Большой хмыкнул. Он понял намёк и не стал развивать тему дальше. Всё правильно, тем более оправдываться за свои решения я в любом случае не собирался.

Во мне не было ненависти к погибшим бойцам, но тратить время на возню с пленными я не мог. А отпускать их глупо — они тут же вернулись бы обратно к Ворону. Поэтому выход оставался только один — ликвидация.

Жестоко? Да. Однако мы все знаем правила игры, а тем, кто с ними не согласен, лучше играть во что-нибудь другое.

— Всё было так, как ты говорил, маленький мой… — выразительно посмотрев на меня, сообщила Лэйла.

Она щурилась, видимо, ожидая каких-то объяснений. Я лишь пожал плечами. Мы с Вороном посещали одни и те же «университеты», поэтому ничего удивительно в моей осведомлённости не было.

Ворон действовал примерно так же, как действовал бы я сам.

Не дождавшись ответа на свой незаданный вопрос, Лэйла изящным движением стёрла последние брызги крови с щеки. Секунду полюбовавшись на себя в отражение, она с напускным безразличием добавила:

— Воронёнок действительно поделил людишек на три части… И одну из них доверил этой дуре Айе, представляешь⁇

Лэйла кивком указала на то место, где недавно валялся труп перекушенной пополам магички, а теперь виднелись лишь потёки крови. Это имя я уже слышал, но сожалеть о том, что мы с его обладательницей не познакомились лично, особого смысла не было. Мне с головой хватило «общения» с её друзьями — Саром и Качем.

Я молча шагнул в ту сторону, где бросил трезубец. Нужно было собрать снаряжение и выдвигаться в «Наречье» — девчонкам там оставаться нельзя. Пусть нам удалось разгромить отряд Сара, но Ворон в любой момент мог отправить в деревню кого-нибудь ещё.

Думать о том, что это уже могло произойти, совершенно не хотелось.

— Раньше глупенькая идиотка боялась открыть ротик в моём присутствии, а теперь, смотрите-ка, у неё своя шайка… — со злостью в голосе сообщила увязавшаяся за мной Лэйла.

Она явно завидовала успехам бывшей «подруги», даже несмотря на то, что эта самая подруга завершила свой славный жизненный путь в желудке гигантского краба. Я едва заметно усмехнулся. Одно слово — женщина.

Правда, уже в следующее мгновение злость в голосе Лэйлы сменилась радостью, а глаза задорно заблестели.

— Ты бы видел лицо Айи, когда наш крабик прихватил её за бока! — расхохоталась она, — Тупица даже сказать ничего успела — только ойкнула, когда кишочки наружу выпали!!

Комментировать это полное гуманизма и человеколюбия высказывание я не стал. Впрочем, мои комментарии были нужны Лэйле примерно так же, как козе баян. Девушка веселилась столь искренне и столь самозабвенно, что никаких сомнений не осталось — мою спутницу просто-напросто накрыл «отходняк» после битвы.

Так бывает. Причём даже с психопатами. Каким бы контуженным на всю голову ни был человек, стресс есть стресс, а хлынувшие в кровь гормоны в любом случае делали своё дело.

— Стой! — крикнул я, заметив, что Усач вознамерился закусить девушкой — той самой, которой Кач так легко раздавил голову, и той самой, с которой всё началось.

Гигантский краб, уже обхвативший мёртвое и слегка опалённое тело клешнёй, замер. Он вытаращился на меня своими маленькими красными глазками — в них читалось недоумение, смешанное с желанием как можно быстрее закинуть «лакомство» в пасть.

Не знаю, кем была принесённая в жертву девушка, но ей пришлось отдать жизнь за то, чтобы я мог выйти из Гиблого леса. А значит, она точно не заслуживала такого «погребения».

Ускорившись, я уже через секунду хлопнул ладонью по хитиновому боку Усача и повторил:

— Стой! Её не ешь. Её нельзя.

Усач явно не был доволен моим решением, но он всё-таки разжал клешню. Изувеченный труп девушки повалился на чёрную от копоти траву.

— Каса-Каса-Кассандрочка… — пропела не отстававшая от меня Лейла. — Ворон наконец-то решил избавиться от тебя…

Несмотря на то что затылок погибшей был смят в комок, словно лист бумаги, лицо почти не пострадало. Из-за отблесков огня, которые щедро дарили догоравшие деревья, казалось даже, что в мёртвых глаза изредка пробегали весёлые искорки… А стянутые жаром губы будто бы были готовы растянуться в довольной улыбке.

Жутковатое зрелище. Хотя повод для радости у покойницы действительно был. Как она и предсказывала, её убийцы ненадолго пережили свою жертву.

— А ты что, маленький мой⁇ — с издёвкой спросила Лэйла. — Хочешь забрать красотку с собой⁇ Предупреждаю, нашу Кассандру и при жизни-то никто не любил, а теперь она ещё и вонять начнёт… Давай оставим её здесь??? Хватит с нас одного смердящего крабика!

— Она предсказывала будущее? — спросил я, проигнорировав слова девушки.

Спросил, хотя, в общем-то, и сам знал ответ. Однако получить подтверждение от стороннего источника тоже лишним не будет.

— Предсказывала, — Лэйла кивнула. — Даже если никто её об этом не просил… И всегда только плохое!

— Поэтому её не любили?

— Не-на-ви-де-ли, — ответила по слогам Лэйла. — Все, кто её знал!

Что же, это было вполне понятно. Никто никогда не рад плохим новостям… Как и «гонцам», которые их приносят.

Но почему Ворон решил уничтожить такого по-настоящему незаменимого человека? Он-то должен был понимать ценность информации — в особенности негативной. Знать о грядущих неудачах куда важнее, чем о будущих победах…

— Кассочка сильно любила предсказывать чью-то смерть, — со смехом добавила Лэйла. — А вот свою, похоже, предсказать не смогла!

Я вспомнил, как изменилось выражение лица девушки, когда она увидела скорую гибель своих мучителей. Это настолько ей понравилось, что даже помогло смириться с собственной судьбой. Странная была «тётенька»… Возможно, именно поэтому Ворон решил от неё избавиться?

Обычно мой бывший коллега предпочитал руководствоваться разумом, но всегда был чересчур мнителен. И, думаю, не самое удачное завершение прошлой жизни лишь усугубило эту его черту.

Нет, Ворон не был трусом и не боялся узнать о том, какая именно смерть его ждёт. Он боялся другого… Он боялся узнать, что проиграет. Опять.

Страх поражения — животный и почти иррациональный — вполне мог подтолкнуть Ворона к убийству Кассандры.

Вывод? Мой противник не стабилен и склонен к необдуманным поступкам — по крайней мере, сейчас. А значит, это нужно использовать. Вопрос только в одном — как именно?

В голове калейдоскопом завертелись мысли и воспоминания. В ушах зазвенели слова «Мизинца»: «Увидимся на переправе», а перед внутренним взором появилось лицо Марка, рассказывающего о боевых