1848 года, он затем больше десяти лет прожил в изгнании в Лондоне, стал известным журналистом и во многом пересмотрел свои взгляды. В 1864 году Бисмарк взял его на службу в Министерство иностранных дел; главе правительства было совершенно безразлично бурное прошлое своего нового сотрудника, главное, что тот отличался умом и работоспособностью. На протяжении двух десятилетий Бухер оставался доверенным лицом «железного канцлера» и выполнял самые важные и щекотливые поручения: участвовал в разработке конституции Северогерманского союза, ездил с тайной миссией в Мадрид в разгар событий, связанных с кандидатурой Гогенцоллерна на испанский трон, участвовал в Берлинском конгрессе… В 1870-е годы он стал практически членом узкого семейного круга в Варцине и относился к своему покровителю с глубоким уважением и безусловной лояльностью. Другим малозаметным, но важным сотрудником «железного канцлера» был Фридрих фон Гольштейн, который на рубеже веков станет «серым преосвященством» внешнеполитического ведомства и фактическим руководителем германской дипломатии. Под началом Бисмарка он работал еще с 1860 года, выполнял самые деликатные поручения своего шефа и был дружен с его старшим сыном. Только в 1880-е годы он постепенно превратился в тайного противника «железного канцлера» — пример того, что недоверие Бисмарка к людям имело под собой некоторые основания.

Послы в силу своей должности пользовались некоторой автономией, однако также должны были оставаться безусловно лояльными канцлеру. По выражению одного современного исследователя, Бисмарк держал их «на коротком поводке»[573]. Появление новых лиц на ключевых постах было редкостью. Ганс Лотар фон Швейниц с 1869 по 1876 год был послом в Вене, затем в течение почти 17 лет — в Петербурге. Принц Генрих VII Ройсс цу Кестриц имел совершенно симметричный послужной список: в 1868–1876 годах — в России, в 1877–1892 годах — в Австро-Венгрии. В Лондоне с 1862 по 1873 год находился бывший начальник Бисмарка граф Альбрехт фон Бернсторф, затем до 1885 года граф Георг Герберт цу Мюнстер-Леденбург, который затем отправился в Париж, сменив князя Хлодвига цу Гогенлоэ-Шиллингсфюрста, занимавшего пост германского посла во Франции с 1874 года. Наконец, верный Койделл был в 1872–1873 годах посланником в Константинополе, а затем до 1887 года — послом в Риме.

Не легче, чем подчиненным, приходилось и «начальнику» Бисмарка — императору Вильгельму I. Испытывая искреннюю привязанность к своему паладину, Вильгельм не представлял себе иного канцлера. На очередную просьбу об отставке, сделанную в 1869 году, он ответил: «Как Вы могли даже подумать о том, что я могу согласиться с этой мыслью! Самое большое мое счастье — жить одновременно с Вами и находиться с Вами в прочном согласии […]. Ваше имя стоит в прусской истории выше имени любого другого прусского государственного деятеля. И такого человека я должен отправить в отставку? Никогда!»[574] После этого требования отправить его в отставку следовали со стороны Бисмарка регулярно, став важным орудием шантажа и давления как на императора, так и на другие политические силы. В число последних входили даже иностранные государственные деятели, убежденные в незаменимости канцлера и вынужденные уговаривать его остаться на своем посту.

Однако сама необходимость регулярно прибегать к подобному приему говорит о том, что император далеко не всегда соглашался быть послушным орудием своего канцлера. Вильгельм I имел собственные взгляды и убеждения, кроме того, на него по-прежнему сильное влияние оказывала его супруга. Королева Аугуста оставалась главным врагом Бисмарка, противодействие «железному канцлеру» стало для нее едва ли не самоцелью. Глава правительства, в свою очередь, ненавидел императрицу от всей души и постоянно жаловался на то, что вынужден бороться с ней за влияние на монарха. Вокруг императрицы группировались противники Бисмарка из числа близких ко двору политиков. В итоге с некоторыми высокопоставленными лицами, формально являвшимися его подчиненными, он мог справиться лишь с большим трудом. Это вызывало у канцлера весьма болезненную реакцию; в 1872 году он, например, с изрядным преувеличением говорил Роону: «Я в немилости у всех членов королевского дома, доверие короля ко мне слабеет. Каждый интриган находит понимание»[575]. Будучи сам мастером интриги, глава правительства с трудом переносил закулисные игры, направленные против него.

Весьма показательна в этом плане история графа Гарри фон Арнима-Зухова, прусского дипломата, который вступил в конфликт с Бисмарком в начале 1870-х годов. Занимая должность посла в Париже, Арним напрямую игнорировал инструкции с Вильгельмштрассе и вел самостоятельную линию. Помимо всего прочего, он осуждал внутреннюю политику Бисмарка и стремился занять пост главы правительства. В 1874 году Бисмарку удалось добиться его отзыва из Парижа, однако в ответ Арним развернул ожесточенную кампанию в прессе, использовав в том числе служебные документы. Бисмарк, в свою очередь, инициировал против него судебный процесс, обвинив в нарушении государственной тайны. Суд, приговоривший Арнима к 9 месяцам тюрьмы, стал по-своему уникальным и сенсационным процессом. Осужденный предпочел уехать за границу и продолжал вести оттуда пропагандистскую борьбу с Бисмарком, в связи с чем против него было возбуждено новое дело. Заочный приговор гласил: пять лет тюрьмы по обвинению в государственной измене. В итоге Арним скончался в 1881 году в Ницце, так и не сумев вернуться на родину.

Бисмарк был часто непримирим и жесток по отношению к своим врагам. Но если с теми, кто изначально был на другой стороне, он еще мог нормально общаться и находить компромиссы, то в отношении «предателей» это было невозможно. «Железный канцлер» никогда не прощал тех, кто, как он считал, бросил его в трудную минуту. Он действительно глубоко переживал по поводу упреков и недружественных действий со стороны «своих». Весьма показателен рассказ Койделла, относящийся еще к 1863 году; когда тот направил главе правительства письмо, в котором призывал изменить политику в отношении герцога Аугустенбургского, Бисмарк при встрече заявил, что не мог спать две ночи и чувствует себя так, словно получил пулю в грудь[576]. Однако Койделл смог отделаться извинениями; своих настоящих противников канцлер преследовал, не гнушаясь никакими приемами. Далеко не лучшие свойства его характера были очевидны и близким друзьям. «Как много мелкого и мелочного в моем могущественном друге», — вздыхала впоследствии баронесса фон Шпитцемберг[577].

Впоследствии об этом «мелком и мелочном» постарались забыть, и на протяжении нескольких десятилетий после смерти Бисмарка биографы предпочитали рисовать сугубо положительный образ. На деле «железный канцлер» был сложным, противоречивым человеком. Такой же сложной и противоречивой оказалась и его политика 1870— 1880-х годов.

Глава 12

В ЗЕНИТЕ СЛАВЫ

Создание Германской империи лишь формально завершило процесс объединения. На повестке дня стояло «внутреннее основание империи», то есть превращение конгломерата земель