На мой взгляд, все с мальчиком было нормально. Уж кудалучше, чем на каторжном клипере. Но Маркус возражать Луизе не стал, даже дляпорядка.

Хотя чему я удивляюсь? Откуда мне знать, что он пережил, таклихо орудуя Словом?

– Отдохнуть было бы неплохо, – кивнул Жерар. – Все мыустали. Здесь хорошо кормят?

– Вполне, – подтвердила Хелен. – Но…

– Сутки? – предположил Жерар. – За это время, надеюсь,руссийские агенты соорудят нам какие-то документы. Мой сан здесь уже не послужитзащитой, летунья.

– Если только сутки, – согласилась Хелен. – А? Все согласны?

В дверь постучали. Вот и завтрак поспел… долго они возились.Я пошел к двери, открыл.

Но это были Арнольд и Фарид. В первый миг я поразился тому,что меж них исчезла всякая напряженность. Они держались рядом, словнозакадычные приятели.

Потом я увидел, как напряжены их лица.

– Ильмар, быстро… – прошептал Арнольд, смиряя свой голос.

Оглядываясь, они протиснулись в номер.

– Что такое? – уже ощутив страх, спросил я.

– То и случилось! – рявкнул Арнольд. И сунул мне под нослисток серой бумаги, еще влажный от клея. Видать, только что сорвал со стены.

На листке было мое собственное лицо и затейливая османскаявязь.

– Там еще есть портреты Маркуса, Хелен, Жерара, – почтиспокойно сказал Фарид. – И мой портрет. Насколько я могу понять… – он кривоулыбнулся, – Держава и Руссия предъявили совместный ультиматум Османскойимперии. Это чудо, что мы до сих пор на свободе.

– Ты не слыхал про какие-нибудь пещеры под Крайовой? –спросил я и попытался лихо улыбнуться.

Но Фарид лишь покачал головой.

Несладко, должно быть, тайному агенту, которого сдалособственное начальство.

На окраине Османской империи, в маленьком городке Крайова,стояли в гостиничном номере двенадцать человек, одному из которых судьбапредназначала стать Искупителем.

Не знаю, как и на чем сошлись Владетель с Ханом. Быть может,просто наставал тайный момент, заранее обговоренный, когда Держава и Ханствособирались прижать османцев. А может быть, все так сложилось из-за паники,охватившей правителей после нашего бегства. В одном я не сомневался: от грехаподальше османцы нас выдадут. Вот только лишь схватят.

А схватить нас немного труда составит. Задержать всехпаломников да и сверить лица с портретами. На это даже не дни нужны, часы.

– Не представляю, как они сговорились, – произнес вдругЖерар. – Владетель и Хан… немыслимо!

Маркус повернул к нему бледное, словно мел, лицо:

– Владетель потому и правит Державой, что у него нет вечныхврагов. Наверное, они решили овладеть Словом оба. Это же бездонная кладовая.

– Половина мира – лучше, чем ничего? – Епископ с сомнениемпокачал головой. – Нет. Прости, Маркус, но я знаю твоего венценосного отца,быть может, лучше, чем ты.

– А я и не говорю, что он не попробует обмануть руссийцев.

Фарид тихонько засмеялся:

– Как бы Тайная Палата не обманула Владетеля…

А я подумал, что два волка могут загонять дичь вместе. Ноесли дичь мала, или аппетит слишком велик, они неизбежно погрызутся за правоесть первым.

– Что делать, шпион? – Жерар смотрел на него, будто ожидаяпростого и ясного рецепта.

Фарид развел руками. Подошел к окну, глянул вниз,пробормотал:

– Пока никого… Я не знаю, ваше преосвященство.

– Ильмар?

Мне оставалось лишь повторить жест Фарида.

– Я не бывал тут, ваше преосвященство. Это чужая земля.

По праву первым заговорившего Жерар стал нашим вожаком. Итеперь все ждали его новых слов.

– Хелен! Много ли войск держат здесь османы?

– Много, – подтвердила Хелен. – Хватит, чтобы прочесать игород, и окрестности. Тут же граница, за городом есть кавалерийская бригада,пехотные части, даже летное поле…

Она осеклась.

Жерар обвел всех вопрошающим взглядом.

– Нас слишком много, – высказал общее мнение Жан. – Но…можно попытаться спасти Маркуса.

– Собирайтесь, быстро, – сказал Жерар. – Три минуты насборы, ждать никого не станем!

Что нам было собираться? Вновь прибывшие и свои жалкие сумкиразобрать не успели, мы же всего лишились в обвале.

Через три минуты мы уже выходили из гостиницы. Портьенапряженно смотрел нам вслед – неужели уже донеслись какие-то новости? Ноостановить благоразумно не пытался.

В отличие от Аквиникума, на улицах Крайовы никакогопереполоха не наблюдалось. Но едва мы вышли из гостиницы, как на нас обратилисьвсе взгляды. И пьющие кофе в кофейне напротив, и скучающие в лавочках продавцы,и несколько извозчиков на площадке перед гостиницей – все смотрели на нас. Сжадным, но спокойным любопытством.

– Проклятие… – прошептал Жерар, озираясь. Верный Луи мрачностоял у него за спиной, покручивая в руках святой столб. – Да что такое…

– Обернись, – сказала Хелен.

Мы все оборотились. И обнаружили на дверях гостиницыплакаты, подобно тем, что Арнольд сорвал с какой-то стены. Только большихразмеров и оттого видимые издалека.

Вот он, Маркус. Ну… не очень похож, но все-таки. Я совсем нетакой. А Хелен, Жерар и Фарид – будто живые.

В любой державной деревушке нас бы уже окружила толпа охочихдо поживы жителей. А здесь – на нас просто глазели. Даже беззлобно.

– Османцы никогда не назначают наград за выдачупреступников… – пробормотал Петер. – Они… они не станут хватать нас сами.Дождутся войск…

Арнольд размашистым шагом направился к извозчикам. Их былотрое, все покуривали трубки, все восседали на облучках своих шарабанов с видомполного благодушия.

– Эй! – громко крикнул стражник. – Нам нужен извозчик… двое!

Вся троица дружно покачала головами. Один смачно сплюнул и сулыбкой указал на плакат. Арнольд, не ожидавший такого, оцепенел. Что сейчасначнется…

– Убивать не стоит! Отвесить по морде скотам и все дела! –выкрикнула Хелен, делая шаг к извозчикам.

Петер схватил ее за руку:

– Не надо, госпожа графиня! Господин Арнольд, подождите! Ненадо! Вот тогда на нас все накинутся!