Боевая искра белого мага понеслась к Малюте. Спасаясь отнее, Скуратофф уронил посох и торопливо запахнулся в черный плащ. Зеленая искрапопала в него и погасла с шипением и дымом, точно уголь, упавший в масло.Малюта пошатнулся, но тотчас взмахнул своим черным плащом. Таня с Пуппером,отброшенные неведомой силой, отлетели в угол комнаты. Они врезались бы в стену,если бы не диван.

– Мой плащ выдерживал и не такое… Продолжим! –проворчал Скуратофф, разглядывая след, оставленный искрой.

Он наклонился за посохом, но внезапно Бум, стоявший у шкафа,издал хрюкающий звук. Расширившимися зрачками он с ужасом уставился в потолок,где в этот миг возникли контуры зеркала из кабинета Сарданапала.

– Что такое? – нервно спросил Малюта.

– Боги! Они пришли! – крикнул Бум.

В тот же миг, соткавшись словно из воздуха и света, вкомнате возникла человеколикая птица. Она становилась все материальнее,облекаясь в плоть и кровь.

– Симорг, будь он проклят! Хранитель мирового древа! –крикнул Малюта.

Закрыв руками голову, Скуратофф трусливо отскочил от посоха,который так и не успел поднять. Симорг с гортанным клекотом упал на посох инакрыл его раскинутыми крыльями. Таня увидела, что птица выглядит неважно,гораздо хуже, чем когда-то в зеркале. Перья поредели, золотистые волосыказались седыми.

– А, Чума!!! Симорг прилетел один. Остальные еще непрорвались! Мы можем успеть!!! Бум, убей его! – крикнул Малюта,опомнившись.

Бум прыгнул сверху на птицу с человеческим лицом и, прижавее к ковру, принялся осыпать ударами. Симорг, не готовый к нападению, попыталсявзлететь или хотя бы перевернуться когтями кверху, чтобы защищаться, нораздувшийся от крови вампир, умелый боец, не дал ему такой возможности. Он былслишком массивен и чудовищно силен. Да, Малюта Скуратофф знал, когоиспользовать для «деликатных поручений».

После каждого нового удара Симорг терял силы. Орлиные перьялетели во все стороны. Но все равно птица продолжала отважно защищать посох,закрывая его своим телом.

– Ишь ты, слабый какой! Давай, давай, Бум! Без мировогодрева-то боги скоро все передохнут, и мы, вампиры, займем их место! Разумеется,я имею в виду настоящих вампиров, а не всяких примазавшихся начальничков! –издевался Скуратофф, имея в виду понятно кого.

Дурнев, запершийся в ванной вместе с семейством, издалвозмущенный вопль, однако в дальнейшие споры вступать благоразумно не стал.

Распаленный успехом, Бум наносил удар за ударом. Его тупоелицо с вялым подбородком перекосилось от гнева. Он почти уже не сдерживал себя.

– Не теряй времени! Перегрызи ему горло! – подпрыгнувот нетерпения, выкрикнул Малюта.

Бум озадаченно оглянулся на шефа, а после, наклонившись,острыми вампирьими клыками попытался впиться человекоптице в шею. Но в этот мигТаня с Пуппером разом выпустили в вампира боевые искры. Несмотря на защитныйплащ, они все же попали в цель и отбросили Бума на полшага. Впрочем, он сразуже вскочил и вновь бросился на птицу.

Раненый Симорг, получивший короткую передышку, закричалгортанно и страшно, точно призывал к себе кого-то.

– Прикончи его, только не пей кровь! Для вампиров кровьбогов гибельна! Она разъедает внутренности. А этими щенками я займусьсам! – предупредил Малюта Скуратофф, медленно поворачиваясь к Тане иПупперу.

Но он опоздал.

Разбитое зеркало полыхнуло еще трижды. Рядом с птицей счеловечьим ликом материализовались трое в одежде, запыленной после долгогопути. Самая большая из комнат дурневской квартиры едва вмещала их, несмотря нато что Перун, Триглав и Велес прорвались в лопухоидный мир, оставив колесницу,черного коня и вола по ту сторону зеркального прохода.

«И придут они. Будет их четверо. Первый – яростный игневный, с тремя лицами под золотой вуалью… Другой – справедливый с серебрянойголовой и золотыми усами… Оружием же ему служат молот и топор. Третий,благосклонный, хранитель стад, властитель всех зверей, домашних и лесных…Четвертый же, страж, с телом птицы и суровым ликом…

Они придут за тем, что принадлежало им, и горе всем, еслиони не найдут, чего ищут», – всплыло в памяти у Тани.

На древних богов едва можно было смотреть из-за исходившегоот них ослепляющего сияния. Это сияние было чем-то сродни холодному огнюжар-птиц. В сознании у Тани все мелькало и смазывалось. Она не могла удержать впамяти лица. Слепой, бесконечный, завораживающий ужас охватил все ее существо.Она ощутила себя маленькой, слабой, нелепой, неумело и случайно вылепленной изглины – должно быть, именно так чувствует себя смертный, когда видит бога. И,должно быть, таким же жалким ощущает себя божок языческий, когда видит Богаистинного.

Возможно, Таня сошла бы с ума. Расплачиваясь за любопытство,растворилась бы в сиянии, не окажись с ней рядом Гурия. Благоразумныйангличанин дернул Таню за руку, затащив ее за опрокинувшийся стол.

– Тише, my dear, умоляю! Они не должны нас увидеть! У нас вМагфорде говорят: хочешь жить долго – не привлекай внимания богов. Даже несмотри на них! – зашептал он.

Вампиры заметались. Они были слишком трусливы, чтобывстретиться с древними богами в честном бою.

– ВЫ УКРАЛИ ПОСОХ! ИЗ-ЗА ВАС МИР ЛИШИЛСЯ ПОКОЯ… ВЫ ЗАСЛУЖИЛИНАГРАДЫ – ВЕЛИКОЙ НАГРАДЫ – СМЕРТИ И ЗАБВЕНИЯ! – тремя скрытыми за вуальюртами сказал трехликий бог войны. Его голос звучал, словно щелчок кнута.

Малюта Скуратофф и Бум закружились на месте и, запахнувшисьв плащи, приготовились к телепортации.

– Эй вы, на этот раз вы победили, но мы еще встре… – началбыло Бум, спеша произнести банальнейшую из всех фраз, которую только могпородить трафаретный мозг беллетристического злодея. Интересно, она и впрямьказалась ему сильно оригинальной?

Не вступая в споры, Перун тяжело повернулся и метнул молот.Вспышкой света ослепительный молот древнего бога скользнул по комнате. Онрасколол бы вампиру его пустую голову, не успей Бум мгновением раньшетелепортироваться вслед за своим более осторожным шефом.

Не выражая разочарования от того, что врагам удалосьсбежать, Перун открыл ладонь и принял скользнувшую в нее рукоять вернувшегосямолота. Велес, неторопливый, спокойный, наклонился и поднял посох. Танепочудилось, что на мертвом дереве посоха набухли почки и проклюнулись ростки.

Все так же неторопливо Велес поднял посох высоко над головойи с размаху, точно в мягкий песок, вонзил его в пол. Пуппер, навалившись сверхуна Таню, прижал ее к полу и насильно закрыл ей глаза ладонями. Таня никогда неподозревала, что этот семнадцатилетний парень такой сильный. Внешне по Пупперуэтого никак нельзя было предположить.