Палец Гнева стал входить вместе с языком и задавал темп, от которого я видела звезды. Я кончила с безрассудной энергией, выкрикивая его истинное имя, пока меня пронизывал шок от этого удовольствия. Прежде чем я полностью отошла, снова сломалась, шепча его имя как мольбу и проклятие. Только когда мои ноги стали дрожать от его движений, демон целомудренно поцеловал меня в бедро. Легкая ласка снова зажгла мою кровь.

Этого было совершенно недостаточно. Но время было нашим врагом сейчас, и я уже потеряла достаточно. Мой муж видел нерешительность на моем лице, и я видела тоску на его. Нам нужно это. Даже если у меня будет меньше времени на поиски клинка, я заставлю его работать. Я опустилась ниже по его телу и направила его длину в себя.

Гнев переплел наши пальцы, и вместе мы упали с этого великолепного обрыва, точно зная, за что мы будем бороться.

Любовь.

Двадцать четыре

Доменико зарычал, когда я вызвала его.

— Я похож на твой личный экипаж?

— Нет. Но ты будешь выглядеть как новый меховой коврик, если не перестанешь жаловаться, — сладко сказала я.

— Ты не такая веселая, как твоя сестра.

— Возможно, не для тебя. Но я так же смертоносена, и в отличие от Виттории, если я убью тебя, ты не вернешься. Я не могу проделать этот демонический трюк с рукой. — Я пригрозила ему пальцами. — Давай двигаться.

Оборотень издал звук отвращения, подозрительно похожий на сдавленный смех, затем вонзил когти в мои руки и шагнул в сверкающий портал. Ворота все еще были заперты снаружи, но путешествовать на перевертыше было действительно лучше всего. Гнев не мог переместиться, и даже если бы он мог, я не хотела, чтобы он знал, куда я направляюсь. Он мог бы заподозрить, что сейчас я направляюсь к своей версии Изменяющихся островов, но я не хотела ничего подтверждать.

Если Гордыня узнает, что Люсия жива, я почти не сомневался, что он придет за ней. Просмотр воспоминаний Люсии показал только одну сторону их истории, но, как и в большинстве, я подозревала, что там было гораздо больше. Если бы Гордыня заботился о ней хотя бы наполовину так, как Гнев заботился обо мне, тогда он разнес бы королевство на части, чтобы убедиться, что она в безопасности.

И если Гнев был прав, если Гордыня никогда по-настоящему не влюблялся ни в кого, кроме своей жены — и все это было ужасным недоразумением, основанным на их общей гордости, — я могла только представить, как сильно он боролся, чтобы вернуть ее.

Когда я впервые столкнулся с Гордыней перед Праздником Волка, он выращивал сонный корень и патрулировал свои земли с армией, о которой никто из его братьев не знал. Я беспокоилась, что он замышлял заговор против Гнева, но теперь я задавалась вопросом, тренировал ли он своих охранников для других целей. Возможно, он готовился бороться за свою пропавшую жену с тех пор, как она только исчезла.

Нонна правильно поняла одну вещь о принцах демонов: они не останавливались ни перед чем, чтобы получить то, чего желали, особенно когда дело касалось их сердец. А если те, кого они любили больше всего на свете, потенциально были в опасности?

Тогда они устроили бы ад, чтобы спасти их.

Ворча себе под нос о богинях, Доменико вошел в переулок рядом с домом нашего детства, замаскированным храмом, и оглядел тихую улицу. Он поднял голову и вдохнул, принюхиваясь к воздуху в поисках любого смертного или сверхъестественного существа.

— Чисто.

Мои собственные чувства подсказывали мне это, но я быал рад получить подтверждение. Его способность чувствовать запахи была сильнее моей.

— Оставайся здесь. Я вернусь, как только смогу. Нам нужно войти и выйти как можно раньше.

Доменико скрестил руки на груди и уставился на меня сверху вниз. Я знала, что он был высоким, но, казалось, он вырос за последние несколько дней.

Он был шире, его мускулы более рельефными. Должно быть, это еще одна черта оборотня.

— Если твоя сестра спросит, я не собираюсь ей лгать.

— Вот почему ты не знаешь, куда я направляюсь. — Я похлопала его по груди, и он поморщился. — Убедись, что за нами не последовали демоны. Или ведьмы.

— Мне это не нравится.

— Я знаю. Спасибо тебе за то, что ты все равно это делаешь.

На его лице было написано неудовольствие, но он не стал спорить. Как оборотень, его эмоции были легко читаемы. Он не скрывал своих чувств, как это делали демоны. Волки были слишком близки к природе для придворных игр.

После того, через что мы прошли, я поняла, какую привлекательность могла бы увидеть в них моя сестра. В отличие от вампиров, ведьм и принцев демонов, было почти освежающе точно знать, где ты находишься с оборотнем. Сейчас было не время спрашивать, но мне нужно было увидеть, каков будет его ответ.

— Ты встретил Весту, командира Жадности.

— Это твоя точка зрения, богиня?

— До меня дошли слухи, что она, возможно, была наполовину оборотнем. Если бы это было правдой и она решила сбежать, ты бы боролся за нее, если бы это было то, чего она хотела? Даже если бы Жадность узнала, что она жива.

Его глаза светились бледно-фиолетовым, что указывало на то, что он был близок к превращению. И он тоже был в ярости.

— Я бы разорвал глотку любому, кто угрожал моей семье. И я не забочусь о демонах настолько, чтобы помогать им каким-либо образом, особенно если один из них решил уйти.

— Все ли члены стаи считаются семьей?

Доменико поднял лицо и глубоко вздохнул.

— Иди. У нас скоро будет компания.

Я колебался всего один вдох. Формировалась новая теория, но я не могла упустить свой шанс снять проклятие, чтобы проследить за этой нитью. Скоро перестанут тикать часы, и я разгадаю эту тайну раз и навсегда.

Я поспешила вниз по переулку и бросилась в ночь, держась в тени и прислушиваясь к любым признакам преследования. Было уже достаточно поздно, и в большинстве домов, мимо которых я проходила, свет не горел. Никто не ходил по улицам, за исключением одного или двух отставших, которые были по уши в выпивке. Клаудия была бы в постели, но она проснулась бы, когда я постучала в дверь. Или бросила камешек в ее окно.

Я как раз сворачивала за угол и размышляла, что бы я сделала, если бы ее тетя Каролина не спала, когда