— Кто угодно! Я скоро!

Он метнулся к рабочему столу, разбросал бумаги, прихватил с собой какую-то папку, заодно небрежно расстегнул куртку. Затем подошел к двери и отпер ее. Однако едва щелкнул замок — дверь толкнули, и в кабинете раздался бесцеремонный мужской голос.

— У меня к вам предложение!

— Я спешу, — холодно оборвал Дельрен посетителя.

— Я хорошо заплачу!

— Все вопросы потом. Сейчас я занят.

— Предлагаю переуступить мне право покровительства. За щедрую сумму.

— Заманчиво, но я не намерен обсуждать этот вопрос, — Дельрен почти грудью вытолкнул его из кабинета и захлопнул дверь.

«Переуступить право покровительства?! — ошарашенно размышляла я, пытаясь удобнее разместиться на стопке бумаг. — Это что же — купить, будто я вещь?! Зачем?!»

Строя догадки, зачем и кому я нужна, я не сразу услышала тихий щелчок замка. Обрадовалась, что Дельрен вернулся так быстро, но… шаги, донесшиеся до меня, показались чужими…

— Как видите, пусто! — хриплый, как собачий лай, голос Кезея, врага Дельрена, я узнала сходу. Как и голос второго человека.

— И куда он ее дел? — недовольно спросил Сарнар. — Видели же, что он привел ее сюда!

Тогда, топая, грузный Кевез прошел до коморки, где Дельрен хранил оружие и бумаги, и распахнув дверь, показал нутро.

— Как видите! Нет ее здесь.

— Она здесь была! — упрямился Сарнар.

— Совер — ушлая скотина. Так что мог ее увести через черный ход…

Они вышли и закрыли дверь, а я так и осталась в недоумении: да что происходит? Что на всех нашло?

Прошло еще немного времени, и замок щелкнул снова.

«Дельрен?!» — на этот раз я не спешила вскакивать на ноги, просто приникла глазом к расположенной на уровне бедер дырке и… опять увидела Кезея, но на этот раз с Маглебом!

— Как видите, пусто! — Кевез прошелся по комнате и деланно возмутился: — И куда он ее дел? Неужели через черный ход увел?

— Нет, она здесь! — уверенно заявил Эвин. — Я чувствую запах! — Повел носом и двинулся к книжному шкафу, за которым скрывалась я. От страха у меня сердце ушло в пятки! Однако в шаге от этажерки Маглеб остановился:

— Говорю же, она здесь! Не могла же уйти без в платье?! — и ткнул пальцем на что- то.

— Вот и ищите! — пробурчал Кевез.

— Я тебе заплатил! — двинулся на него Маглеб.

— Так ищу… Но вы не верили, что ее тут нет! И если нас тут застанут — я-то объяснюсь, а вы?

Кевез ужом вертелся. Не удивлюсь, если он и еще кого-нибудь в отсутствие Дельрена приведет. Вот же сволочь!

Но Кевез больше не приходил. Зато в дверь настойчиво стучали. При каждом шорохе я вздрагивала, и когда, наконец, Дельрен вернулся, готова была закричать, чтобы скорее выпустил меня, но он пришел не один — в компании мужчины.

— Нет! — цедил Дельрен ледяным тоном, усаживаясь за рабочий стол.

— Удваиваю сумму! Кроме того уступлю в продаже Хенской линии. Ваша семья станет на побережье монополистом!

— Заманчиво, но нет.

— Какой вам прок? — не отступал посетитель. — Она для вас прихоть, а для нас — выход, надежда!

— Свои мысли я оставлю при себе.

— Жаль, — мужчина встал. — Боюсь, вы останетесь ни с чем. Женское сердце переменчиво!

Господин с брюшком вышел из кабинета, захлопнув дверь громче, чем следовало бы.

Злой Дельрен еще некоторое время сидел за столом, стуча пером по столешнице, а потом резко встал. Запер входную дверь, и лишь потом принялся вызволять меня из тайника.

Он был зол. Это первым бросилось мне в глаза.

— Дельрен! Что случилось! — я шагнула к нему.

— Наступил час твоего триумфа! — выдохнул он и сунул руку в карман, откуда достал несколько записок.

— Вот, — небрежно бросил их на стол, — Элиосу передали.

— А я при чем? — не понимала я.

— Передали ему, чтобы он передал их тебе.

Я фыркнула. Не сводя с Дельрена глаз, протянула руку и взяла одну из них. Развернула.

«Невероятно рад, что все обошлось. Буду рад оказать содействие и помощь по любому случаю. У. Кемец»

— Не знаю я никакого Кемеца! — скомкала записку и швырнула на стол. Но переусердствовала, и она слетела на пол. — И нет мне до него никакого дела!

— Да? И долго ты сможешь сопротивляться соблазну? — Дельрен пронзил меня синими глазами. Пытался сдерживать чувства, но досада так и сочилась из него. — Вон, осаждают как!

— Потому что я милая и добрая? — поддела его и села на стул для посетителей. — Еще выдержанная, спокойная, достаточно эрудированная?

Дельрен хмыкнул. Сцепил руки за спиной и подошел к окну.

— Ревнуешь? — очень хотелось услышать признание, что «да, очень», но, конечно, он не признается. Однако пусть не думает, будто я не понимаю, что с ним происходит.

— Они глотки перегрызут друг другу, лишь бы заполучить тебя!

— Даже после связи с ловчим?

— Оборотни вырождаются, слабеют. А ты — свежая, благородная кровь! — обернулся и посмотрел на меня исподлобья.

— Да ладно! — мне даже стало весело. Где тот самоуверенный мачо, портивший мне кровь? Сейчас я вижу обычного, ужасно ревнующего мужчину, старательно скрывающего это, как и неуверенность в себе.

— Хочешь похвалы? — спросил угрюмо. — Вспомни ощущения, когда ты впервые пришла в класс. Пусть по происхождению ты непонятно кто, но кровь клана ты точно облагородишь, — Дельрен сомкнул зубы и снова отвернулся к окну.

— А если разбавить кровь обычными людьми?

— Полукровки уступают чистокровным оборотным. Как правило, — хмуро пояснил, и тут я поняла: Дельрен боится, что теперь, когда я освободилась, снова независима, променяю его на другого. По правде, еще недавно мечтала об этом, но сейчас, после всего произошедшего, планы мои поменялись. Однако и быть вечной любовницей обидно.

— Я не из тех, кто выбирает того, кто посулит больше, — с обидой ответила ему.

— Помнится, ты хотела подороже продаться Маглебу, — припомнил мои слова, вырванные из контекста, что вывело меня из себя.

— Помнится, и ты собирался на свидание с другой! — освежила и его память. — И, вообще, перестань злиться. Где твоя выдержка?

Дельрен резко обернулся, и я увидела, что он и сам растерян. Поморгал, затем опустил голову и рассмеялся:

— Наверно, осталась в зале заседаний, — поднял глаза, и я увидела в нем снова теплоту. — Я же не идеальный.

— Кому, как не мне знать, — встала со стула, обошла стол и, подойдя к нему, обняла со спины. — Но если тебя что-то тревожит, не изводи меня, а просто поговори.