АЗ: А вы знаете что-то об этом с медицинской точки зрения?

Я: Нет, не знаю.

АЗ: Вы не в курсе этого?

Я: Не совсем.

АЗ: Что вы имеете в виду под «не совсем»? Так вы в курсе этого?

Я: На основании моего опыта, я не в курсе, чтобы кто-то под воздействием алкоголя был в большей степени подвержен образованию кровоподтеков, чем трезвый человек.

Не такой ответ хотел услышать адвокат. Он все спорил и спорил со мной, утверждая, будто алкоголь расширил крошечные сосуды на поверхности кожи – с чем я согласился, – вследствие чего пьяницы больше подвержены образованию кровоподтеков – с чем я уже не стал соглашаться. Я потерял счет, сколько раз он шаг за шагом проговаривал свои логические, но при этом ошибочные рассуждения о том, что жертва была вся в синяках попросту из-за того, что юноша выпил. Я уже начал сомневаться, кого на самом деле избили, жертву или меня, однако продолжал твердо придерживаться научных фактов. Наконец адвокат взорвался.

АЗ: С чего вы это взяли? Не могли бы вы изучить вопрос к завтрашнему дню?

Я: Я могу свериться с медицинскими учебниками по поводу травм на коже.

АЗ: Какую книгу вы бы предложили изучить мне?

Я: Я бы предложил изучить любой учебник по молекулярной биологии, однако, боюсь, не могу назвать что-то конкретное.

АЗ: Ну вам известен хоть какой-то?

Я: Возможно, учебник Гайтона поможет, я не могу утверждать, какое издание является актуальным, думаю, третье или четвертое. Ну или любой учебник по гематологии.

АЗ: Могли бы вы назвать какого-нибудь автора?

Я: Конкретно нет.

Судья: Сколько, скорее всего, страниц придется прочитать адвокату, доктор Шеперд?

Я: Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос.

АЗ: Это выше моего понимания, но я все равно должен взглянуть.

Судья: Да, и будьте добры потом передать его мне, адвокат.

АЗ: Я так и сделаю, Ваша честь.

Теперь я ненавидел и адвоката, и судью, и стал подозревать, что они состоят в одной адвокатской конторе либо как минимум в одном лондонском клубе. Однажды, когда судья проявил нетерпение по поводу затянувшегося выступления защиты, адвокат попросил поговорить с ним без присутствия присяжных. Присяжные, пресса, зрители и я покорно покинули зал суда. Когда судья с адвокатом подобным образом уединяются, обычно это означает, что они обсуждают какой-то правовой вопрос и после возвращения в зал суда в нем царит натянутая атмосфера – один из адвокатов довольно улыбается, а другой сидит мрачнее тучи. В данном же случае, когда мы все вернулись, оба адвоката вместе с судьей улыбались до ушей, словно приятели у камина.

Защита пыталась объяснить ужасные кровоподтеки на теле жертвы, убеждая присяжных, что он попросту упал с лестницы (я уже упоминал, что там было 74 ступеньки?), а все эти многочисленные кровоподтеки появились в результате того, что он немного выпил. Весь вечер я лихорадочно обзванивал друзей, чтобы обсудить ушибы, а также разыскивая в больничной библиотеке нужную книгу.

На следующий день все началось с начала. Мне едва удавалось самому сдержать мысли об убийстве.

АЗ: Вы сослались вчера передо мной и судом на учебник Гайтона.

Я: Так и было.

АЗ: Вы его принесли сегодня?

Я: Да, он у меня с собой.

АЗ: Вы нашли отрывок, от которого отталкивались?

Я: Я выделил маркером страницу, на которой подробно описывается, что происходит с организмом в результате повреждения кровеносных сосудов.

АЗ: Все здесь?

Я: Да, в этом конкретном издании в главе 36.

АЗ: Каком издании?

Я: Полагаю, восьмом.

АЗ: Хм-м. Вчера, однако, вы ссылались на третье или четвертое издание.

Я: Кажется, я сказал, что не уверен, какое издание является самым актуальным.

АЗ: Можно я взгляну?

Но мне кажется, что он уже ознакомился с этим учебником. Он задавал мне бесконечные вопросы о тромбоцитах и механизме свертывания крови, пытаясь доказать свою точку зрения, пока присяжные не начали клевать носом, и даже судья решил вмешаться.

Судья: Прошу меня простить, но мне бы хотелось задать доктору Шеперду следующий вопрос: в главе, на которую вы ссылаетесь, есть ли хоть какое-то указание на то, что алкоголь способствует усиленному образованию кровоподтеков?

Я: Данная информация отсутствует в этой книге, Ваша честь, а также и во всех остальных книгах, с которыми я ознакомился: нигде не говорится, что алкоголь способствует появлению кровоподтеков. Данных фактов попросту нет.

Судья: Потому что, будь эта версия доказуемой, вы бы рассчитывали найти доказательство в этой книге, в этой конкретной главе?

Я: Так и есть, Ваша честь.

Но защиту это не остановило. Адвокат пытался протолкнуть свой ложный довод всевозможными способами, еще один, второй, третий раз, утверждая, будто алкоголь увеличивает кровоток в капиллярах, тем самым способствуя появлению кровоподтеков.

Прошла неделя с тех пор, как я встал за свидетельскую трибуну, когда мне наконец было разрешено ее покинуть. Какое облегчение.

Данное дело наглядно иллюстрирует, что есть факты – и есть заключения, которые можно сделать на их основании. В состязательном котле этого зала суда правда была превращена в отдельный, конкретный, эластичный товар, вот почему меня как свидетеля-эксперта вынуждали интерпретировать факты некомфортным для меня образом. В искусстве адвоката отстаивать свою точку зрения нет места совести, и любая адвокатская школа согласится, что некоторые верные дела оказываются проиграны из-за плохой работы адвоката, в то время как хороший адвокат способен одержать победу в проигрышных делах. В целом весы правосудия полагаются на концепцию, верой и правдой служившую нашему обществу на протяжении веков: на идею о том, что 12 случайным образом отобранных людей без специальной подготовки могут выслушать все имеющиеся доказательства и сформировать на их основании собственное суждение.

В данном случае присяжные признали обвиняемого виновным в убийстве, и он отправился за решетку. Мне остается только гадать, было ли у него столько же бессонных ночей, сколько у меня. Но по крайне мере со всем было покончено.

Только, как оказалось, не совсем. После того как его клиент провел в тюрьме пару лет, адвокат решил подать апелляцию против обвинительного приговора на основании полученных им новых доказательств. Этими новыми доказательствами стал тот факт, что я не смог предоставить в суде учебник, который бы противоречил теории адвоката защиты о том, что алкоголь послужил причиной появления столь большого количества кровоподтеков у покойного после того, как он упал с лестницы. И он перечислил ряд других доводов, якобы подтверждавших мою некомпетентность.