– Ну, с-с-сука, – закричала она и, быстро-быстро перебирая прутья, полезла вверх. Отцепиться от перил она боялась – Саша ее сбросит. А Саша не знала, что делать. Убегать – глупо. Она хваталась за Танькины руки, чтобы оторвать ее от перил и скинуть с лестницы, пока еще Танька была на пару ступенек ниже. Но та оказалась сильной и цепкой, она добралась до площадки между двумя лестничными пролетами. Теперь они снова уперлись друг в друга головами и держатся за шапки.

Как там тот дядька сказал? «Рано-рано два барана…»? Точно, они с Танькой как те бараны из стишка. Но кто-то один должен победить. Саша должна, потому что старше и умнее!

Она собралась снова с силами и перехватила Таньку – вместо шапки вцепилась в ее воротник. Надо сейчас раскачать Таньку и ударить ее с размаха о стену. Или о перила. Засунуть голову между прутьями – пускай сидит. Саша старалась как могла сдвинуть Таньку, но та тоже пыхтела и точно так же пробовала ударить Сашу о стену. И у нее даже почти получилось, Танька вдруг оказалась… не сильнее, а злее. Схватила одной рукой за ворот, другой обхватила Сашин затылок и резко двинула ее голову к поручням. Еще чуть-чуть – и это Саша ударится лицом о стену, это Сашина голова застрянет между прутьями. И как крепко схватила Танька, не выкрутиться. Саша заплакала от бессилия, руки ее уже почти выпустили Танькину то ли шапку, то ли шубу, голова почти коснулась прутьев, как вдруг что-то с Танькой случилось: она поскользнулась и полетела вниз. Не сильно, конечно, не так, как Саша хотела, чтобы насмерть. Скатилась на пару ступенек. Саша вырвалась и побежала домой. Можно было сейчас добить Таньку. А может, и не получилось бы.

В этой драке Сашу неприятно поразило, что вот, она, ученица четвертого класса, отличница, не может драться в полную силу. Даже когда пыталась столкнуть Таньку с лестницы, то делала это не до конца, не по-настоящему. Оказалось, что она не способна драться по правде. А Танька может. Она как зверек. Танька перебивается с двойки на тройку, крадет у родителей деньги и может по-настоящему убить. Саша только мечтала спустить ее с лестницы, а Танька хотела и была готова. В этом разница. Саша поняла наконец, почему бабушка считала Таньку дикаркой и будущей шалавой. Да с ней просто не будут играть нормальные дети – только такие же волчата. И откуда в Таньке эта дикость? Мама тоже в училище работает, папа – водитель, очень хороший. Дядя Толя и дядя Валя – лучшие папы на всей Лесобазе. А Танька – зверь. И пусть с такими же зверями бегает, Саша с ней больше ходить не будет. Саша могла Таньку убить, Саша старше и умнее. Но Саша не хотела по-настоящему убивать, несмотря на всю ненависть. А Танька хотела и могла.

– Эт-т-то что такое?

Мама открыла дверь и увидела Сашу. Та даже не заметила, как поднялась на свой этаж, как добежала до двери и постучала. Зайдя в комнату, Саша высунулась на всякий случай в коридор проверить, не стоит ли там Танька. Но та тоже забежала к себе, и оттуда кричала теперь тетя Оля.

– Я т-т-тя спрашиваю, эт-т-т-то что такое?

Саша сбросила сапоги и прошла в комнату. На ходу сдернула шапку, почти полысевшую, швырнула ее на пол, на шапке осталась кровь. Отерла рукой щеку – тоже кровь. На ее кровати спал Серёжа. Саша выскочила на балкон и закрыла за собой дверь. Мама дернула ручку:

– Выходи, говорю, простынешь вся, и так дохлая, как не знаю кто.

Она схватила Сашу за руку и рывком втянула ее назад, в комнату.

– Ну, сучка! Мать горбатится, света белого не видит. Сшили, блин, ей шапку. Ну, здрасьте-пожалуйте, спасибо, дорогая мама, за заботу. Бессовестная! Зла на тебя не хватает.

Саша смотрела в пол.

– Где шапку порвала? Говори!

Саша толкнула маму в грудь и побежала. На ходу скользнула в тапки, потянулась к двери и уже приготовилась выскочить, как неожиданно появилась бабушка.

– Не ори на нее! – пригрозила она маме кулаком правой руки. Оттого, что та не разгибалась, была еще страшнее – как кочерга.

Мама возмутилась:

– Как это «не ори»? Ты посмотри, что она натворила с шапкой!

– Это Танька, шалава. Сейчас я твоей Оле всё скажу.

Бабушка поставила на пол сумку, раздутую от покупок, и вышла. Наверное, ватрушек набрала.

– Ты куда? – растерянно спросила ее мама, но бабушка уже стучала в Танькину дверь.

Мама закрылась и вытолкнула Сашу в комнату.

– Но я хочу слышать, что она скажет!

– Не надо тебе слушать, бабушка с ума сошла. Ты где, повторяю, шапку порвала?

Саша отвернулась от мамы и зло пробурчала:

– С Танькой подралась.

– Нашли время! Старую шапку для драки не могла надеть? Шубу покажи, тоже, поди, порвала.

Она заставила Сашу раздеться и осмотрела шубу – целая.

– В последний раз спрашиваю: почему подралась?

– У нее такая же шапка, – сказала Саша, рыдая взахлеб.

– И что? Эко горе! У других детей вообще шапок нет – ходят в платках.

– А я не хочу, чтобы еще у кого-то была такая же шапка.

– Не хочет она! Мы с тетей Олей вместе шапки покупали, в один день, за две уступили тысячу.

– А я не хочу!

– Почему? Вы же с Таней – подружки.

– Не подружки мы. Я не хочу во всем одинаковом ходить. Я хочу свое. Чтобы у меня была своя шапка и больше такой ни у кого не было.

Мама, продолжая злобно трясти щеками, передразнила Сашу:

– Хочу, хочу… А что денег нету, носить нечего, есть скоро будем одну картошку, не понимаешь? И что придется зиму в старой шапке дохаживать, с мятым боком. Это ты понимаешь?

Саша понимала. Ей плевать. Она с силой хлопнулась на кровать, но спиной задела Серёжу.

– И этот еще тут! Да уберите его уже отсюда! – крикнула она раздраженно.

– Куда? – удивилась мама.

– Как куда? К себе.

Саша даже не поверила, что мама не понимает. Она совсем, что ли, глупая? Выросли все вместе в одной комнате – она думает, что так и надо, что все должны жить и спать вповалку.

Но мама не понимала:

– Куда он к себе пойдет? Он же в Ленинграде живет. Тьфу! В… Ну, ты поняла.

– К бабушке пусть идет, у нее есть своя комната.

Саша обернулась. Бабушка как раз пришла от тети Оли, стояла теперь в прихожей и смотрела на