– Я… Да. Себе.

– А не себе?

– Да, приходилось.

– Вперед, вправляй.

– Фаарр, я сама, – попробовала сгладить обстановку дриада.

– Нет, Алиани, не ты. Он, – Огненный остался непреклонен и решение не изменил. –Тайрин, давай. Время не тяни.

   Эльф медленно и нерешительно направился ко мне. Шаг. Еще шаг.  Остановился.

– Не могу… Я не могу… Это не Маррия… Это… она… Я не могу…

   Огненный возник рядом с ним, зло бросил:

– Это – Маррия. Вперед, я сказал!

– Фаарр, не надо. Я…

– Помолчи, Мар. Узиани, спой ей, а мы пока разберемся.

– Не надо петь, я не хочу!

– Тогда не вмешивайся. Тайрин, давай!

– Да не могу я! Как вы не понимаете? Это же она, Черная Невеста! Которая… Из-за нее все! Я не могу…

– А это – Мар. И она могла. Могла спорить с нами и проломить стену Ваади, чтобы помочь эльфу, которого в глаза раньше не видела. Могла корчиться от боли и истекать кровью, чтобы этот эльф не накрылся прощай-травой. Ты последние дни лечения помнишь? Нет. Ты спал и просыпался, лишившись очередной порции боли, потому что ее забирала она. Наживую забирала, во сне не получалось.

– Я не знал…

– Конечно, не знал. Она говорить запретила, чтобы не отбрыкивался. А ты ее…

– Я сама упала.

– Тебя не спрашивают. Ну что, Тайрин?

– Я…

– Ты! Пошел к ней, быстро.

   И эльф пошел, не быстро, правда. Алиани уступила ему место и глянула на меня:

– Спеть?

– Нет, потерплю, – не согласна я пропускать ничего из развивающихся событий.

   Тайриниэль закусил губу, скопировал нежную зелень щек Алиани, но щиколотку мою осторожно обследовал пальцами и перевел взгляд куда-то в сторону. Я тоже посмотрела туда, интересно же, что он там увидел.

– Ай!

   Мгновенная резкая боль и… Все, нога стала на место. Хорошо, хоть танцуй. Танцевать мне не позволили, наложили тугую повязку и велели сидеть и не прыгать. Начался разбор полетов.

   Тайриниэль пытался эмигрировать подальше от меня, но все его поползновения были на корню пресечены Огненным. Как и попытки Узиани примоститься рядом с ним. Дриада с ногами забралась в ближайшее кресло и оттуда бросала жалобные взгляды то на своего любимого, то на непреклонного Фаарра. Ваади выяснял реакцию и ее причины у всех поименно.

– Начнем с самых спокойных. Дядя Бахрап, Граж, что вы видели? Почему никак не реагировали?

– Дак, чего же ж… Видели, как дева наша ушла, потом эта пришла. Страх от нее-то, страсть какой веет. Дак, вы же ж тута, двое сразу, а чего при вас бояться-то? Чай, не допустит Ваади Водный беды какой в своем-то доме.

– Понятно. Граж, добавишь что?

– Не, я спрошу. А чего она сама себя не полечила?

– Не может. Других может, себя нет. Поэтому, на будущее: беречь и охранять. Ясно? Хорошо. Видел ты кого?

– Как дядька Храп сказал.

– Страшно было?

– Жуть как. И сейчас есть. Только я не пугливый.

– Дядя Бахрап, а ты раньше Черную Невесту видел?

– Дак, где же ж? К нам она, штольня-рудничок, не заглядывала-то. Дак, и заглянула б, ежели, я же ж тогда малой-то совсем был, не упомнил бы.

– С вашим спокойствием разобрались. Что имеем? Гномов она напрямую не трогала, в кумирах у них не ходит, внешне ее мало кто вспомнит, но страх где-то в подсознании прописался крепко. Не сказать, что для них это хорошо, но нам, скорее, на руку. Узиани, ты ее тоже раньше не видела?

– Видела, дриады-матери показывали. Мы умеем показывать.

– Узнала? Такая, как показывали?

– Такая.

– Почему не испугалась?

– Вы сказали помнить, что это Маррия. Я помнила.

– Охренеть! – возликовал Огненный. – Хоть кто-то у нас умеет слушать! Твоя работа?

   Забытый всеми ресторатор спланировал на пол. На опутавших его зеленых шипастых побегах вспыхивали золотистые искры и поблескивали капли воды. Если не ошибаюсь, досталось бедному ДНД, как минимум, от троих, не считая Тайрина.

– Моя, – Узиани засмущалась. – Я не успела подумать, что вы сами…

– Это нормально, – успокоил и похвалил ее Фаарр. –  Хуже, если начнешь ждать, что все сделают другие. Чем ты его? Здесь же нет растений.

– Роза есть. Я ее позвала. Ей не вредно, вот, – побеги отпустили свою жертву, трансформировались в мою розу и вернулись на свою клумбу.

– Если еще объяснишь, почему сделала это, признаю тебя самой адекватной на сегодня.

– Я помнила, что это – Маррия. Если бы в нее попал, сделал бы много боли. Я не хотела, чтобы ей было больно.

– Узиани, ты умница! Слышал, псих несчастный? Учись.

– Фаарр, перестань, я его понимаю, – не нравились мне эти наезды на Тайриниэля. – Узиани, спасибо.

– Маррия, а ты скоро станешь нашей Маррией? От такой – страшно. Когда говоришь, я тебя немножко слышу, тогда не страшно, а потом опять…

– Прямо сейчас. Переоденусь и вернусь. Сразу надо было.

– Нет, Маррия, пока не нужно, – Ваади вернулся к опросу. – Алиани?

– Я ее помню. Я была у Шорельдаля, когда леса перестали ходить. И потом видела, когда эльфов искали. Мы выходили им навстречу, хотели увести к себе, спрятать. Не смогли, не успели, она оказалась быстрее. Мы многое тогда видели, что хочется забыть. Я хорошо ее рассмотрела. Это она, не отличить. И аура ее. Вам я верю, но и Тайриниэля понимаю, самой хотелось чем-нибудь ударить. После того, что мы видели, дриады ее ненавидят.

– И боятся?

– Только молодые. У тех, кто видел и терял, страха не осталось.

– Алиани, я не обвиняю, – мне было неудобно задавать такие вопросы, особенно ей, но очень хотелось все выяснить. – Я знаю, вы пытались, просто спрошу. Если бы против нее тогда вышли…

– Мы вышли, закрыли Шорельдаль, она оказалась сильнее. А мы ослабли.

– Вашу магию она тоже забирала?

– Нет, мы сами. Слишком много сил отдали сразу. То, что осталось, уже никому не могло помочь. Для одной Амарриэлли пели десятки дриад. Когда восстановились, было поздно. Если бы они дошли до нас, вошли в Лес, спрятать смогли бы. И тогда, и сейчас. Но ни один не дошел.

– А Тайриниэль?

– Узиани сама к нему вышла, он не входил в Лес. А потом повезло, не слишком умному человеку достался.

– Обязательно нужно самому войти?

– Да, тогда…

– Достаточно, с тонкостями дриадской магии разберетесь на досуге. Тайриниэль, тебе слово.