слове и движении такая радость, такая лёгкость, что сердце замирает. Он рад, что вырвался из прошлого, так пусть празднует свободу. Пусть дурачится как мальчишка, пусть командует, а я с удовольствием подстроюсь под его ритм.