Внутри меня тут же загудел голос совести, что я как воровка копаюсь в чужих вещах. Успокаивало лишь то, что все получилось случайно. Прогнав не нужные мысли, застелила кровать и провалилась в сон, успев лишь подумать о том, что это же был алмаз, который дарили в Дэрнии в качестве обручального подарка. Когда-то Рэйдар дарил мне подобный… Может, кто-то из братьев использовал его как накопитель?

Глава 20

Дни в мастерской пролетали скоростными пичугами. Каир избегал меня после случившегося, а с Марко я держала строгий нейтралитет, стараясь на него не реагировать. Через какое-то время после откровенного игнора стала скупо отвечать на его вопросы по работе.

Что до Торренса старшего, я злилась, а он просто не появлялся. Задавать вопросы Ворну я не стала, как, собственно, и разбираться с тем, что конкретно чувствую. Проблема просто испарилась. Иллюзорно, конечно. В этом я себя не обманывала. Единственное, в районе груди иногда странно завывало, но о чем, я предпочитала не спрашивать саму себя. Не зачем. Пусть идет как идет.

Каждое утро я ходила к Граму, и он вводил меня в глубокий транс, направляя мой разум по моему подсознанию, но пока все было глухо. Образы приходили чудаковатые, да и по часу, а то и по полтора лежать, прилагая ментальную концентрацию не всегда выходило просто. Как-то он мне сказал, что однажды я научусь выходить Духом, но на мои дальнейшие вопросы лишь ответил: «Сама все потом поймешь».

Ввиду моих героических походов в гору по дороге в лавку Тиль, я попросила мастера начать меня тренировать. После Даркмурта я абсолютно забросила какие-либо физические упражнения, а для мага важно держать тело в силе и гибкости. Потоки магических сил взаимосвязаны с физикой, поэтому утро разнообразилось. Все вошло в свою колею, страсти утихли. На улице уже совсем по-осеннему лили дожди и забирался под воротник колючий ветер, студеным дыханием напоминая о зиме.

Но вскоре рутина всколыхнулась неожиданной поездкой на поезде в Чой-Бланс — курортный городок, источники которых славились своими целебными свойствами. Девер Фолк не бросал слова на ветер, а официально прислал приглашения на открытие его гостиницы и Ворн посоветовал мне съездить развеяться. Учитывая, что ехали мы с Марко вдвоем, то согласилась. Я решила, что одного Торренса вполне смогу вынести.

Состав проносил нас мимо деревенек и холмистой местности, размазывая угрюмый пейзаж со сгущающимися тучами. В купе пахло крепким сладким чаем, который любил пить Марко, и адарийскими благовониями от еще одного соседа, которые напоминали мне о Джареде. Мои же глаза скользили по строчкам свежего газетного листа на мангольдском языке, пытаясь вчитаться в статью какого-то писаки. Сейчас я могла достаточно сносно вести светскую беседу на местном диалекте и навёрстывала пропущенное через гольдскую печать, тренируя себя догадываться о значении слов, которых не понимаю, в толще знакомых предложений.

— Интересно… — вклинился Марко в мое языковое погружение, — ты когда-нибудь будешь нормально со мной общаться?

Я посмотрела на парня, сидящего напротив меня, поверх сероватого листа: Марко облокотился на стол и подпирал рукой щеку, внимательно меня гипнотизируя. В другой руке он сжимал железную кружку с исходящим ароматом чаем. Но я вместо ответа, вновь уткнулась в газетную статью о формирующемся международном сопротивлении. Интересно, между прочим, но горец вновь окликнул меня:

— Айрис.

— Ну что? — я резко сложила газетный лист. — Что ты хочешь, Марко, чтобы я ответила? Что мне польстило быть вашим трофеем? Или что приятно грею душу осознанием, что все ваше дружелюбие ко мне было ложным? — чуть резче, чем хотела ответила ему и покосилась на мужчину, что еще сидел с нами в купе. Не хотелось бы посвящать незнакомца в личную жизнь одной россы и двух псевдо гольдских ослов.

Визитер в сером пальто спал, надвинув на лицо шляпу, сложив руки на груди. Даже голова периодически расслабленно покачивалась, издавая еле различимый стук о стену, когда состав слегка потряхивало. Я вновь уткнулась в газету, не видя строчек. Зачем он поднимает эту тему?

— Прости. — в который раз извинился Марко, но в этот раз почему-то прозвучало как-то глубже. Прошуршав газетным листом, я поймала его взгляд. Торренс смотрел побитой болонкой и что-то внутри меня дрогнуло. Тяжелый вздох вырвался сам собой, и я сдалась.

— Ладно… Прощаю тебя Марко. — на этих словах взгляд его чуть прояснился, а на губах расцвела несмелая улыбка. — Но, — возвела на него палец, точно дуло новомодного оружия, — только попробуй что-то выкинуть в контексте спора в отношении меня, уши пообрываю! — как мальчишку отчитала его, но от этих слов горец только сильнее заулыбался.

— Ты не пожалеешь! — мужчина быстро пересел ко мне, смяв несчастный газетный лист своей филейной частью, и звонко чмокнул меня в щеку.

— Надеюсь. Ну все! — отпихнула его в крепкую грудь, тот и не сопротивлялся. И, почувствовав, что я хочу все же держать дистанцию, пересел обратно напротив. Под его насмешливым взглядом я оттерла щеку ладошкой.

— Но ты, конечно, ого-го-онь! — хохотнул горец, — Нас еще ни одна девица так не ставила на место! Я тогда и подумать не мог, что ты что-то подобное могла провернуть. И эти твои штучки. — Марко потер запястья, вспоминая видимо мой трюк со связыванием. — Интересная идея, конечно. — он усмехнулся и о чем-то мечтательно задумался, на что я закатила глаза. Мужчины! — Ты бы видела Каира в тот момент! Он был в шоке! Мне, кажется, у него теперь травма. — продолжал веселиться Марко. А упоминание Торренса старшего заставило меня почувствовать, как на лице проявились признаки съеденного лимона. Что творилось внутри, я предпочитала даже не разбирать. Наверное, пошла химическая реакция на лимонную кислоту. Теперь у меня не переносимость одного реагента. Марко тут же изменился в лице. А я поспешила спрятаться за газетным листом. По центру бумага выглядела пожеванной.

— Он так не умеет.

— Ты о чем?

— Извиняться в нужный момент. Ему трудно признать собственную неправоту. Он такой с детства. Упертый. — признался Марко.

— Я ничего не спрашиваю. — упрямо смотрела в безобразные заломы.

— Но очень выразительно молчишь.

— А тут и не о чем говорить.

— Ладно. — согласился горец. И я погрузилась в чтение уцелевших листов. Хотя самое интересное про сопротивление было как раз, где поработала задница Марко. Простите, я сказала задница? Разумеется, филей. С этими