Я даже знал, почему так вышло. Во всем опять была виновата Виола. Это ведь она жалела в ночь моего эксперимента, что не сумела спасти жизнь Пятому, и ее сила сработала – вот только не совсем так, как хотелось.

– Знаю, о чем ты думаешь, – тихо прошуршала Мардж. – И мой ответ – нет. Отпусти меня и продолжай делать то, ради чего вообще затеял когда-то свою машину. Спаси брата.

– Но я не могу вернуться.

– Ты умный, придумаешь что-нибудь, – уверенно ответила она и отсалютовала своим любимым чаем с намешанным в него зельем.

Мардж умерла через три дня.

Спокойно и без мучений. А сразу после ее похорон я забрал из дома вещи и покинул Квартал.

Больше мне было нечего здесь делать.

Возможно, стоило остаться и присмотреть за Торани, но не видел смысла.

Вообще все мое существование потеряло смысл. Я чувствовал себя щепкой, плывущей по течению, которая ничего не может изменить.

Моя юная прабабка вскоре выйдет замуж за Аластара Фокса, и все у нее будет прекрасно до поры до времени.

Мне не хотелось никого видеть, и на целых две недели я ушел в запой.

А что еще мог делать человек, у которого было полно денег, и который не знал, как ему жить дальше?

Для меня мир потерял краски. Хотелось лечь где-нибудь в тихом омуте, сложить руки на груди и сдохнуть.

В один из дней алкогольного угара мне приснилась Мардж. Как призрак моего воспаленного сознания, она пришла ко мне молодой, такой, как я встретил ее впервые много лет назад.

В моем сне она сидела на перевернутом ведре, в луже из разлитого по полу магического зелья и укоризненно смотрела в глаза.

– А ведь через пару дней умрет и он – твой последний шанс спасти брата.

Проснулся в холодном поту и долго всматривался в темноту комнаты, где спал. Вполне себе приличная гостиница в одном из благополучных районов Столицы.

Торопливо одевшись, я вышел из номера и спустился в холл к ночному портье.

Тот бессовестно спал за стойкой, поэтому когда я заговорил, он вздрогнул от неожиданности.

– Какое сегодня число?

Несколько мгновений парень соображал, пока не выдал:

– Д-двадцатое, то бишь уже двадцать первое.

Сжав голову руками, потому что она раскалывалась с перепоя, я пытался вспомнить, кто же умрет в ближайшие дни. О ком могло говорить мое подсознание, явившееся в образе Мардж.

Выходило, что только о Деймоне Стоуне – о докторе из Квартала и по совместительству моем пра-пра-пра…

Только мне-то он чем мог помочь?

– Карандаш и бумагу, – потребовал я у портье, потому что мне нужно было записывать, иначе мысли убегали слишком быстро.

Через час я сидел над исписанными листами за столиком в гостиничном фойе и наконец понимал, о чем говорила Мардж. Стоун действительно был последним шансом Герберта.

Едва рассвело, я расплатился за номер и покинул гостиницу, спеша на местный рынок. Мне нужны были бочки. Хорошие дубовые бочки, способные сохранить в себе содержимое на несколько десятков лет. Минимум сорок штук, а лучше пятьдесят.

Все купленное я попросил доставить в один из арендованных сегодня же утром складов. Далее еще несколько часов я ездил по городским аптекам, выкупая килограммами необходимые ингредиенты.

Все это время в моей голове крутилась мысль, что в очередной раз я собираюсь приложить руку к событиям, которые в любом случае произойдут, и что я буду не виноват в исходе…

Наверное, я так оправдывал себя…

В Квартал приехал ближе к полуночи, и никто даже не обратил внимания на мой экипаж, остановившийся у дома доктора. Из других домиков раздавались стоны, местные обитательницы уже приступили к работе, а в доме Деймона горело лишь одно окно.

Когда он открыл мне дверь, несколько секунд молча разглядывал меня на пороге, а после отступил, пропуская внутрь.

– Неожиданно видеть тебя, Ричард, – без приветствий произнес доктор, закрывая замки. – Что привело?

– Одна просьба, – не видя смысла долго расписывать и ходить вокруг да около, сказал я. – Зелье продления молодости. Мне нужно, чтобы ты изготовил его. Много – несколько тонн.

Стоун удивленно вскинул брови.

– Спятил? – изумился он. – Это невозможно. Ни у одного целителя не хватит на это сил. Да и одна склянка стоит с десяток золотых только по ингредиентам, откуда у дворецкого такие деньги?

– Разве это важно? – ответил я вопросом на вопрос. – Главное, что ты последний, кто знает его рецептуру и единственный, кто может мне помочь. Сам понимаешь, сильных целителей твоего уровня в городе можно пересчитать по пальцам. И да, я уверен, что ты справишься.

– Нет, – категорически отрезал Стоун. – Я делал это для Мардж, потому что был обязан по контракту, но тебе я ничего не должен.

– Я заплачу.

– Мне не нужны деньги, – Стоун горько усмехнулся. – Еще месяц назад, может быть, я бы заинтересовался, но не сейчас. Золото лишь пыль для меня.

В его глазах я прочел боль. Причем боль, сходную со своей, как если бы он потерял что-то самое дорогое в своей жизни. И я знал, что именно, поэтому поступил бессовестно, надавив на слабое место Стоуна.

– А если я скажу, что ты обязан сделать это ради ваших с Торани внуков?

Стоун замер и нахмурился. Было похоже, что моим словам он ни капли не поверил, но как минимум заинтересовался.

– Или ты думаешь, что я слепой и не знаю о твоих чувствах к ней? – продолжал я. – Знаю, и всегда знал. Так же как и обо всех тех поступках, которые ты совершил ради этой девушки. Мы с Мардж всегда знали, кто убил доктора Френсиса…

– Ты решил меня шантажировать? – наконец, отмер доктор.

Я покачал головой.

– Нет. Просто ты должен вспомнить, что ни от меня, ни от Марж ты никогда не видел зла, – говоря сейчас это, я давил в себе остатки человечности, потому что «определенное зло» совершал прямо сейчас. – И мы никогда не лгали тебе.

– Вы?

– Мы, – согласился я. – Просто помоги мне еще раз. Сделай зелье.

– Зачем?! – я впервые видел Стоуна растерянным. – Несколько тонн. Этого хватит на десяток жизней. Или ты собрался в нем искупаться?

– Это ради твоих внуков, – еще раз повторил я, убежденно глядя ему в глаза. – И ты должен в это поверить.

– Торани выбрала другого, – вновь отрезал мужчина. – У нас не будет никаких внуков.

– Будут, – не согласился, жалея, что не могу сказать доктору о том, что я прямое тому доказательство. Не поверит!

– Ты чертов псих! – бросил Стоун.

– Как и ты, – парировал я. – И ты даже не представляешь, насколько мы с тобой похожи.