– Серьезно, во дворе рождественского корпоратива? Ты что, с дуба свалилась?

– Извини, – сказала Лори, повесив голову, как провинившаяся школьница. – Правда, извини. Я не подумала.

Джейми уставился на нее, казалось, не столько от ярости, сколько от непонимания.

– Что ж, слава богу, это увидел только я. А я ничего не значу.

– Что ж. Как и я.

– Ты о чем?

– Не знаю.

– Ты пьяная, – сказал Джейми, но это была неправда, и он это знал, однако это был хороший выход из ситуации для них обоих.

На город обрушился проливной дождь, по-манчестерски выразительный, падающий с таким грохотом, что казалось, может разбить окна. Погода словно реагировала на ее поступок. Небо взорвалось, как и Джейми.

Дома Лори легла на диван, скинула каблуки и закинула ноги на подлокотник. Пора снять платье, но она еще не была готова к тому, чтобы снова превратиться в Золушку – когда она еще его наденет? Потом Лори встала, зажгла свечи и поставила сборник Принса.

Он имел полное право на нее наорать, она поступила безрассудно и эгоистично. Лори пыталась сбежать от себя и общих ожиданий, а их план был сродни провокации.

Она не могла избавиться от ощущения, что они с Джейми теперь вещают на разных частотах, но, кажется, теперь они уже сильно отдалились от начального замысла. Пророчества Эмили продолжают сбываться.

Дин-дон.

У Лори сердце вздрогнуло, и она выпрямилась. Она знала, кто это; знала и все же притворялась, что не знает. Если там окажется кто-то другой, ее поглотит разочарование. За долю секунды она кое-что о себе узнала.

– Это Джейми.

Лори открыла защелку. СЛАВА БОГУ и О, НЕТ.

Она открыла дверь: он промок до нитки, вода стекала с волос по лицу, он закутался в пальто, как в халат. С клематиса над крыльцом лился маленький водопад.

– Привет, – сказал Джейми.

– Привет.

Небольшая пауза, у Лори в ушах все еще стучал пульс.

– Хочешь войти?

– Лучше, чем стоять здесь.

Лори отступила, и он прошел мимо нее, настолько мокрый, что оставил на платье мокрую полосу.

– Дать тебе полотенце или что-нибудь еще? – Лори пошла за ним в гостиную, стараясь говорить спокойно и скрыть панику.

– Да, если можно.

Лори сбегала наверх и схватила полотенце с сушилки в ванной. Она дала его Джейми, и он безуспешно попытался вытереть лицо и волосы.

– Сними пальто, я повешу его на батарею, – сказала Лори, стараясь не обращать внимания на мокрую белую рубашку под ним.

– Прекрасный дом, – сказал он, осматриваясь.

– Спасибо, я все еще за него расплачиваюсь, – улыбнулась Лори. – Может, не только материально.

– Здесь прямо как на обложке альбома Oasis.

– Ха. Ага. Может, и не случайно. Может, во мне все-таки есть что-то от отца.

Они улыбнулись друг другу. Лори забрала у него полотенце и перевесила через руку, словно маленький барьер. Наступило мучительное молчание.

– А ты знал, что они хотели, чтобы на обложке были банки «Ред Страйп» вместо красного вина, но им запретили рекламу?

Лори, хватит болтать! Это он оказался у тебя на пороге, пусть скажет, зачем пришел, и заполнит странную тишину. Я боюсь того, что он скажет.

– Нет, не знал. Ты большая фанатка Oasis?

– Нет! Мне просто понравился… интерьер.

Джейми смотрел в пол.

– Прости, что я так нагрянул. Прости, что наорал на тебя. Просто я все думал и думал. Я должен знать, почему ты поцеловала того парня. Я не могу этого понять.

Лори судорожно вздохнула:

– Я что, не могла поцеловать его по той самой причине, по которой обычно кого-то целуешь, когда набрался всякой дешевой выпивки на рождественском корпоративе?

– Во-первых, он же полный придурок. Во-вторых, если это ради того, чтобы заставить бывшего ревновать, то он не смотрел. В-третьих, это противоречило нашему соглашению, а значит, ты пошла на риск. В-четвертых, чертов килт! Четыре веские причины не целовать Ангуса из «Экспириан»!

– …Знаешь, когда хочется сделать что-то совсем на тебя непохожее? Я никогда не целовалась с таким парнем и ничего подобного не делала. Вот почему. Просто спонтанная глупость. Вот и все.

Джейми взглянул на нее из-под бровей, челюсти его заметно сжались.

– Ладно. Я не спросил то, что на самом деле хотел спросить. Что я действительно имел в виду, так это: почему ты поцеловала его, а не меня? Казалось бы, если ты идешь на вечеринку с Фейковым Бойфрендом и собираешься сделать какую-нибудь глупость, то, наверное, сделаешь это с тем самым Фейковым Бойфрендом. Я знаю, что мы в необычной ситуации и адвокат должен ссылаться на прецедент, но я не могу, понимаешь…

Лори сложила руки, притворяясь, что ей все равно, хотя на самом деле испытывала будоражащий ужас.

– Джейми, неужели ты считаешь себя настолько неотразимым, что это противоречит законам физики, если женщина поцеловала другого, а не тебя?

– Протестую: отклонение от ответа. Знал, что ты это скажешь, но, как говорит окружной судья Томкинс, это ошибочный довод.

Лори снова увидела в его глазах ту самую поразительную нежность, которую ей так хотелось увидеть, но которой она не доверяла.

– Что есть у Ангуса, кроме дурацкого килта? Бестолковый националист в клеточку!

– Было бы… странно целовать тебя. Мы ведь друзья.

– Друзья, – повторил Джейми.

Лори кивнула.

– Когда мы танцевали, мне показалось, что мы гораздо больше, чем просто друзья. – Он остановился. – Я никогда не чувствовал ни с кем такой близости за всю жизнь.

Это в двух словах выражало чувства Лори.

Воцарилось молчание. Лори не доверяла собственному голосу.

– Когда закончилась песня, ты посмотрела на меня так… так, будто мы лежали в постели, или что-то вроде того, эта абсолютная близость, которую я тоже чувствовал, а потом ты сбежала. А дальше что? АНГУС.

Лори сделала глубокий вздох и пожалела о том, что зажгла свечи и поставила Принса.

– Пожалуйста, не делай этого. Не доводи одну из лучших дружб в моей жизни до крутого поворота, когда – хоп, мы будем спать вместе какое-то время, а потом разбежимся, когда один из нас, тот, кто – еще один крутой поворот – окажется тобой, не захочет, чтобы все это продолжалось. Это превратит золото в металлолом. Я не хочу быть твоей очередной интрижкой. То, что у нас есть, больше и лучше этого.

– Я со всем этим согласен.