Харад уставился на Эовин широко раскрытыми глазами, не смея шевельнуться.

Сам он был в элегантном черном костюме с серебряной вышивкой на манжетах и воротнике. Просто возмутительно красивый мужчина.

Горло Эовин сжалось, а пульс ускорился. Это будет явно не дружеский ужин.

«Чего я хочет? Чего я хочу на самом деле?»

– Ты выглядишь… – Хараду явно не хватало слов, и он прочистил горло. – Я уже испугался, что ты не придешь.

– Меня задержали твои стражники.

Эовин уже подумывала, как в таком наряде протиснуться мимо него в комнату, поскольку Харад застыл, словно статуя в дверном проеме, но тут он взял себя в руки и сделал шаг назад. При этом казалось, он все еще не в силах отвести от нее взгляда.

– Я, наверное, немного неправильно описал тебя внешне. – Харад ошеломленно покачал головой. На его лице было написано нескрываемое восхищение.

– Что ты, в самом деле… это всего лишь платье, – отмахнулась Эовин, внезапно расстроившись из-за того, что Харад ее так разглядывал. За все эти недели он ни разу не смотрел на нее с таким восхищением, а теперь едва мог сдержаться.

– Дело не в этом, – хрипло возразил он. – Ты прекрасна. – Харад взял ее за руку и потянул в комнату, пока Эовин не оказалась так близко от него, что их тела почти соприкоснулись. – Это очень много значит для меня. – Он прижал руку Эовин к своему гулко бьющемуся сердцу, стараясь неотрывно смотреть ей в глаза.

– Что именно? – неуверенно спросила Эовин.

– Видеть тебя, сейчас, вот такой, – улыбнулся он.

Черт возьми, но ведь это действительно было всего лишь платье. В остальном-то она никак не изменилась.

– Я тоже очень рада. – Эовин кивнула на накрытый стол. – А еще я очень проголодалась…

На его лице мелькнуло замешательство.

– Ты ведь понимаешь, к чему все идет?

Эовин избегала его взгляда.

«Проклятье! Проклятье! Проклятье! Ну зачем он все так усложняет?»

– Мы поужинаем? – предположила она, надеясь, что Харад понял намек, и слегка принюхалась. – Кажется, ягнятина. Давай уже садиться за стол, иначе мясо остынет.

Он вздохнул весело и при этом немного обреченно.

– Ты действительно не облегчаешь мне задачу. Я тут ухаживать за тобой пытаюсь по всем правилам этикета, а ты думаешь только о еде.

– Это мое первое правило выживания: вкусной сытной еды много не бывает, так что нужно перекусывать при любой возможности.

– Ты сейчас не на войне, – произнес Харад и, взяв ее за подбородок, чуть приподнял его, чтобы Эовин смотрела ему в глаза.

– Да, но все равно не надо за мной ухаживать по всем правилам этикета.

– Но почему? – поинтересовался он довольно резко, как будто уже устал от постоянных отговорок.

Эовин сжала кулаки и отступила от него.

– Потому что я понятия не имею, что принесет мне следующий день. Потому что я не желаю, чтобы меня ограничивали, не важно кто или что. Потому что я привыкла сама принимать решения. Потому что я люблю свободу и предпочитаю рисковать собственной жизнью, а не жизнью других. И потому что, – голос начал дрожать, но Эовин все равно открыла горькую правду: – Ничто в моей жизни никогда не длится долго: ни радость, ни счастье. И ни один человек в ней надолго не задерживается.

Харад серьезно кивнул, затем медленно шагнул к ней и взял за руку.

– Я это понимаю. Я сам не знаю, что будет завтра, никто этого не знает. Единственное, в чем я точно уверен, это в том, что буду вечно сожалеть, если упущу возможность из-за боязни, что что-то вдруг пойдет не так.

Он поднес ее руку к губам, и сердце Эовин бешено заколотилось.

С одной стороны, ей хотелось убежать от этого мужчины, спрятаться, прежде чем случится что-то гораздо худшее, прежде чем она по-настоящему откроется ему, а он вскоре после этого исчезнет из ее жизни.

Другая же часть хотела наконец взять от этой жизни максимум, хотела жить полноценно, а не просто существовать.

– Не обещай мне ничего, – тихо продолжил Харад, словно чувствуя, как рушится ее сопротивление. – Не бери на себя никаких обязательств. Мы не знаем, что нас ждет в будущем, да и не должны забегать так далеко вперед. Но мы можем просто делать по одному шагу за раз и смотреть, к чему это приведет.

– По шагу за раз? – нерешительно повторила Эовин.

– Да, – подтвердил Харад и наклонился к ней, ожидая решения.

Эовин устала бороться с собой. Возможно, это и был тот знак, которого она ждала. Вот она, ее возможность понять, какой стоит выбрать путь.

Она подняла к Хараду лицо.

Нежно, можно сказать, благоговейно, мужские губы прижались к ее губам, и Эовин притянула его ближе.

Обвив руки вокруг ее тела, Харад углубил поцелуй.

Губы непроизвольно приоткрылись, и Эовин прижалась к нему.

Их поцелуй не имел ничего общего с тем неловким поцелуем с сыном одного из заказчиков. Тогда она просто хотела понять, на что это похоже.

Язык Харада скользнул между ее зубами, и теплый, светящийся источник внутри ее снова начал бурлить. Радость разливалась по венам, и Эовин с тревогой вслушивалась в себя, чтобы убедиться, что кулон с руной, который она повесила себе на талию, действительно держит магию под контролем. Сейчас было не самое подходящее время на глазах Харада превращаться в сверкающую бабочку, хотя казалось, что именно это сейчас с ней и происходит. Эовин будто наконец-то покинула кокон, в котором так долго томилась. Словно впервые расправила крылья. Словно очнулась от долгой спячки.

– Что такое? – Конечно, от Харада не ускользнуло ее короткое замешательство. Слегка отстранившись, он испытующе посмотрел на Эовин.

– Нет, ничего, – тихо ответила она.

Прижавшись щекой к мужской груди, она слушала его учащенное сердцебиение и наслаждалась тем, как крепко и бережно обнимают ее сильные руки. В ней постепенно пробуждались давно забытые ощущения: чувство защищенности, чувство, что она снова дома.

Возможно, на самом деле не было места, которое Эовин могла назвать домом, не в смысле точки на карте. Возможно, все, что она когда-либо искала, находилось сейчас именно здесь.

«По шагу за раз», – сказал Харад.

На это Эовин была согласна. На это она была готова.

И пусть Эовин пока не представляла, какой путь выбрать, она точно знала, что хочет пройти этот путь с Харадом.

Продолжение следует…