— Вот для этого и нужны братья. Тебе нужно, чтобы я сделал что-то еще?

И тут мне в голову приходит идея. Мне действительно нужен перерыв. Думаю, Эмелии тоже. А еще достаточно рано, чтобы сбежать отсюда на целый день.

— Ты можешь быть боссом на день? Просто будь боссом. А я хочу быть просто Массимо Д'Агостино.

— Массимо Д'Агостино — это и есть босс, — отвечает он.

— Нет, не этот парень. Я хочу быть просто собой сегодня. Отдохнуть от всего этого дерьма и вспомнить, как мы ценили простые вещи в жизни.

Кажется, он понимает, что я имею в виду, потому что кивает.

— Ну, начну прямо сейчас. У тебя бурбон лучше моего и есть Cheetos, — шутит он, растрепав мне волосы, как делал, когда я был ребенком.

— Вырубай себя.

Он усмехается, а я направляюсь обратно наверх к Эмелии.

Я дохожу до подножия лестницы и останавливаюсь, когда вижу Кэндис. Она паковала сумку.

Когда она видит меня, на ее лице появляется волнение, а когда я подхожу к ней, ее дыхание замирает.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, глядя на сумку.

— Я… ухожу, — нервно отвечает она. — Я подумала, что мне следует уйти. Я знаю, что ты не попросишь меня об этом, поэтому я беру на себя принятие неловкого решения.

— Нет, — говорю я ей, прежде чем она успевает продолжить. — Я не хочу, чтобы ты уходила.

— Массимо, я… предала тебя. Мы оба знаем, что если бы я была кем-то другим, я была бы мертва. Мэнни жив благодаря мне. Ты проявил сострадание, потому что знал, что это сделает со мной. Я действительно причинила тебе боль, и мои действия могли закончиться гораздо хуже. Думаю, мне просто нужно немного времени. Перерыв.

Она никогда не расставалась со мной.

— Где?

— Ну, зная меня, моя тревожность не позволит мне зайти так далеко. Я пока не знаю, куда я пойду. Я просто думаю, что мне нужно уйти на некоторое время.

— Как долго?

Она качает головой.

— Не знаю. Удачи во всем. Я видела тебя. То, как ты вчера вел себя с Эмелией. Ты доказал, что я ошибалась. Позаботься о ней. Она стала моим другом.

Она тихонько выдыхает, встает на цыпочки и целует меня в щеку.

Я смотрю, как она уходит, зная, что она права. Нам действительно нужен перерыв. Я буду беспокоиться о ней, но, может, будет лучше, если она будет подальше от того дерьма, что происходит. Я пошлю кого-нибудь присмотреть за ней, просто чтобы быть уверенным.

Я иду в спальню. К Эмелии. Она сидит у окна и смотрит наружу.

Она слегка улыбается мне, когда видит меня, но это не касается ее глаз. Вчерашнее открытие правды определенно сказалось на ней.

Отец доказал, что будь то мне или Владу, он все равно ее продаст. Все, что она знала, было ложью. Все, что она знала о своем отце, было ложью.

Мы продолжаем узнавать все больше дерьма. Я не могу отделаться от ощущения, что есть еще больше. Всегда есть.

Но не сегодня.

Я подхожу к ней, вытаскиваю стул из комода и сажусь на него спиной вперед.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Нет… но я пытаюсь.

— Я защищу тебя.

— Спасибо. Но я чувствую, что мне нужно больше, чем просто защита. Мой мир развалился в один миг, когда я увидела этот контракт. Что происходит сейчас? Я знаю, ты говоришь, что не можешь мне рассказать некоторые вещи, но мне нужно знать.

Мы всегда держим женщин в стороне от бизнеса, но когда я смотрю на нее, я чувствую, что не могу уважать это. Ей нужно знать.

— Влад работает с твоим отцом, чтобы уничтожить синдикат. Именно об этом Джейкоб пытался нас предупредить. Но он не знал о твоем отце. Он не знал, что эти двое работают вместе. Я не знаю, что произошло после того, как я отпустил Джейкоба в церкви, но той ночью, когда я вышел, я получил подтверждение, что они работают вместе.

Ее лицо становится призрачно бледным. Боже, вот что я имею в виду, когда говорю, что нужно узнать еще больше дерьма.

Она ахнула. — О Боже. Массимо, как ты думаешь, он имел какое-то отношение к смерти Джейкоба?

Я резко вздыхаю.

— Эмелия, я не знаю. — Я не скажу ей, что подозреваю это. Я не скажу ей, что подозреваю это уже давно, что, возможно, Джейкоб снова слишком много слышал и видел, и это его убило. — Что я знаю, так это то, что мне нужно принять меры предосторожности и защитить то, что принадлежит мне.

Это значит, что она — мой приоритет, как и все остальные, кто на меня полагается.

— А как же синдикат? Ты рассказал им о плане моего отца.

Я киваю. Она знает, что это означает смерть.

Она ангел. Существо чистоты. Поэтому я ожидаю взгляд раскаяния, который мелькнет в ее глазах. Я даже не могу злиться на нее за это, потому что она такая.

Я протягиваю ей руки, и она дает их мне.

— Будет тяжело. Думаю, нам предстоит пережить трудные времена, нам предстоит пережить непростые вещи, но… мы есть друг у друга. Я хочу кое куда сходить с тобой.

В ее глазах снова появляется легкий огонек.

— Сейчас?

— Да, знаешь, как обычная пара. Мы собираемся куда-нибудь сходить и уехать на всю ночь. Только ты и я.

— Правда, Массимо? — Она улыбается.

— Да, Princesca.

— Куда мы идем?

— Штормовой ручей… — произношу я эти слова. Она улыбается, но меня охватывает та волна дурных предчувствий, которая всегда наполняет меня, когда я думаю о месте, где я вырос.

После смерти Ма я никогда не хотел возвращаться туда. Я хотел уехать при первой же возможности, и когда Па смог, мы так и сделали. Но прошло много времени. Мне оставался год до колледжа.

Я ненавидел это место из-за того, что оно собой представляло, и приезжаю туда только для того, чтобы ухаживать за могилой матери, но это место стало для нее домом, потому что она сделала его своим домом.

Если сегодня я где-то и найду силы, так это там.

— Я там никогда не была.

— Тебе понравится. Чувствуешь себя как дома. Собирай вещи. Давай уедем как можно скорее.

Глава тридцать седьмая

Эмелия

Массимо ехал на кабриолете с опущенным верхом.

Пока мы мчались по автостраде, я позволила себе погрузиться в пейзаж и время, проведенное с ним. Оба помогли вытолкнуть вчерашний день из моей головы.

Хотя