– Ты не теряла свою перчатку? – спросил он.

Она прикусила губу:

– Я думала, ты мне напишешь. Или позвонишь. Я не ожидала, что ты проделаешь весь этот путь сюда. Я бы сама приехала к тебе.

Дин не часто так смотрел на нее, в этот раз его взгляд был совершенно особенным. Он встретился с ней глазами и сказал:

– Так было быстрее.

Ее лицо вспыхнуло и колени подогнулись.

– Входи же! – пригласила она, распахивая дверь.

Она испытала настоящий восторг, когда проводила его в свой дом, когда оказалась рядом с ним уже в этом доме, когда снова столкнулась с ним плечом… А он, только попав внутрь, сразу повернулся и притянул ее к себе, сцепив свои руки у нее за спиной.

– Надеюсь, все в порядке, я не помешал. Когда я вчера вернулся домой с турнира, где тренировал, было уже слишком поздно, чтобы звонить. Я собирался позвонить тебе сегодня, но, проснувшись в четыре утра, понял, что смогу быть здесь уже к обеду, и просто… поехал.

Она кивнула, все еще ошалело улыбаясь:

– Ничего страшного. Здорово, что ты появился.

Он наклонился и поцеловал ее. Она положила руки ему на плечи, вспоминая, каково это – слышать свое собственное сердце. Когда Эвви почувствовала, что он притянул ее сильнее, она вдавила свои пальцы в его спину. Сейчас, спустя несколько месяцев разлуки, она чувствовала себя так, словно услышала старую песню. Знаете, как это бывает, когда слышишь первые слова забытой песни и вдруг обнаруживаешь, что можешь спеть все остальное.

Внезапно Вебстер взвизгнул и прыгнул на ноги Дина, проверяя его на наличие признаков опасности и запаха хот-догов, а может быть, и запахов прошлых встреч с кошками.

– Вебстер, Вебстер, – позвала она. Дин быстро отстранился от нее, присел на корточки и почесал собаку за ухом. Функции безопасности у него тут же выключились.

– Так это и есть твоя собака? – поинтересовался Дин.

– Да, это Вебстер[256].

– Странное имя.

Эвви рассмеялась:

– Когда я показала его Энди и Монике, она спросила меня, что это за порода, и я ответила, что это какая-то помесь с овчаркой. Так мне сказали, когда я брала щенка в приюте. Но Энди заявил: «Этот пес похож на собаку, которая изображена в словаре в статье Собака». И я назвала его Вебстером.

– Это и есть твой новый дом?

– Да, я купила его. Хочешь посмотреть? Я имею в виду, ты можешь ненадолго остаться?

Он заправил ей прядь волос за ухо:

– Да.

– Окей.

Она провела его через кухню и показала новый стол в своей совмещенной гостиной и столовой.

– Смотри, он достаточно большой, чтобы мой отец, Келл, Энди и вся его семья могли приехать ко мне в гости. Вон там у меня дровяная печь.

Они вошли в комнату с огромными панорамными окнами, вид из которых теперь упирался в ряд ближайших лодок.

– А это моя панорама.

– Неплохо, – тихо заметил Дин. – Это здорово.

– Да. Я люблю это. Моя ринлтор однажды услышала, как я сказала, что всегда хотела иметь дом у воды, и поэтому она привела меня сюда. Ковры все старые, а приборы на кухне, знаешь ли, скорее раритетные. Но они более очаровательные, чем современные, и это мне нравится, – заверила Эвви и обхватила себя за локти. – Как там Нью-Йорк? Может, присядем?

Он кивнул, и они уселись в два клубных кресла, очень похожих на те, что были у него в квартире.

– Нью-Йорк процветает. Я вернулся на свое старое место в прежнем районе и встретил многих своих друзей. Оказалось, что видеться с ними и не чувствовать себя отвратительно вполне реально. Иногда я занимаюсь тренерской работой, посещаю клиники.

– А как… все остальное? Ты счастлив?

Он помолчал, а затем задал встречный вопрос:

– А ты? Ты не хочешь рассказать, зачем ты прислала мне свою перчатку? Твоя очередь отвечать, Миннесота.

Наконец Эвви перевела дыхание.

– Я давно хотела позвонить тебе. Но мне нужно было сделать очень многое, что просто не могло ждать. Дом, мама, работа. Курсы терапии.

– Узнаешь о себе что-то интересное?

Эвви заерзала, начав при этом чистить один из своих красивых ноготков:

– Поверь мне, рано или поздно мы доберемся до самых глубин. А сейчас я просто хотела сказать тебе, что многое в прошлом сделала бы иначе. Я должна была лучше слушать людей. Я хотела что-то исправить. Я хотела помочь тебе, и мне не следовало давить на людей. – Она помолчала и глубоко вздохнула: – Но я также думаю, что, по справедливости говоря, ты…

Дин поднял одну руку, останавливая ее:

– Эвви, я тоже хотел многое исправить, и мне давно следовало бы признать всю несправедливость жизни. Но я это не сделал. Я говорил всем «да», на все соглашался. Ты была права. Эти шишки, этот парк посреди ночи. Я действительно хотел все вернуть.

Дин наклонился, чтобы погладить собаку.

– Но, Эв, когда это не срабатывало и становилось ясно, что мой удел быть учителем физкультуры в средней школе, невольно посещала мысль, что этого недостаточно.

Для Эвви это был удар ниже пояса.

– Дин, я хотела, чтобы ты мог подавать мяч не ради возрождения свой карьеры. – Дин непонимающе посмотрел на нее. – Я хотела бы, чтобы ты умел выполнять подачи, потому что это было нужно мне.

Нажим на слово «мне» озадачил Дина, и он наморщил лоб. Но потом, чего-то поняв, он улыбнулся.

– С тебя всего этого хватит.

Она кивнула:

– Ты имеешь в виду всей этой психотерапии? А знаешь, что собака была идеей доктора?

– Тебе врач выдал рецепт на собаку?

– Не совсем, она ничего не может прописывать. Если она начнет прописывать лекарства, то это будет уже психиатр, который, к слову, у меня тоже есть. Нет, мой психотерапевт думала, что если я все еще пытаюсь разобраться в своей жизни и придать ей хоть какую-то структуру, то наличие кого-то вроде Вебстера было бы положительным моментом. С ним волей-неволей придется выходить из дома.

Дин медленно кивнул:

– Это действительно очень важно.

– Да, иногда я чувствую, что совершенно сломлена, – весело сказала ему Эвви.

– И я временами, конечно, тоже.