– Фаарр, про нюансы. Откуда мы их возьмем? Вы видели ее не так долго и времени рассматривать у вас особо не было. Я – в том, что Малка показала и во сне, разглядеть много не получилось. У Малки она вообще спиной стояла и еще без свиты.

– Нас ты, явно, недооцениваешь, особенно Ваади. Просто поверь, он рассмотрел достаточно. Плюс ее видели Тайрин и Алиани, тоже помогут.

– Бли-ин, я только сейчас… Свита, Фаарр! Если меня платье меняет, то их-то нет. Они останутся сами собой и…

– Я не думаю, что кто-то помнит, как они выглядели, смотрели на нее. Восстановим одежду, повадки. Прокатит. И все-таки, где ты витала? Не скажешь?

– Нет, это только мое. А ты ящерку… саламандру пристроил?

– Ага. Радости было, ух, сколько!

   Ваади вернулся, когда все уже проснулись и собрались в гостиной. Кивнул нам с Фаарром:

– Нормально, убрались. Девочки им такого нарассказывали, аж сам заслушался. Что у нас? Без изменений? Вводим всех в курс дела?

   Я была готова начать немедленно, но Фаарр загнал всех за стол и заставил завтракать. Отмазаться одним кофе не вышло. А после завтрака Бахрап включил маговизор. «Первое Честное МВ» вело прямую трансляцию с Прощальной площади. Камера неспешно демонстрировала кучку зевак, собравшуюся у помоста, скучающего мордоворота в темном костюме и сидящего, прижавшись к задней стенке клетки, эльфа. Лицо его осунулось, руки опухли и наручники врезались в запястья.

– Дядька Храп, это что же такое?

   В голосе Гража отчетливо слышалась растерянность, гному явно не приходилось раньше сталкиваться с подобным зрелищем, но у меня в голове крепко засело его «надежно сделали, на совесть» и я начала заводиться. Бахрап добавил последнюю каплю:

– Дак, эльф же ж, с ними завсегда так-то.

   Вскочила, уставилась на Гража и махнула рукой в сторону маговизора:

– Нравится? На совесть сделали? Надежно?

– Так я же не знал… Мы не спрашиваем…

– Ах, вы не спрашиваете! И не вмешиваетесь! Лишь бы вас не трогали! Так?

– Мар, успокойся! – поздно, меня понесло, такое случается редко… раньше случалось редко, но, если случилось, останавливать бесполезно. Фаарр, кажется, это понял и лишь махнул рукой. – Ладно, поори, только без магии своей неуправляемой.

   Вовсе я не орала. Пока, по крайней мере. Наоборот, цедила слова четко и размеренно, противным холодным тоном. А как можно управлять неуправляемым? Но, вроде бы, ничего такого не приближалось, обходилась даром речи.

– И тогда не вмешались, когда чокнутая магичка мир перекраивала. Так? А ведь могли хоть что-то сделать. На помощь прийти, спрятать кого-то. Нет, вы сами спрятались. Закопались в своем Подгорье и носа оттуда не высунули. А может и сами помогали ей? Так?

– Нет, мы не…

– Если не тогда, так сейчас. Скажете, знай вы для чего клетки заказывают, отказались бы? Нет, ведь за это платят, а что такое жизнь какого-то эльфа по сравнению с собственным карманом. Так? Кому-то из вас пришло в голову как-то облегчить им участь? Да, хоть, выкупить одного и дать ему возможность жить нормально? Нет, зачем…

– Так это, говорят, прокляты они… – ой, зря малолетний болван это сказал!

– Прокляты? Кем? Взбесившейся бабой? За что? Отвечай!

– Так это… поработить они всех хотели и истребить, чтобы одним остаться. Говорят, что так…

– А ты меньше слушай, что говорят. Тебе маговизор нравится? А ресторатор? А звукохран? А все остальное? – должно же быть остальное, о котором я не знаю? Не может не быть. –  Нравятся, я видела, как все рассматриваешь. А это они придумали. И вам всем подарили. Пользуетесь вы с удовольствием, а их вот так, значит, отблагодарили. Посмотри на него, – опять махнула в сторону уже выключенного маговизора. – Хороша благодарность? За что их оболгали, убивали, издевались? За все, что они вам дали? Похож он на поработителя? Или он, – кивнула на Тайриниэля. – Ну, как, похож?

– Так говорят, что это оттого, что она всех спасла, а их самих в рабство, куда они нас хотели, – Граж упрямо гнул свою линию.

   Я повернулась к Тайрину:

– Тебе рабы нужны?

– Великие видят, и мыслей таких не было.

   Развернулась обратно:

– Слышал? Не веришь? А ей почему поверили? Потому, что это было удобно? Потому, что вас не касалось? – дальше следовал запрещенный прием, но мне нужно было пробить броню их равнодушия. И в том, что собиралась сказать не было ни слова неправды. А беречь чувствительную гномью натуру буду когда-нибудь потом. – А то, что коснулось, даже не поняли. За своих забранных девочек спасительнице своей спасибо скажите. Вампиров она в Аршанс привела. Дядя Бахрап, ты говорил, если надо, дюжинами прибегут те, у кого уже забрали. А остальные так и будут сидеть по норам и надеяться, что следующие – не они? Почему всем скопом на защиту не встали? Это уже не эльфы, это свои, родные…

– Дак, пробовали же ж, только как мы справимся-то? Оно же ж и люди, и оборотни супротив нас-то. Всех положили бы.

   Аргумент. Но…

– Так и полегли бы, а своих не отдали. Но вы решили откупиться. Своими откупиться. А они, – очередной взмах в сторону эльфа. – Они до последнего держались. Проиграли, но не сдались. И вас всех от нее избавили. Думаете, она на них одних остановилась бы? – сама так думала, остальные Черную Невесту не интересовали, но им об этом знать незачем. – А если бы тогда все против нее встали, весь Аршанс, не случилось бы такого.

– Вот, девонька, сама же ж говоришь-то, весь Аршанс, а виноватишь нас одних.

– Я всех виноватю… виновачу… – где он слово-то такое откопал? – Виновны все, кроме них только, – кивнула на дриад. – Они хоть пытались помочь. А с остальных спрос будет, – ой, мамочки! Что я несу? Остановите меня, пожалуйста! –  И с оборотней. И с людей. С людей – особенно, они больше всех отличились.

– Так ты же ж сама человек-то!

– Да, я человек. И я не желаю, чтобы весь этот кошмар продолжался дальше. И сделаю все, чтобы он закончился. Тайриниэль, ты со мной?

– Можешь не спрашивать, – эльф встал у меня за спиной и положил руку на плечо. Ничего себе, какой прогресс.

– И я! – кто бы сомневался. Узиани немедленно прилепилась к боку Тайрина.  Алиани промолчала, просто стала с другой стороны.

– А у вас есть шанс загладить свою вину. И вытащить своих, если все удастся.

– Дак, я же ж и не против-то, я же ж тебе слово свое отдавал уже же ж, обратно-то не возьму.

– И я с вами. Я эти клетки делал, мне и ломать.

– Мар, ты революции устраивать не пробовала? – сбил градус моего запала Фаарр. – Не отвечай. Успокаивайся, сейчас Вада выход.

– Раз все настроены решительно и готовы поддержать Маррию, давайте спокойно поговорим. Разговор серьезный, дело предстоит непростое и опасное, предупреждаю сразу, если кто-то решит от него отказаться, препятствовать не станем, но ему придется оставаться здесь, пока все не закончится, рисковать мы не намерены.