— Я хочу убить Ладимина, — проговариваю сквозь стиснутые зубы. Собственный голос кажется чужим, далёким, а речь — невнятной.

— Простите? — морщит лоб консул.

Одно рукой я вцепляюсь ему в горло так, что белеют пальцы. От неожиданности Лорид Маффин выпучивает глаза и хрипит. Прижимает свои руки к горлу, но ему не хватает духу сопротивляться. К нам подбегают стязатели, но тоже замирают в нерешительности: они не знают, кого защищать — то ли Великого Консула, то ли своего короля.

— Он всегда врёт, — поясняю я, стараясь преодолеть боль. — Он врёт, что не молится Крону и врёт, что не желает моего трона. Это он терзает меня. Надеется на мою гибель, чтобы отобрать корону. Но это корона Иверийская! И принадлежать будет только Иверийцу!

— Заговор, — шепчет Великий Консул так, чтобы все услышали. — Его Величество раскрыл заговор, который возглавил Ладимин Веллапольский. Догнать и казнить на месте!

— Госпо… жа Ностра, откройте!

Моё тело трясёт, как в лихорадке, будто повозку нарочно раскачивают изменники.

Я задохнулась и услышала себя — не то смех, не то плач.

— Ваше Вели…

— Срочное донесение из Претория!

Каблук так и стучит по полу: тук-тук, тук-тук. Никак не могу унять…

Реальность вернулась громким, сотрясающим шумом, и я не сразу поняла, из какого времени он доносится. Пришлось затаиться, чтобы в следующую секунду услышать раскатистый, настойчивый стук в дверь королевского дилижанса.

— Госпожа Ностра, прошу вас!

Я моргнула несколько раз, ощупала своё лицо и пришла в невероятную, раскалённую ярость.

— Как вы смеет меня тревожить! — крикнула я и что есть силы толкнула дверцу.

Она едва приоткрылась, ударившись о чьё-то тело.

В следующий миг я устыдилась своей вспышки. Получилось излишне грубо, будто сознание Дормунда просочилось в настоящее. Его сила всё ещё довлела надо мной.

Дверь открылась, являя целое собрание: трое членов Верховного Совета стояли на ступенях Претория, окружив дилижанс. Партимо Батор, Гвелейд Дилз, экзарх Арган, Джулия уместились в кольце охраны из стязателей и городовых в полосатой форме. За их спинами восседал в своём ложе каменный Тибр, освещенный полуденным солнцем. Значит, возничий ослушался приказа и не повёз меня на Аннийский проспект… Что же могло случиться?

— У нас скорбные новости, госпожа Ностра, — начал консул Дилз, снимая с полысевшей головы шапку.

Я привстала им навстречу, но сразу же опустилась обратно на подушки без сил. И дело было не только в том, что видение измотало меня. Я слишком хорошо знала, что только одна скорбная новость может заставить консулов спешно собраться в Претории и прервать моё погружение.

— Камлен Видящий умер, — озвучил неотвратимое Партимо Батор. — Мы все скорбим. — Он выдержал необходимую паузу и продолжил: — Вы должны принять пост Великого Консула, как и было завещано. Или назначить на эту должность заместителя.

Консул Батор поправил бордовую мантию на плечах, смахнул невидимые пылинки. Его Милость Дилз вскинул подбородок. У меня закружилась голова.

— Это не все новости, — дал о себе знать Грэхам. Голос его хрипел, выдавая тревогу. — Верес снова подвергся нападению. Среди бойцов Ордена Крона было не меньше десятка магов. — Он помолчал, подбирая слова. — Мы отбили город, благодаря вашему решению позволить армии использовать привратников. Но повстанцы успели нанести существенный вред восстановительным работам в кузницах и оружейных. Консульство также пострадало. Мятежники кричали, что должны уничтожить Иверийское наследие ради спасения Квертинда. Что он проклят и обречён. Некоторые из них задержаны и будут конвоированы в Зандагат. Я отбываю туда немедленно.

— Возможно, они правы, — слабовольно выдала я и прижала ладони к груди.

Трагические известия пошатнули мою решимость, а видение — веру в наследие Иверийской династии.

Консул Дилз и Грэхам отвели взгляд, словно застали леди в неподобающем виде. Впрочем, так и оно было. После видения я всегда была катастрофически уязвима, особенно в первые минуты. Но необходимо было взять себя в руки. Я нащупала мелкий замочек на ридикюле и попыталась расстегнуть его. На помощь сразу же подоспела Джулия.

— Вижу, вы обескуражены новостями, — консул Батор, в отличие от коллег, продолжал пристально меня разглядывать. — Я понимаю, время для решений не подходящее. Вы устали и измучены. Но суровые времена требуют немедленных реакций. В эти дни Квертинд особенно беззащитен. Нам всё сложнее отражать нападения, а теперь ещё и смерть Камлена и разрушения в Вересе… В конце концов, скоро нам нечем будет вооружать новобранцев. Что будем делать, Ваша… — он запнулся. — Ваша Милость?

Я обвела глазами собравшихся и слишком резко опрокинула в горло флакончик с лауданумом. По-плебейски зажмурилась от горечи, но сейчас мне было совсем не до приличий. Партимо Батор был прав — не время жалеть себя. Необходимо было действовать.

Все ждали моего участия.

Преторий шумел, подобно пчелиному улью, — бордовые фигурки служителей закона спеши внутрь, посетители плутали вдоль колонной аркады. Главное консульство протягивало белые руки, обнимая площадь. Душный ветер гулял между мраморными колоннами, брусчатка гудела под колёсами дилижансов и, казалось, не существует для извечного Лангсорда — свидетеля истории — ни бед, ни войны, ни смерти. Я задрала голову. Там, на верхнем этаже Претория, находился кабинет Камлена Видящего, в котором решались важнейшие политические вопросы… Мой кабинет. Сегодня он пережил ещё одного Великого Консула. Как переживёт когда-то и меня.

— Помогите выйти, — я приподнялась на подушках, собираясь с силами.

Мужчины засуетились, придерживая меня и подавая руки. Я охотно приняла помощь и выпрямилась в полный рост. Сделала два тяжёлых, но уверенных шага и всё-таки пошатнулась.

— Ваша Милость, — донесся в спину голос Партимо Батора.

— Ванда! — позволил себе фамильярность Грэхам.

Их тревоги были оправданы, как и их забота, за которой они тщательно скрывали амбиции. Но препираться и отдыхать было некогда. Сегодня Великому Консулу предстояло ещё много дел.

— Не беспокойтесь, господа, — повелительно подняла я руку, подзывая Джулию с кипой свитков. — Я найду способ обеспечить Квертинд оружием. — Консулы недоумённо переглянулись, но меня это не остановило, и я слегка поклонилась на прощание: — А теперь позвольте мне привести себя в порядок и заняться распоряжениями о прощальной церемонии для Камлена Видящего.

За широко распахнутым окном бытовой лавочки громыхало море. Холодные волны накатывали на пристань, распугивая стаи олуш и обдавая брызгами пассажиров прибывшего судна. «Фаворит Вейна» голубел парусами на фоне серого неба и выглядел в разы лучше с тех пор, как привёз меня в Кроуниц. Тогда мы продирались сквозь шторм и бурю прямиком к северной столице, омытой Холодным морем… Когда же это было?… Два года назад? Или целых две жизни?…