— Никому ты не помогла, ты...

Дверь распахнулась. Девушки вмиг обернулись, не ослабляя своих позиций. Вместе с запахом морской соли и светом на пороге появился капитан Энрике. Их вечное яблоко раздора.

— Кри? Летиция? — даже в его холодном голосе прорезались нотки удивления.

Да, капитан давно был вновь закован в броню достоинства и невозмутимости.

Кри выпустила запястья Летиции виновато. Летиция подумала немногим дольше и выпуталась из совершенно размочаленной шевелюры Кри, отталкивая ту подальше. На ее запястьях темнели разводы чернил, комок бумаги отлетел под стол.

Капитан Энрике ничего не сказал, только досадливо цокнул языком. И прошел к столу, заставляя девушек расступиться. Выдвинул ящик и выудил судовой журнал.

Без лишних слов. Как и полагается капитану Энрике.

Кристина смущенно пыталась пригладить волосы.

— Пусть Урс острижет тебя, — бросил капитан между делом, выискивая пальцем нужную ему запись.

Кристина вздрогнула и схватилась за волосы. Они — часть ее, ее личного мира, который один у нее и остался.

— Нет! — воскликнула она в отчаянии.

— Слишком на девчонку смахиваешь, — отметила Летиция язвительно, поднимая бровь.

— Ты дал обет? — спокойно уточнил капитан Энрике, поворачиваясь к ней.

— Я... я... да, — не нашлась Кристина на другой ответ. — Да, я дал обет. Что не буду стричься.

Капитан Энрике подумал с мгновение, а потом сделал в воздухе неопределенный жест.

— Это многое объясняет. Иди, помоги Пабло с проверкой орудий.

— Но я...

— Не пререкайся, тебе следует знать, как это делается.

— Ничего мне не следует...

— Кажется, я имею право решать? — слегка повысил голос Энрике. — Или теперь капитан на «Отважном» — ты?

Летиция присела на свою кушетку и накручивала на палец локон. Трудно было сказать, что она там себе думала.

Кристина снова поджала губы, отдала честь и выбежала из каюты навстречу запаху соли и водорослей, которыми пропитался каждая пинта портового воздуха.

— Отдать швартовы! — скомандовал голос Гарпии.

«Отважный» отправлялся в долгий путь. Чтобы в очередной раз бросить вызов Ветру.

Венто. Почему-то ей было горько, но не виделось смысла сердиться на него. Он — такой, какой есть. И зачем нам пытаться менять людей? Да, юность вечно хочет невозможного... Но Венто ей изменить не хотелось никогда.

Подставив лицо потоку солнечных сияний и соленому ласковому ветру, Кристина вдруг подумала: настоящее всего мы любим тех, от кого никогда ничего не получить взамен. И только тогда вдруг по-невозможному... по-настоящему обретаем что-то такое, чего никто дать не в силах. Любая другая любовь терпит крах, потому что получить всего и сразу нельзя.

От этой мысли стало светлее: словно папа Мигель обнял. Он всегда учил, что все настоящее — самое ценное. В нем заключена сила амаранта. В подлинном, в том, чего не заменит никакой флакончик, никакой сок агавы, никакой Новый Свет...

Означало ли это, что она и Венто теперь любит? За какие-такие заслуги, интересно?.. И как можно любить одновременно двоих, цель которых — уничтожить даже упоминание друг о друге, как можно более изощренно?..

— Кри! — вытащил ее из чертогов разума окрик. Щурясь, Кристина поставила ладонь козырьком: это Хузо. Хузо... который вот тоже так, без причины, без поиска выгоды давно перешел на ее сторону. — Не стой, как кнехт! Отплываем!

Кристина усмехнулась. Пожалуй, Хузо она тоже полюбила. С ней точно что-то не в порядке. Любит кого зря, причем беспричинно. И она шагнула вперед — хочешь-не хочешь, ее ждал канонир Пабло. И... он тоже был к ней добр в свое время. Странно, почему вдруг весь мир показался озаренным любовью, когда, вроде бы, все стены пали?..

— Крисеныш! — обернулся канонир Пабло, едва Кристина спустилась осторожной поступью на нижнюю палубу. — Тринадцать тысяч акульих хвостов, капитан не мог сделать мне подарка приятнее!

Кристина смущенно подошла к канониру все в той же красной рубахе. Он казался огромным.

— Я... капитан сказал помочь вам.

— Значит ли это, что Крисеныш изменил свои взгляды? — лукаво прищурился канонир Пабло, наклоняясь и заглядывая в лицо Кристины.

— Нет, — покачала Кри головой. — Я подчиняюсь приказу капитана... Но буду рад, если вы дадите мне другую работу, не с пушками. Надеюсь на вас.

И робко подняла глаза на Пабло. Когда вы не можете противостоять судьбе, вы просто остаетесь собой и — будь что будет.

Канонир если и задумался, то всего на мгновение.

— Проверь и вычисть углы, — скомандовал он. — Некоторые трусы избегают гальюна, и за пушками сам дьявол ногу сломит.

Кристина поморщилась, хоть и не сдержала смешка. Канонир Пабло слишком многозначительно посмотрел в сторону украдкой направлявшегося к углу Крепыша Санчеса. Тот перехватил каменный взгляд, съежился и предпочел смыться наверх. Может, перетерпит?..

Канонир Пабло усмехнулся Кристине в ответ и кивнул на швабру и ведро под лестницей. Что ж... это лучше, чем изменять собственным принципам, не так ли?

«Отважный» набирал ход. Ветер нес его вперед. Ветер. Ветер, который они хотели поймать — где он? Суждено ли им его встретить?