— Ах, ваше величество, едва ступив на кандрийскую землю, моя дочь смеется! Я вижу, здесь ей рады, и мое материнское сердце спокойно! — продолжала рассыпаться перед королем принцесса-мать.

Эдин к тому времени уже благополучно исчез за спинами придворных. Его первый выход удался.

Король подал руку принцессе-матери, принц — Ильяре, и королевская семья вперемешку с гостями двинулась к замку.

Под стенами, на широкой зеленой лужайке был накрыт стол, рядом на импровизированном круге выступали циркачи-эквилибристы в одинаковых серебристых одеждах — из цирка Димерезиуса, и его самого Эдин тоже увидел издали. Но выступление остановили, затрубили трубы, король взошел на возвышение и, приняв у гретского посла грамоты, подтверждающие статус Ильяры, во всеуслышание объявил ее невестой наследного принца Эрдада Кора Крансарта.

Эдина мало волновало происходящее. Он в числе других шутов находился в пестрой толпе придворных, иногда дарил цветы дамам, некоторым незаметно прикалывал на платье, что взывало особый восторг. Еще он следил краем глаза за Кукой, который дирижировал всей четверкой шутов, знаками передавая распоряжения, удачно избежал близкой встречи с Раем Диндари, а вот к Аллиель, постоянно окруженной стайкой фрейлин, пытался подойти поближе.

Принцесса Ильяра и королева Астинна теперь стояли вместе и разговаривали, и до Эдина, присевшего на корточки с другой стороны покрытого длинной скатертью стола, отчетливо доносилось каждое слово.

— Как интересно, ваше величество, дорогая кузина. Обычно шуты смешные, а тот, кажется, даже привлекательный. Вы не могли бы приказать, чтобы на празднике он был с ненамазанным лицом?

— Я не стану такое приказывать, — отрезала Астинна. — У шутов свои правила, моя милая, а вам следовало бы больше внимания обращать на жениха. Разве он не привлекателен?

— Привлекателен, — признала Ильяра, — но все равно, так хочется отмыть шута и взглянуть, какой он без краски. А вы, ваше величество, что же, теперь будете учить меня на правах матушки?

— Разумеется, дочь моя, и извольте не доставлять мне лишних хлопот.

Эдин чуть не засмеялся. Это ведь его желает отмыть нахальная принцесса! С гримом помогал Слен, они просто загрунтовали его лицо бледно-телесным, обвели глаза и брови угольным цветом, губы закрасили ярким кармином двух оттенков, а на правой щеке нарисовали пару цветных кружочков — синий и зеленый.

В гриме легче. Грим словно одежда, он прячет, скрывает.

Между тем две кузины, королева и принцесса, продолжали мило беседовать.

— Ах, маменька, раньше вы не были такой скучной.

— Вижу, доченька, вы приехали сюда меня повеселить?..

— Кстати, а где та девушка, которую его величество обещал выдать за шута? Можно на нее взглянуть?

— Разумеется, она здесь. Будьте с ней приветливы, прошу вас…

Королева кликнула пажа и передала приказ, и через минуту Аллиель прибежала и склонилась в поклоне перед королевой и принцессой.

— Это леди Аллиель Кан, дочь графа Вердена, — сказала королева. — Одна из лучших моих фрейлин, кстати.

А Эдин придвинулся поближе.

— О, как вы милы, леди Аллиель, я даже не ожидала, — заявила принцесса. — Буду рада, если ее величество позволит вам стать моей придворной дамой. Вы ведь тоже скоро выйдете замуж, верно? Поэтому не сможете больше служить фрейлиной!

— Для леди Аллиель Кан место при моем дворе найдется в любом случае, — возразила Астинна. — Отпустить ли ее к вам? Мы подумаем.

— Но я прошу, сделайте мне такой свадебный подарок! Придворная дама, которая замужем за шутом — такого ни у кого нет! Леди Алиель, а за кого из шутов вы выходите замуж? — мило взмахнула ресницами принцесса Ильяра.

Аллиель побледнела. Эдину, с одной стороны, захотелось слегка придушить принцессу, с другой — он не мог не подумать о том, что это его шанс.

— Леди Аллиель выходит за барона Лажана, временно назначенного управителем придворными шутами в Лирском замке, — ровным голосом пояснила королева, выразительно взглянув на непосредственную кузину. — Он достойный и уважаемый дворянин.

— То есть — не за шута? — разочарованно уточнила принцесса. — Тогда что же в этом особенного? Дочь графа выходит замуж за барона! Конечно, партия низковата для дочери графа… Но где тут выполнение королевского обещания?

— Замолчи! — сердито и уже без обиняков прошипела Астинна, потому что возле них с разных сторон из-за спин придворных почти одновременно появились сначала барон Лажан, потом принц Эрдад и король Герейн.

У Эдина холодок пробежал по спине. Что-то будет…

Ведь все трое наверняка отлично слышали нежный голосок принцессы Ильяры — кто больше, кто меньше, но слышали и поняли, о чем речь.

— Леди Аллиель Кан дочь графа, — с нажимом сказала Астинна, глядя на принцессу. — Она имеет право на брак, достойный ее положения.

Король кивнул и выразительно посмотрел на жену, отметив, что надо сделать ей строгое внушение: пускай просветит свою родственницу относительно того, о чем можно и о чем не стоит говорить вслух при его дворе. Сам он и рта раскрывать не собирался, между ним и супругой существовала договоренность, что та полностью берет на себя устройство брака дочки Вердена и озвучивает все их якобы совместные решения, от своего имени. Так, что король вроде бы и ни при чем. За долгие годы король научится быть осторожным и вообще крайне редко говорил такое, что могло бы хоть отдаленно сойти за обещание.

Принц Эрдад почувствовал недовольство отца и решил поддержать смущенную невесту, а заодно и поддразнить мачеху.

— Вы совершенно правы, дорогая принцесса, — сказал он Ильяре, — это наша королева решила всех перехитрить, но я также считаю, что обещание отца следует исполнить правильно. Если барон Лажан шут, почему бы не короновать его королем шутов завтра на празднике? Если он не шут — он не может жениться на леди Аллиель Кан.

Принц вызывающе смотрел на Астинну — похоже, выводить из себя молоденькую королеву было его любимым развлечением.

Аллиель стояла среди них, белая как мел. Барон тоже заметно переживал, и решил сказать свое веское слово.

— Я прямой потомок предыдущих королей! — сообщил он. — Как и моя невеста, но она принадлежит к другой ветви! Мы оба потомки Ауругов, которые правили Кандрией до Крансартов. Поэтому я не могу быть членом Цирковой гильдии, а ведь согласно придворному уложению об Осеннем празднике королю шутов нужно быть ее членом!

Похоже, тут был ответ и на замечание Ильяры о том, что барон по титулу и происхождению недостаточно знатен для графской дочери, и на выпад принца. Все верно по сути, и идиотски неуместное в данном случае.

— Гм… — только и сказал король, нахмурился и свирепо посмотрел на жену

Потому что напоминать королю, имеющему единственного наследника мужского пола, что у предыдущего короля, свергнутого его пра-пра-дедом, есть здравствующие наследники, которые скоро поженятся, и можно запросто возродить предыдущую династию, если найдется сила, этого возжелающая — надо быть редкостным идиотом. Скорая война с Сольвенной, или заговор, да что угодно может сбросить Крансартов с кандрийского трона, а случись что с Эрдадом — и род угаснет сам по себе.