Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эту ночь Рита Коташова запомнит, наверно, на всю свою оставшуюся жизнь. Она так и не даст подруге вызвать скорую. Да та и не будет больше пытаться. Обе практически не будут спать весь остаток ночи. Рита каждые полтора часа будет пить жаропонижающие, чтобы сбить температуру, без конца устремляющуюся вверх, хотя бы до тридцати восьми и пяти, и прислушиваться к биению собственного сердца, которое периодически словно замирало…
А Ксения Маслова боясь уснуть крепко и не услышать голос спящей в соседней комнате подруги, прислушивалась к каждому шороху, доносящемуся из комнаты…
Был еще один человек, которому этой ночью практически не спалось. Несколько раз просыпаясь, выходил на балкон, подышать свежим ночным воздухом. Вот такого беспокойства за малознакомого человека не чувствовал давно. Ловил себя на мысли, что был бы не прочь оказаться рядом. Кто его знает, как там справляется подруга. Не внушала красно-рыжая красавица доверия.
4
Самый запад России. Часов около семи утра Рита проснулась очередной раз, только теперь — от жуткого холода. Её трясло в буквальном смысле слова. А второе одеяло было где-то… Вспомнить бы — где…
Мгновенно подскочив, Маслова, заставив подругу лечь в постель, вновь вспомнила про градусник. Сейчас выручил бы бесконтактный, но Коташова и здесь показала свою принципиальность. Не признавала она эту новомодную штуковину, которая, по её мнению, нещадно врала. Поэтому в доме был обычный, стеклянный, ладно хоть уже не ртутный. Накрыв вторым одеялом, которое самой этой ночью не потребовалось (ночь выдалась очень теплой), присев рядом, внимательно посмотрев на градусник, Ксюха медленно выдохнула.
— Тридцать семь и восемь, — сообщила она, глянув на блистер с таблетками… — Ты сколько выпила за ночь?
— Сама посчитай, — предложила Ритка, пытаясь лечь поудобнее. — Полтора часа назад тоже было тридцать семь и восемь. Значит нормально всё. Легче должно стать…
— Ты у нас, что, медик со стажем? — не удержавшись, съязвила Маслова. — А если какое осложнение, тебя всю ночь жарило.
— А ты не каркай, как ворона и осложнений не будет, — закинув в себя очередную пару таблеток, Ритка, перевернувшись на другой бок, плотнее завернулась в одеяло. — Если с работы будут искать, можешь ответить, что я умерла.
— Дура, — резюмировала Ксюха прежде, чем выйти из комнаты.
У самой сегодня был выходной. Могла с Ванькой неплохо провести время. Вот только сильно сомневалась, что Коташову можно без присмотра оставить на долго. Да, температура вроде, пошла на спад. Но ночь вымотала, выглядела Ритка как выжатый лимон.
Сколько она проспала? Еще часа четыре точно. Проснулась ближе к полудню. Есть особо не хотелось. Снова начало лихорадить. Температура остановилась на тридцать семь и пять, ниже спускаться не желая.
Завернувшись в теплый плед (при том что Маслова разгуливала по квартире в шортах и топе, а термометр за окном показывал + 30), глянула на «проснувшийся» монитор телефона.
Ей писали несколько человек. С работы, спрашивали о самочувствии и выйдет ли она завтра. Ей бы сегодняшний день пережить. Алантьев, интересовался, как у нее со временем на выходных (ей бы до выходных для начала дожить). И — Константинов…
На мгновение задумавшись, Ритка открыла сообщение, пришедшее, судя по времени, часа так четыре назад. А она не слышала! Вот что делает с людьми почти бессонная ночь.
«Рита, надеюсь, у вас всё хорошо. Можете не отвечать на это сообщение, отправьте смайлик, я пойму».
Он — поймет. Откинувшись на подушку, Коташова постаралась собраться с мыслями, чего сделать никак не получалось. Видимо ночная температура давала о себе знать.
«Всё хорошо, жива», — набрала в ответном сообщении.
В тот момент, когда сообщение пришло на телефон Константинова, он только вышел из душа. Почти всю ночь сам не спал (хотя сути собственной нервозности понять никак не мог). Под утро только вырубился. Где-то около семи, может — в начале восьмого — просыпался, а потом снова провалился в сон, благополучно проспав завтрак. Молодежь с утра не заглянула, вероятно, были собственные планы. Он же собирался отправиться прогуляться, ну и где-то перекусить…
— Ну, наконец-то, — выдохнул, отбрасывая в сторону полотенце, — Что ж ты молчала так долго, хорошая моя… — а вот само сообщение порадовало не сильно.
«Всё хорошо, но три часа понадобилось на ответ? Рита, вы зачем врёте?», — вот сейчас намеренно не стал сдерживать резкость. А может и не получилось. Сам слишком сильно перенервничал. С трудом дождался восьми утра, когда человек, предположительно, уже мог не спать.
«Ваше сообщение увидела только сейчас. Ночью температура была высокая, но справилась. Без скорой. Сейчас немного лихорадит, но уже терпимо. Думаю, к вечеру всё нормализуется. Спасибо за участие. И извините за беспокойство».
Максимально тактично и вежливо. Впрочем, если практически не спала ночь, а почему-то не сомневался, что именно так и было, то сейчас не до душевного общения. По себе знал. Когда-то давно прошел нечто подобное.
«Надеюсь, вы не станете геройствовать, и нелёгкая не понесёт вас сегодня еще и на работу. Вам нужен хороший отдых. Не буду больше беспокоить, постарайтесь поспать».
Отбросив в сторону телефон, вышел на балкон. Великолепный летний день. Глубоко вдохнув, медленно выдохнул. По крайней мере себе лгать больше не мог. В его жизни намечались перемены. И был ли смысл оттягивать те… Если бы не собственные проблемы, для решения которых требовалось время…
Отложив телефон, Ритка глянула на появившуюся на пороге комнаты Ксюху. Домой та, по всей видимости, не собиралась.
— Твоих хвостатых накормила, Глашку вывела, — отрапортовала подруга, задержав взгляд на телефоне, поинтересовалась, — Мозги тебе хоть вправили? — и как Маслова только узнавала о её общении именно с Константиновым… Впрочем, может она и не его вовсе имела ввиду, — подумалось в тот момент Ритке.
— Посоветовали поспать, — обронила Коташова, не расставаясь с пледом, осторожно «сползая» с постели. — Только если вы все не против, я бы заглянула в один очень важный кабинет этой квартиры и выпила чашку кофе.
— А может бульон сварить? — осторожно высказала предложение Ксюха. По ее мнению, подруге сейчас было необходимо поесть, а не раздражать желудок кофеином после принятия ударной дозы жаропонижающего.
— Хочу кофе и сыра, — настойчиво прозвучало возражение Коташовой. — Мне в себя прийти надо.
— Скорую надо было ночью вызывать, — обронила Маслова, направляясь на кухню.
По тону Коташовой было ясно: самое страшное, действительно, позади. Язвительности стало больше нормы — главный показатель…
Все же Ксения считала, что подруга необоснованно рисковала, категорически отказываясь от квалифицированной помощи. Температура всю ночь деражалась
