Сашке теперь все время хотелось плакать. То Светлячок нарисовал ее портрет и подписал «мамочка», и хоть там у нее глаза были как два колеса от фуры, Сашка полдня пускала слезы умиления, доведя Романа до нервного тика, потому что не могла внятно объяснить причину. Потом Даша похвасталась рюкзаком и школьными принадлежностями, которые они с отцом купили недавно, и Сашку расстрогало то, какая у нее большая дочь, идет в школу, оглянуться не успеешь, а уже выпускной, а там и замуж… Вернувшийся вечером Роман застал ее горько плачущей в подушку и едва не заработал инфаркт, а Саша потом долго плакала от раскаяния, так ей было жаль перепуганного мужа. Даже подросший драчливый Тельняшка вызывал у нее слезы, достаточно было вспомнить, как она едва не задавила брошенного на дороге котенка…

 — Пропишите нам что-нибудь успокоительное, — угрюмо попросил Роман доктора, когда привез жену на плановый осмотр. Та внимательно посмотрела на часто заморгавшую Сашку и протянула Роману листок с назначением. Яланский старательно всмотрелся в размашистые закарлючки традиционно неразборчивого почерка, затем с подозрением глянул на врача. — А беременным это точно можно?

 — Так это не ей, это вам, папаша,  — сурово свела брови заведующая, — пейте и отцепитесь от жены, пусть проявляет эмоции, как ей нравится. Хочет — пусть плачет, хочет — смеется, лишь бы не нервничала. Можете купить ей мольберт и краски, пусть рисует, беременным это нравится.

Сашка расчувствовалась, а Роман сбежал в аптеку. Спустя некоторе время она подслушала, как муж говорил Логвинову по телефону:

 — Андрюха, рекомендую, вещь суперовая, пол-бутылки бахнул — и все похер…

Анна тоже ждала ребенка, только у Логвиновых беременность протекала намного спокойней, чем у Яланских-Олешиных. Да, теперь у них у всех были двойные фамилии, Роман стал больше общаться с отцом, их отношения заметно потеплели, и Сашка здесь немало постаралась. После того, как она ближе узнала отца своего мужа, ей стали более понятны его поступки.

Железобетонный Олешин был удивительно консервативен во всем, что касалось семейных отношений, Инга без конца ему плакалась и просила помочь в воссоединении семьи, Роман не желал посвящать отца в их проблемы, неудивительно, что Стас воспринял Сашку как разлучницу.

Именно Саша уговорила Романа сменить фамилию. Точнее, совсем сменить он не мог, фамилия Яланский в бизнес-кругах все же имела определенный вес, Роман воспользовался связями отца и добавил его фамилию к своей. Главным аргументом, которым Саша додавила мужа, были не только блестящие дорожки на щеках.

 — Уже есть одна Яланская, Рома, я не хочу быть второй.

 — Ты единственная, любимая, таких больше нет, — возразил муж и сделал так, как она хотела, все четверо стали Яланские-Олешины, и Сашка навсегда запомнила лицо свекра, когда ему сообщили эту новость. Он резко отвернулся и отошел к окну, долго стоял, упираясь в подоконник, а потом так же резко подошел и обнял Сашку, а она, конечно же, разревелась, чем напугала обоих Олешиных.

 — Похоже, у нас в империи произошел маленький дворцовый переворот,  — сообщил Роман жене, усаживая ее в машину, — ты отменила салический закон, и теперь как наследник я в пролете. У императора появилась масса вариантов, а ты среди них любимчик.

Теперь Сашка чувствовала себя превосходно, и ею была поставлена задача отвоевать у мужа право снова ездить на машине. Поскольку слезы применять было бесполезно — Роман с видом карточного шулера доставал из шкафчика бутылочку с прописанным успокоительным и демонстративно отпивал прямо из горлышка — она принялась его уговаривать.

Олешин вышел на кредиторов Вадима, тех самых бандитов, компания-пустышка им оказалась не интересна, а связи Олешина помогли убедить их оставить Романа в покое. Активы тот перевел обратно, при этом заставив Сашку стать учредителем с долей в пятьдесят процентов, и это был первый раз, когда она появилась в офисе после длительного перерыва. Случайно к ним заехал Андрей, потом все вместе забрали Анну и решили отметить знаковое событие в «Альтер эго».

Андрей, как и Роман, поначалу не пил, выражая солидарность с женой, но потом Анна с Сашкой смилостивились и сами заказали мужчинам виски.

 — Кстати, Ромчик, помнишь эту мутную историю с сестрой твоего эсбэшника, как его там звали, Сергей? —  заговорил Андрей, развалившись на диванчике. Они сидели на открытой террасе в отдельной кабинке, Сашка с Анной обложились подушками и нежились под освежающим туманом. Роман недоуменно взглянул на приятеля, а потом слегка обеспокоенно — на Сашку.

— Да нет, Ромчик, ты там краями прошел. Мои ребята тогда с врачом побеседовали — все так, как он говорил, записи подтверждали. А недавно увидел Иришку в одном кабаке с чувачком под ручку, замуж оказывается вышла, молодожен ее из-под местных бандюков. Я тогда сам к тому доктору наведался, оказывается, то был плановый аборт, наша святая сеструха от мужа лыжи навострила, а он Сергея друг. Вот и придумала слезливую историю с выкидышем, а сама к авторитету своему переметнулась, я поузнавал, там пробы негде ставить. И где ты их находил таких…

 — Вот и хорошо, — хмуро оборвал его Роман, не желая продолжать тему своих неудачных связей, — одним грехом меньше. Спасибо, Андрюха, может, еще по сто?

Посиделки в «Альтер эго» закончились тем, что машину повела Сашка, Роман благодарно спал рядом, периодически открывая один глаз и делая вид, что следит за дорогой. В этот вечер впервые за их совместную жизнь Сашка мыла мужа в душе, а не он ее. Роман дурачился и смешил ее, потом уснул поперек кровати, а ночью она почувствовала его руки там, где он так давно ее не касался, она мгновенно вспыхнула, как спичка и даже не подумала сопротивляться.

Утром ее ждал полный разнос, Роман разве что головой о стену не бился, допытывался у Сашки, почему она не остановила его, пнув по известному месту и не прогнала спать на пол. Сашке было смешно, но она сдерживалась и понуро кивала, а потом все же не выдержала и прекратила стенания, закрыв ему рот поцелуем. А в промежутках напомнила, что врачебный запрет на секс был снят еще в позапрошлое посещение, все остальное — личная блажь Романа, и если он планирует ее до родов держать на голодном пайке, она прямо сейчас поедет и подаст на развод.

Разводиться никто не поехал, потому что никогда еще супружеский долг не исполнялся с таким рвением. Потом Роман снова уснул, а Сашка смотрела на него и плакала, радуясь, что он этого не видит, поскольку запасы чудодейственного лекарства как раз иссякли, а ближайшая аптека открывалась только через час.

С началом учебного года Роман сдался и понемногу начал отпускать Сашку одну на ее Белоснежке, хоть он и отвозил с утра дочку в школу, а сына в сад, забирать детей у него не получалось. Саша водила машину чуть ли не до самых родов, даже схватки у нее начались в гараже.

Роман белый, как стена, привез ее в клинику и все время был с ней, пока их вместе с без малого пятикилограммовым Денисом Романовичем не перевезли в палату. Роды были короче первых, но по ощущениям не менее феерические. Саша совсем измучилась, малыш был крупный, шел тяжело, она только глухо стонала, когда акушерка уговаривала ее дышать и тужиться.