– Вот и отлично, – крякнул Дагор, спрыгивая с телеги. – Значит нам в другую сторону.

Крестьянин удивлённо поднял брови, но решил, что ему в общем-то без разницы. Хотят уйти в безлюдные земли – пусть себе идут. Но сначала…

– Договор, – напомнил он, пожирая Кайю масляными глазками.

– Угу, – согласилась девушка. – Спасибо тебе, добрый человек!

После чего отвернулась, помогая Хадиге слезть с телеги.

– Ты обещала! – возмущённо ткнул в Кайю пальцем возница. – Обласкать!

– Я обласкала, – возразила та. – Словом.

– Что за… – начал крестьянин, понимая, что его обманули, но Кайя прервала его:

– Traekkart Ehhara!

Телега, в которую попала фиолетовая молния, вспыхнула, как промасленная ветошь.

– Как по-твоему, – подняла чародейка взгляд на возницу. – То, что я сохранила тебе жизнь – это достаточно ласково с моей стороны?

Тот понял только то, что убивать его не будут (по крайней мере, сейчас), ругнулся и кинулся распрягать лошадей, испуганно храпящих из-за огня, пылающего прямо за их спинами. Кайя сообразила, что перестаралась с демонстрацией силы, и велела:

– Воды.

Оставив вымокшего до нитки крестьянина позади, спутники двинулись на север. Тот, осмелев, проводил их ругательствами, которые выкрикивал следом, для верности, сложив ладони у рта наподобие рупора. Чтобы было лучше слышно.

– Теперь ты понимаешь, почему многие не любят магов? – хохотнул Дагор, грызя на ходу яблоко, которым разжился ещё в телеге. – Колдуют, почём зря.

– Ага, а воровать, значит, это – ничего, это – можно? – зло поинтересовался Раваль, досадуя, что не догадался прихватить что-нибудь с воза и себе.

Гном молча полез в свой дорожный мешок и раздал по яблоку каждому, кроме парня. Алдар и Кайя, поблагодарив, с аппетитом принялись уплетать сочные плоды.

– Видишь? – Дагор пожал плечами. – Значит, ничего. Можно!

Раваль нахмурился ещё сильнее и окончательно разозлился, но гном со смешком протянул ему последнее яблоко.

Мощёная часть тракта закончилась также неожиданно, как и началась. Дорогу сменила тропа, медленно, но неуклонно переходящая в бездорожье. Неудивительно, что отряд снова сошёл с верного пути и начал забирать к западу.

Советник этого не заметил: его занимало совсем другое. Он обдумывал, как облечь в слова те мысли, что роились в голове, и при этом не обидеть девушку.

– Знаешь, – решился, наконец, он. – Ты меня удивила! Когда сказала этому мужику, что расплатишься… ну… – Алдар всё-таки запнулся и не договорил.

Кайя подняла на него изумрудно-зелёные глаза.

– Ты и впрямь решил, что я пересплю с ним за провоз?

– Нет, конечно. – советник был вполне честен: он действительно так не думал. – Но даже предлагать такое…

– Я никогда тебя ни о чём не просила, – Кайя тоже старалась выбирать слова так, чтобы прозвучало не слишком резко. – Но сейчас прошу. Скажу один-единственный раз: верь мне. Я – твоя, только твоя и всегда буду твоей. И ничьей больше. Даже мысли не допускай, что может быть как-то иначе.

Алдар кивнул, придя в совершенное состояние эйфории от услышанного.

– Это, конечно, не касается моих и твоих друзей. Что такого, если я пересплю с приятелем раз-другой? – продолжила девушка, любуясь отражением эмоций на лице советника.

– Дразнишься! – наконец, дошло до него.

Кайя мелодично рассмеялась.

– Мне нравится тебя дразнить, – призналась она, улыбаясь. – Не сердись.

– Как я могу на тебя сердиться, – вздохнул Алдар.

Он по-прежнему не мог понять, отчего из многих девушек, которых знал, именно эта стала для него особенной. Но предпочёл бы скорее расстаться с жизнью, чем что-то в этом изменить.

Впервые Алдар чувствовал, что абсолютно счастлив. И всё остальное совершенно не имело значения. Что происходит в Гатвине, в Альхане, да хоть и во всём мире, отодвинулось куда-то далеко-далеко и больше не заботило его ни в коей мере. Если бы не обязательства перед Равалем и Хадигой, он бы предложил Кайе свернуть с тракта и предоставить мышиную возню за кресло бургомистра “мышам”, её затеявшим. Уйти куда-нибудь далеко отсюда… в Делор, например.

А что? Прокормить семью он всяко сможет! Руки, вроде, не кривые, а значит любая работа поначалу подойдёт. Да хоть мешки на мельнице таскать. Позже, конечно, надо попытаться найти более подходящее дело. Пойти в городскую стражу и дорасти там до какой-нибудь значимой должности, например. Его бытность советником в Гатвине, понятно, никого не заинтересует, тем более, едва ли бургомистр выдаст ему соответствующий свиток, подтверждающий сие…

До наступления сумерек они шагали почти без отдыха. Но едва солнце коснулось краем земли, Алдар принялся высматривать подходящее место для лагеря. Он извлёк урок из поездки в Альхану (о, как давно это было!): такими поисками нужно заниматься засветло.

От детального изучения местности его отвлёк Дагор.

– Впереди дым от костра, – сообщил он.

Советник долго всматривался в синеющую тень леса лигах в пяти, то прищуриваясь, то наоборот тараща глаза изо всех сил, но всё-таки вынужден был признать:

– Не вижу.

– Так совсем маленький дымок-то, – хмыкнул гном. – В палец толщиной. Людям и не увидать.

– Надо разведать, – предложил Раваль. – Для альханского патруля – слишком далеко от города. Но мало ли… Может, нам не стоит встречаться с теми, кто развёл тот костёр.

Не дожидаясь согласия (да в общем-то, одобрение или неодобрение спутников его в равной степени не интересовало, чай своя голова на плечах имеется), парень бесшумно скользнул вперёд и вскоре растворился в сумерках.

Вернулся Раваль быстро.

– Можем идти, – кивнул он. – Нас у костра ждут… с жареным фазаном, – парень сглотнул слюну.

– Кто? – коротко спросил Алдар.

– Ты их не знаешь, – отмахнулся Раваль. – А вот Кайя, наверное, обрадуется.

И больше от него ничего добиться не удалось. Пожав плечами, советник решил довериться парню: Кайя же ему доверяет! Дагора и Хадигу куда больше впечатлило обещание сытного ужина.

У костерка, действительно, совсем небольшого, сидело двое. Один – здоровый бородатый мужчина с обветренным лицом. Второй – совсем худенький черноволосый мальчик лет тринадцати. Место для лагеря было выбрано идеально: на самой опушке леса, у небольшой, но говорливой речушки, шустро стекающей с Алого хребта. Лёгкий ветерок шумел в листве дубравы, выкрашенной закатным солнцем в нежный розовый цвет.

– Торрен! Дейар!

Кайя действительно обрадовалась старым знакомым и представила их остальным.