В схватке со злом победило добро, и было оно очень злым.

За этими мыслями я пропустила момент, когда подельники болотницы нашли шнур и открыли проход, а сама она, раздраженно шипя, вернулась в кабинет Вайзера. Будь моя воля, улыбнулась бы, но с кляпом во рту лишь победно сверкнула глазами. Дело осталось за малым: заставить двух умников открыть панель на стене справа и опустить красненький рычажок. И все! Обе двери прохода захлопнутся, охрана получит сигнал «об озверении босса», количество злодеев приравняется к одному.

Все бы ничего, но через пять минут молчаливых указаний я была готова взвыть, сжевать кляп, разгрызть путы и самостоятельно указать, где находятся та панель и тот рычажок. А все потому, что мои подсказки похитители воспринимали как ложные и, соответственно, проверяли не стены, а пол и потолок.

Они хуже идиотов, решила я, и тут из глубины кабинета донеслось радостное: «Нашла!»

– Не может быть! – озвучили мою досаду болотники и как по команде выпрямились в узком проходе. Кто из них стукнулся головой о нужную панель, знать не знаю, но олухи наконец-то ее открыли.

– Мы тоже нашли! – оповестили они не менее радостно.

– Что нашли?

– Рычаг.

– Какой? – заволновалась кикимора, выбегая из вайзеровского кабинета.

– Черный, – ответили ей и уверенно на рычаг надавили.

Дверь закрылась. А злодейка в образе старухи удивленно застыла посреди приемной, где остались только я и она. Глаза горят, седые волосы развеваются как змеи, в одной костлявой руке крепко сжатые сумка и папка, в другой – конверт-переноска с документами под грифом «Важно».

Опаньки! Вот и пришел мне конец. Это я поняла по ее прожигающему взгляду, но дождалась отнюдь не смертельного удара, а злого вопроса:

– Где они?

Тоже мне, нашла у кого спросить. А впрочем, пока болотники пытаются открыть дверь, у меня есть время на… пожить. Глазами указала в сторону коридора и бровью повела: мол, догадайся. Догадалась. Помянула добрым словом подельников и вышла, а пару мгновений спустя искомые умники открыли потайную дверь и вопросительно уставились на меня:

– Где она?

Кто «она», не объяснили, потому я неопределенно пожала плечами, искренне надеясь, что любопытство менталов возобладает над голосом разума и кикиморы, что злобно шипела в коридоре.

В то же мгновение кикимора явно заспешила обратно. От обиды на жизнь свою недолгую и кончину явно не героическую, я на мгновение даже зажмурилась. И… пропустила момент, когда супруга Вайзера вернулась, а болотники все-таки решились на эксперимент и нажали красный рычажок. Потайной проход с хлопком закрылся и опечатался, под потолком приемной появился сияющий знак тревоги, здание наполнил тихий звон. С той стороны двери никто ничего не понял, а с этой – моментально сообразили.

– Ах, ты!.. – Мне все-таки врезали, но, благодаря многолетней тренировке брата, попали не по лицу, а по кляпу. К моему счастью и ужасу мадам, матерчатый затыкатель, описав короткую дугу, звучно шмякнулся на пол.

– Да, я… – После почти часового молчания мой голос стал мужским, и под стать ему обострился нюх на неприятности. – А тетрадь не та! – заявила я, предотвращая повторный замах кикиморы.

– Что?!

Она застыла, а запертые болотники, напротив, очнулись. Забарабанили в дверь, проклиная все на свете, в том числе своего нанимателя и «тупую ведовку». Упоминание ведьмовской примеси в моей крови вывело злодейку из ступора, но спасти ее не успело.

– Эй ты, трижды скрученная, вяжи болотницу! – обратилась я к веревке в собственных путах и кровожадно улыбнулась, когда попытавшаяся сбежать гадина с визгом рухнула где-то в глубине коридора. – Стягивай крепче и прячь узелки, – командовала я, с трудом поднимаясь из кресла. Перед глазами круги, в горле сухость, в ушах грохот… а нет, это же подельники кикиморы требуют, чтобы их отпустили. Ну-ну!

Игнорируя тысячи иголочек, что незамедлительно пронзили отекшие от плотных пут ноги, я с трудом доковыляла до буфета, налила себе воды и поинтересовалась у призванной на службу веревки:

– Связала?

Риторический вопрос. Связала, конечно. Но так приятно видеть извивающуюся плотно упакованную гусеницу, которую мне тут же под ясны очи приволокли! От умиления даже слезы навернулись! А может, это от визга пленной.

– Ты! Дрянь! Мерзавка! Мразь! За все поплатишься! Я тебе волосы повыдергиваю, глаза выколю, я…

– Да-да, совершенно согласна, – ответила не слушая, и взялась за ее сумку.

Конверт-переноску и секретную папку босса я отложила сразу, документы кикиморы, выписанные, к слову, на чистокровного человека, также внимания не привлекли. Куда больше меня заинтересовала клепка на подкладке кошелька: крохотная, круглая и с гравировкой. Рун я, как и ранее, не увидела, но вот буквенное сокращение «КП» узнала.

Опаньки!

А бывшая супруга Вайзера – самый настоящий агент промышленного шпионажа! И не абы какой, а капитан-призрак. Еще десять лет, и получила бы высшее звание майора-невидимки. Такими агентами не раскидываются, и даже раскрыв, как правило, перевербовывают, с заданием возвращая на бывшую «родину». Удивляться нечему: система наказаний в империи весьма нестандартна, стоит лишь вспомнить крайне условное осуждение менталов. Теперь понятны и уверенность кикиморы в своей безнаказанности, и ее обещания скорой мести. Такая легко между заданиями найдет минутку, чтобы подстеречь меня в темном переулке или в лифте. Ну, или во дворе моего съемного домика… Представила и вздрогнула. Потом вздрогнула снова, расслышав:

– Я тебе, тварь, брюхо вспорю… кишки намотаю! Будешь кровью…

Молча согласилась с ее правом мечтать, но потянулась за кляпом, искренне негодуя. И вот эта ненормальная скоро свободу обретет? А потом меня преследовать будет?! И так обидно вдруг стало, что я ее послала… В смысле, ее веревку. Прямо в гарем морского царя Тайренга с запиской: «Не ведовка, но гадость еще та. С наилучшими пожеланиями, преданные Вам Сэдвальг Ретивый и его супруга Ипполита». Надеюсь, им за кикимору хоть горсть золотого жемчуга дадут. Какое-никакое, а все же приданое для бывшей монахини.

Едва я отдала веревке приказ, натужно мычащая извивающаяся гусеница тотчас вылетела через окно по направлению к морю, а за дверью с антивампирской обшивкой образовалась тишина. Испугались? И правильно сделали! Я бы с радостью отправила их в соляные пустыни королевства оборотней, но капля сил уже израсходована.

Пошатываясь, вышла из приемной и направилась к лифту. Спускаться по лестнице сил не было. В здании – на удивление пусто и тихо. Запоздало припомнились обеденное время и ложная тревога об озверении гения. Эх, и никто на помощь не пришел…

С этими мыслями я вошла в лифт и застряла в нем между третьим и вторым этажами. Стало совсем уж горько. Мало того что вестник неоткуда послать, все помещения из-за тревоги закрыты, так и кричать бесполезно, не говоря о призыве хоть одного знакомого домового! Тут-то и пришлись ко двору мой страх перед Подземельем и выученные наизусть ходы-выходы. Скрипя зубами, я выбралась из кабины лифта в шахту и уже оттуда – на второй этаж. Вытерла набежавшие слезы, застегнула пальто и, спустившись всего на один лестничный марш, попала в черный туман.