– Ты умер, Паша.

– Илана, что ты такое…

– Пашенька, ты умер! – повторила она на полтона выше, а он подошел почти вплотную и наконец-то понял.

– Ты ведь не Илана, да? – Взгляд запредельно огромных глаз остановился на ее инфернальном оружии. – Ты… Ты доппельгангер! Снова дурацкий сон. Я, наверно, схожу с ума.

Он провел по лицу дрожащей ладонью. Лянка обеими руками перехватила косу за древко.

– Что ты собираешься сделать? – пробормотал парень, отступая. Открыв ящик со столовыми приборами, он зашарил внутри одной рукой. – Ты не можешь причинить мне вред. Ты ненастоящая.

– Коси, коса, пока роса, – прошептала Лянка, замахиваясь. – Роса долой – и мы…

Лезвие со свистом рассекло воздух. Проворный, как и все Есми, парень подставил ладонь и вцепился в деревянную рукоять. Острие замерло в сантиметре от его макушки. Свободной рукой он наотмашь ударил девушку по лицу, а затем схватился за древко и резко крутанул, выдирая у нее оружие.

– Домой, – договорил он с самодовольной улыбкой на тонких губах.

Коса взлетела над его головой, будто топор в руках лесоруба. Лянка издала гортанный вскрик. Мгновение – и между ней и Есми вырос Князев. Время стало тягучим, движения вязли в нем, как мухи в патоке. Сердце Игни пропустило такт. В ту самую секунду, когда голова Князева неизбежно должна была расколоться под ударом, тело пронзила невыносимая боль.

Вместо того чтобы умереть, Игни открыл глаза.

Он попытался закричать, но не смог произнести ни звука. Каждая мышца, каждый орган пульсировал болью. Игни вдохнул, и воздух оцарапал ему легкие. Механический писк острыми иглами впивался в мозг, вызывая желание вскрыть себе черепную коробку и выцарапать оттуда все ее жалкое содержимое.

Его тычками заставляли встать, но он не ощущал себя в пространстве. Верх и низ утратили смысл в тошнотворной круговерти пола, стен и потолка. Что-то с силой ударило в подбородок, но эта боль без следа растворилась во всей остальной, ничего к ней не добавив. Сверху вниз пахну́ло холодом.

Две руки подхватили Игни под мышки и грубо вздернули вверх. Затем снова удар – теперь уже в живот – и короткое падение, выбившее из груди глухой, похожий на мычание всхлип.

– Вставай, вставай, – значение слов всплыло в памяти запоздало, когда его уже волоком тащили куда-то по жухлой траве. Перед глазами мотались концы белой тряпки, которая накрывала его плечи. В носу застрял запах резины. Игни казалось, что из его тела по-прежнему торчат медицинские трубки – он несколько раз попытался схватить их ладонью, но та оставалась пустой, а ощущение не исчезало. Он увидел себя бредущим через поле с волочащимися по грязи катетерами и содрогнулся от рвотного позыва. За первой волной прокатилась вторая и третья, желудок скручивало спазмами, а они все шли и шли, и только когда он почти отчаялся это стерпеть, его втолкнули в темный трюм корабля в самом эпицентре шторма.

Что-то случилось. Игни заворочался, не открывая глаз, и сморщил лоб, мучительно вспоминая, но для того чтобы что-то понять, требовались слова, а в голове, как назло, ни одного не завалялось.

– Пст, чувак. Живой?

Игни повернул голову на голос. Парень. Смутно знакомый. Смыслы тянулись за образами с оттяжкой, будто на буксире. Пока Игни старательно придумывал ответ, тот спрыгнул с кровати и скрылся за дверью.

Игни поморгал и медленно обвел взглядом комнату, сосредотачиваясь на каждом предмете. Кровать. Дверь. Люстра под потолком. А там – окно. Ни день, ни ночь. Мрак. Су-мрак. Су-мер-ки. Вагонетки смыслов сталкивались с каждым словом, лязгая в висках.

От напряжения у него разболелась голова.

Скрипнула дверь. Рядом появились двое – девушка с темными волосами (знакомая) и пожилая женщина в черной одежде (нет).

– Наконец-то, – слишком громко сказала темноволосая. – Ты проспал половину дня и почти всю ночь. Как себя чувствуешь?

– П… пф-л-л…

Он шумно выдохнул и вжался затылком в подушку.

– Да что с ним такое? – В ее голосе слышалась паника.

– Видимо, последствия комы. Это пройдет, но понадобится время.

– У нас нет времени, – мрачно сказала девушка и насела снова: – Эй! Ты вообще меня помнишь? Я – Божена. Бо! Ты жил у меня дома вместе с Никой!

«Божена» было колючим, «Ника» – теплым.

Игни уставился на пожилую. Ее присутствие успокаивало.

– Я один, – сказал он, взглядом умоляя ее понять. – Один. Я.

– Вообще-то, мы тебя не бросили, – обиженно зачастила Божена-Бо. – Мавр, между прочим, жизнью своей рисковал, когда тебя вытаскивал. Да и я… и матушка… Мы все…

– Он говорит… – перебила ее женщина, глядя в глаза Игни так пристально, словно читала в них, как в книге, – говорит о своей второй душе. Ее больше нет. Я правильно поняла?

Игни кивнул и устало отвернулся.

– Поздравляю, – без тени радости сказала Божена. – А вот я нашла Арсенику, если это кого-то еще интересует.

Арсеника. Багровая вспышка под веками.

– Да, и Нику тоже. Даже не знаю, продолжать или нет. Пусти! – вскрикнула она, когда Игни схватил ее за запястье и крепко сжал, потому что это было быстрее, чем ответить «да». – Дурак, теперь синяк будет… – Божена сидела на краю его постели, потирала руку и едва сдерживала слезы. Игни погладил ее по коленке, а когда она снова на него посмотрела, улыбнулся мирно и умоляюще.

– Я попрошу, чтобы тебе принесли поесть.

С этими словами женщина в черном вышла, оставив их наедине. Вспомнив о еде, Игни провел языком по пересохшим губам. Голода он не чувствовал, но страшно хотелось пить.

Устав томить его молчанием, Божена заговорила снова:

– Ника и Арсеника здесь, в Арзамасе. С тем парнем, о котором ты рассказывал. – Игни вопросительно поднял брови. Божена прищелкнула пальцами. – Ну, этот, Артем Девлинский. Дев или как там его.

Игни рванулся вперед. Сил хватило только на это. Упав на подушку, он шумно задышал. По лицу покатились крупные капли пота.

Из-за приоткрытой двери раздался звук приближающихся шагов. Божена наклонилась ближе и торопливо прошептала:

– Матушка Варвара считает, что похищениями людей должна заниматься полиция. Я наврала, что тот Ригерт, к которому мы ездили, и есть полицейский. Она будет в ярости, когда узнает, что ты сбежал, но другого выхода нет. Я провожу тебя к Нике. Тину пришлось вернуться домой, а Мавр сильно повредил ногу, пока тащил тебя до машины, но если что, Ригерт обо всем знает. Мы передали для него информацию через секретаря.

Пока Игни соображал, хорошо это или плохо, дверь отворилась и впустила девчонку с двумя льняными косичками. В руках она держала поднос и, судя по его наполнению, полноценного завтрака не предвиделось.