— Нам в соседнюю дверь.

Они добрались до конца прохода, когда Ли пробормотала что-тонеразборчивое и остановилась как вкопанная перед стойкой с журналами игазетами.

Под гнусным заголовком были помещены большие снимки Ли иМайкла в профиль, словно смотревших друг на друга.

Пораженная совпадением, Ли оглянулась на то место, где Майклвпервые увидел ее собирающей апельсины.

— Подумать только, — грустно прошептала она, — четырнадцатьлет назад мы были тут вдвоем, а теперь… — она кивнула на фото, бросковыделявшиеся на первой странице, — теперь мы здесь.

— И наконец-то вместе, — хмыкнул он, обнимая ее за плечи.Его возмутительная выходка еще больше развеселила Ли, и она уткнулась носом емув грудь. Плечи тряслись от виноватого смеха, пальцы цеплялись за лацканы егопальто.

Майкл еще крепче обнял ее и улыбнулся. Он наконец увидел,как эти поразительные голубовато-зеленые глаза искрятся весельем, и оказалось,что его реакция осталась прежней!

Интерьер ресторана был выдержан в модном стиле: голый кирпичи штукатурка. Стены кое-где покрывали чудесные фрески, изображавшие тосканскиепейзажи. На столах — тонкие скатерти, красивая итальянская керамика и низкиечаши с живыми цветами. Между столиками на равных интервалах расставлены решеткис вьющимися растениями, придающими уютную, более интимную атмосферу огромномупомещению.

Заведение, очевидно, процветало: у стола метрдотелятолпились посетители, а люди у длинной, поднятой на возвышение стойки барастояли в три ряда. Майкл отдал пальто гардеробщику, потом, приобняв Ли заталию, повел в глубь ресторана, к трем пустым столикам у стены с фреской.

— Идеально! — воскликнула Ли, когда он усадил ее за среднийстолик, и, потянувшись за салфеткой, заметила цветной рисунок на большомплоском блюде. — В Северной Италии есть маленькая горная деревушка, где делаюттакую керамику.

Когда-то она побывала там вместе с Логаном. К тому времени,проведя в Италии две недели, он уже терял терпение и раздражался по каждомуповоду. Даже средневековая церковь посреди сельской площади не произвела нанего впечатления. Он ненавидел, бывать за границей, потому что чувствовал себяоторванным от своего бизнеса.

— Я бывала там, — добавила Ли.

— Я тоже.

— Правда? Как долго ты пробыл в Италии?

— В последний раз месяц, — ответил Майкл, дождавшись, покаофициант наполнит их стаканы водой со льдом. — Я объединил это путешествие спродолжительной деловой поездкой во Францию.

Ли легко было представить его заядлым путешественником. Исейчас, откинувшись на спинку стула, положив на стол руку, на запястье которойпоблескивали часы «Патек Филип» стоимостью в тридцать тысяч долларов,выглядывавшие из-под белоснежной манжеты с монограммой, он казался воплощениемспокойной мужской элегантности, силы и богатства.

Она стала расспрашивать его о путешествиях, но настроениебыло испорчено возбужденными голосами четверых посетителей, сидевших по другуюсторону прохода. Очевидно, они узнали героев сегодняшней статьи и не стесняясьобсуждали подробности. Ли тяжело вздохнула.

— Нас засекли, — предупредила она, понимая, что и Майкл ужеуспел все услышать.

— Это было неизбежно, — бросил он, пожав плечами, с такимискренним ледяным равнодушием отмахиваясь от этих людей, словно речь шла о пылипод ногами. Его позиция поразила и восхитила ее. Она актриса и привыкла игратьи притворяться. Но он был совершенно искренен. Его безразличие не былоделанным. Ему действительно все равно. Он не подвластен никому, не отчитываетсяни перед кем и сам назначил себя хозяином собственной судьбы.

Их официант, жизнерадостный грузный мужчина лет шестидесяти,поспешил к ним с бутылкой красного вина, поставил ее на стол, пожал руку Майклаи был представлен Ли как Фрэнк Моррисси.

— Скажу Марии, что вы здесь, — обрадовался он. — Она накухне, спорит с шеф-поваром. — Он схватил штопор и стал ловко ввинчивать впробку, гордо объясняя Ли:

— Я знал Хока, когда он еще под стол пешком ходил. Малотого, я вошел в комнату, как раз когда он собрался выпить свой первый стаканвина.

Фрэнк откупорил бутылку и весело хмыкнул.

— Помнишь, сколько тебе было лет, когда я поймал вас с Биллис той бутылкой вина.

— Не совсем.

— А сколько им было лет? — заинтересовалась Ли, поймавумоляющий взгляд Майкла.

— Точно не скажу, — признался Фрэнк, — но Майклу пришлосьвстать на табурет, чтобы дотянуться до бутылки.

Ли рассмеялась, наслаждаясь почти забытым ощущениембеспечной радости.

— Ли, — с веселой досадой попросил Майкл, — пожалуйста, непоощряй его!

Но Ли, проигнорировав просьбу, с надеждой уставилась наФрэнка и подняла брови. Тот не нуждался в дальнейшем ободрении.

— Я также присутствовал при том, как Хок и Билли решиливзять машину дядюшки Билли и покататься по округе, — сообщил он, плеснувнемного вина в бокал Майкла. — Билли стащил ключи, а Хок сел за баранку. Емутогда еще пяти не было, так что пришлось сразу встать, иначе ноги до пола недоставали.

— И что было потом? — с живым интересом спросила Ли,переводя взгляд на Майкла.

— Я завел двигатель, — сухо пояснил Майкл, — а Билли включилсирену.

— Вы пытались украсть патрульную машину?, — ахнула Ли.

— Не украсть, а позаимствовать, — поправил Майкл.

— Да, — вмешался Фрэнк. — Но через несколько лет…

— …через несколько лет мы ее стащили, — раздраженно вздохнулМайкл.

Ли закрыла руками смеющееся лицо, посматривая на Майкласквозь растопыренные пальцы.

— Господи!

Как раз в эту минуту один из тех, кто сидел по другуюсторону прохода, во всеуслышание отозвался о Ли как о «ну очень веселой вдове»,и она, отрезвев, мгновенно уронила руки.

— Я сам позабочусь сегодня о вас, как ты хотел, Майкл, —пообещал Фрэнк. — И скажу твоей тете, что вы здесь.

Он повернулся, чтобы уйти, но Майкл что-то тихо сказал ему,и Фрэнк кивнул.

Ли, проводив его взглядом, посмотрела на Майкла:

— Билли — это и есть племянник Труманти? Верно?