— Хотя, есть ещё одно дельце. — Из моей протянутой к краю грязи руки, выскочил очередной жёлудь, раскрываясь, и щедро одаривая маной. Если грань того, сколько я могу ее принять? — Есть. — ответил сам себе, вспоминая, как сгорал от нее же изнутри.

Жёлудь с лисичками лопнул, выпуская облачко спор, что сразу осели во влажную землю.

Странно, но пока ничего не увидел. Оно и понятно. Грибы раскидывают свою грибницу, и только потом начинают плодить.

Последний раз взглянул на родник. Пожалуй, в этом году им пользоваться нельзя. Если голова в этом омуте, то в воде трупный яд. Поэтому, по-быстрому соорудил крестик из палок, воткнутых наискось.

Этот знак, известный для всех окрестных поселений. Означает он смертельную опасность. Обычно, ставим такие перед болотами, маскирующимися под поляны с сочной, но низкой травой, либо очень высоким мхом, будто в земле лежит зверь дикий, с необычайно густой, но растительной шерстью. Под такими даже родники скрываться могут.

Оглянулся на орков, что стояли смирно недалеко от коня. Ещё раз на родник.

"Рука-лицо". Не привык пока к сторонней помощи немертвых. Они ведь, по сути, теперь мои слуги. А ведь значительно упростил бы свою работу. Хорошо хоть, веревка целой осталась.

Запрыгнул на коня, продолжил свое осторожное путешествие.

Вперёд отправил мага, а в тылы — война. Они оба потеряли в скорости реакции, и, наверное, в силе, после поднятия. Но могли двигаться все ещё за пределами моих возможностей.

Мои характеристики сейчас перешагнули цифру 35 и равняются… 36. Да, именно столько. Максимальными все также значатся 50 единиц.

Почему застопорилось?

Две недели было достаточно, чтобы обдумать причины.

Она оказалась одна. Возраст. Да, я уже считаюсь мужчиной, но мне еще и до 20 далеко. Слишком юн, чтобы быть на пределе своих возможностей. Но, если брать в расчет, что, все же, большинство людей не доживают и до 40, а ребятня до детородного возраста, обычно и вовсе доходит только своей третью от общего количества, то можно предположить, что архонты к 30–40 годам только в силу входят. У эльфов и вовсе не буду задумывать.

Детишек же у эльфов и вовсе никто не видывал столетиями. А они у них точно бывают. Не взрослыми же рождаются? Однако, по какой-то причине, эльфы не плодятся так, как люди.

Кстати говоря, в книгах Боромира о постоянных войнах даже среди архонтов говорится. А уж противостояния эльфов обычных с высшими, с орками, и говорить нечего.

Думается мне, не будь этих войн между могучими расами, людей бы давно поглотило одно из племен.

Свой вклад в равновесие вносят и другие расы, а также монстры.

"— Земли огромны, — говаривал мой отец. — Но не бесконечны."

Однако ж, я только в окрестностях родных краев встретил уже 4 вида нежити, и 1 типа монстров — оборотня. Вампиров можно условно приписать к расе. Сам же — некромант. Как и истинный вампир, достигающий этой своей истинности, перерождается. Святоши — это скорее, низшие упыри, слабо контролирующие свои позывы. Опасны, определенно, но не неуязвимы. В кого же перерождаются некроманты? Буду надеяться, что во что-то, близкое к эльфам. Иначе — не хочу. Пусть буду рождаться вновь и вновь архонтом, пока не найду пути становления эльфом.

К чему мои опасения?

Та давняя, очередная война магов более 800 лет назад была первой войной и с нежитью. Но вовсе как с моими, немертвыми. А зомби. Те, в чьих жилах вовсе не осталось жизни. Вроде должны быть одинаковы? Но немертвые — это лишенные воли и большей части разума существа. Те, кого успели воскресить сразу после смерти. И разной сохранности. Собственно, это я обнаружил экспериментально. Думаю, людей так поднимать может и вовсе не получиться — не хватит их скорости обмена веществ. Орка же, чтобы убить — нужно задержать лезвие в сердце надолго. Не вырви я душу первому — не смог бы никого убить.

Так, о чем это я? Определенно, прогресс в моем разуме положительный, я меньше отвлекаюсь на сторонние темы.

О зомби, вот. Зомби — это что-то связанное с псевдовирусом живучести зерга. Плоть зомби очень ядовита, даже продолжительное прикосновение может вызвать заражение. А просто контакт — покраснение, а то и загноение, казалось бы, чистого участка кожи.

Эволюционировавшие зомби могут существовать, сгнив почти до основания скелета. А вот, чтобы им восстановиться — нужно иметь хоть немного от пищеварительной системы организма. Наличие рта, либо кусочка пищевода — и их гнилая плоть будет вновь нарастать от попадания даже капель свежей крови. Если бы они могли поедать плоть просто прикосновением, то мир бы уже исчез. Ибо без пищи они существуют в жару неделю или две, в прохладные времена до пары месяцев. В холодные — сохраняются до теплых. И никакое зверье их не ест. Даже опарыши не выводятся на этой ядовитой плоти.

В той давней войне уцелели только народы, живущие в местах прихода зимы, да, говорят. в самых южных краях. Собственно, зима и нестерпимая жара их и спасла.

С заражением сложнее во сто крат. Оно длится 21 день. За этот период еще живой человек заражает всех, к кому прикоснется.

Через 21 день он становится зомби. Чаще, его успевают убить. Еще через 21 их становится тысячи. Люди падают. Мутируют. И испытывают ни с чем несравнимый голод.

Но когда новости о способе распространения дошли до народа, то при первом же заражении они побежали спасаться в другие деревни. А чтобы скрыть улики — сжигали свои поселения до тла. Так исчезали страны. Их нельзя было остановить. Народ в панике истреблял сам себя.

Почему люди остались живы? А мертвецам в тех краях есть нечего было. Они разлагались без пищи. Впрочем, не уверен, что и с пищей тлен из не трогал. Все-таки, они — полностью мертвые. Трупы.

Но были даже эксперименты безумных магов. Они пытались вымачивать свежих мертвецов в ядах, чтобы остановить разложение. Помогали только самые ядреные. Зачастую, от таких трупов даже прикосновения становилось смертельным. Даже для магов.

Поэтому, использовать их в войнах получалось. Но, один раз. И этот раз человечество запомнило навсегда.

Сразу вспомнился тот немертвый, заразивший меня всевдовирусом живучести зерга. Жуть. Это было рядом. Очень близко. Пахнуло в лицо своей вонью.

Ан нет. Эта вонь идет от стоянки орков. Хоть и прошло уже две недели, ядреный запашок мочи и дерьма еще витает вокруг.

И еще. Сладковато-ядовитый, трупный запах. Небось, требуху от животины даже закапывать не