А Аша тем временем подхватила мою руку и надела на большой палец большое и изящное кольцо с зеркальцем.

– Даже аарси у тебя как у королевы, – сказала и улыбнулась.

Кажется, её сердце тоже успело принять меня.

Так, внезапно, появился кто-то, собиравший меня на свадьбу. Кто-то, кто помогал устраивать свадебные обряды и церемонии. Две подруги появились у меня. И среди них та, которая прежде меня не любила. Не это ли счастье?.. Даже если судьба связала наши души на краткое мгновение. Всего лишь на несколько предсвадебных моих дней. Я всё-таки счастливая. Очень счастливая. И я не посмею желать чего-то ещё. Я всего лишь дочь вайшьи. Просто обычная девушка.

Вошла Сарала. Мы немного посидели рядом. И добрая женщина тоже обнимала меня. А потом начала что-то смущённо и торопливо рассказывать о ночах, когда супруги остаются рядом. Но совсем меня засмущала.

– Хватит, мама! – взмолилась Аша, которой грустно было видеть меня такой замученной. – Всё всё равно произойдёт.

И я тут невольно расплакалась.

– Ну, будет тебе, будет! – ворчала жена отшельника, а сама обнимала меня и гладила мои плечи. – Все дети так приходят. А судьба женщины – быть воротами, через которые души приходят в эту жизнь. Так веками бывало. И так веками будет после нас.

– А они ещё и очень милые, эти девочки! – радостно добавила Аша.

И я ей поверила. Хотя, кажется, тень мелькнула по её лицу. Должно быть, добрая женщина мечтала родить и сыновей. Или даже муж сердился на неё, что ещё не родила.

Они что-то говорили ещё, а я молилась о благополучии Иши, Ашы и Прии. Я не слышала, что мои подруги мне говорили.

А потом кто-то вошёл и сказал, что время начинать. И сердце моё совсем быстро-быстро забилось. А мои ласковые подруги осторожно подхватили меня под руки, поднимая и заставляя встать. Глаза мои невольно заволокло слезами. Жизнь моя старая кончалась. Что будет дальше?..

Сарала старательно завернула меня в красную дупатту, прикрыла мне голову.

– Так отныне ходить будешь, – сказала.

Но от слёз я не разглядела золотых узоров на роскошной моей шали. Аша ругалась, что подводка вся стечёт от моих слёз.

– Пусть поплачет, – остановила её мать, осторожно сжав запястье, отчего её чудияр отчаянно зазвенели. – А потом уже поздно будет.

Но, впрочем, долго мне плакать не дали. Лицо утёрли, разводы стёрли, глаза подкрасили, снова причёску мою дупаттой укрыли. И, подхватив меня под руки, верные подруги вывели меня из родного дома. Теперь уже навсегда.

Сердце стучало бешено-бешено. Ноги не шли. И только лишь две пары рук, тонких, но твёрдых, поддерживали меня и увлекали вперёд.

Как-то вдруг мы подошли к месту проведения свадебного обряда. К шатру мандапу, украшенному красивыми тканями, листьями банана, кокоса и длинными многочисленными гирляндами оранжевых бархатцев. В центре его уже горел жертвенный огонь. И ожидал нас брахман средних лет, которого откуда-то позвали. Совсем незнакомый мне.

У меня дыхание перехватило, когда увидела мандап. Свадьба почти уже началась. Назад пути нет. И… и Ванада так и не пришёл за мной. И даже Сибасур куда-то пропал. Совсем я не нужна им?..

Торопливо огляделась. Ни среди собравшихся – сегодня, кажется все пришли, жившие в нашей деревне – ни поодаль не видела лица сестры. Значит, Иша захотела положиться на помощь почтенного Манджу. Значит, отшельник мудрый хорошего мужа ей найдёт. И это меня обрадовало.

Но… Ванада так и не пришёл. Зачем соврал тогда, что выбрал меня своею женой? Всё равно первой или младшей. Зачем он соврал мне?! А, впрочем, был жив Сибасур. Плевать мне, что станет с Ванадасуром, который не держит своих обещаний!

– Какая же ты красавица, Кизи! – ласково шепнула Аша, отвлекая меня от мрачных мыслей ненадолго.

Которые, впрочем, почти сразу же и вернулись.

Сарала, убежавшая вперёд, как раз степенно обводила священным подносом с лампадой голову Поллава.

И Аша шепнула:

– Подожди, мы слишком рано.

И мы остановились.

Может, старший и средний женихи всё слышали – они же были музыкантами, знавшими вкус в тонких звуках и их сплетениях – но повернулся к нам лишь младший. И застыл, заворожено глядя на меня. Я торопливо потупилась, а Прия выступила немного вперёд меня, мол, не смотри, ещё слишком рано. Судя по лицу Мохана, ему стоило больших усилий отвернуться.

– Ты как царица, – радостно шепнула мне Прия.

Хотя, конечно, мы знали, что наряды и украшения женщин из царских семей намного роскошнее, чем у меня. Но она подбодрить меня хотела.

Обведя Поллава аарти, Сарала, заменявшая мне мать, опустила палец в порошок кумкума – и поставила старшему из музыкантов тилак на лоб. Потом подхватила с подноса и пригоршню жёлтых и оранжевых цветочных лепестков, осыпая ему голову и плечи. Поллав склонился, чтобы коснуться правой рукой её ног.

– Пусть у вас будет много сыновей! – благословила его жена отшельника.

Затем он отступил – и настала очередь Садхира принимать её приветствие и, склонившись, получить и её благословение. Ему она тоже пожелала много сыновей.

Но… когда уже средний из женихов отодвинулся, уступая место младшему брату, тот всех переполошил, тихо спросив – и в наступившей тишине это хорошо всем слышно было:

– А можно мне… много дочерей? Таких же прекрасных, как она?..

Люди возмущённо запереглядывались, недовольные, что юноша посмел нарушить древний обряд. Но, впрочем, некоторые из женщин смеялись и улыбались. Но он твёрдо и упрямо смотрел на ту, что заменяла сегодня мою мать, которая не успела выдать меня замуж.

Но Сарала не рассердилась, улыбнувшись ему тепло, сказала серьёзно и громко:

– Дочери – лишь гости. Они приходят ненадолго, а потом родители с тоскою вынуждены их отпустить.

– Ну и что! – проворчал непримиримый бинкар. – Хотя бы несколько лет я хочу посмотреть на тех, с чьих лиц и чьими глазами на меня снова будет смотреть она.

Жена отшельника снова улыбнулась, по-доброму улыбнулась ему. И обвела над головой младшего жениха аарти. Мохан напряжённо следил за ней из-под двух белых, коротких, цветочных гирлянд, которыми украшен был его тюрбан. Видимо волновался, что она скажет, как благословит именно его?.. И губу куснул, когда она неспешно нанесла ему на лоб тилак. И сердито уже глянул, когда она медленно и изящным движением руки взяла пригоршню лепестков, чтобы осыпать его ими. Потом, понурившийся, к ногам её склонился. А женщина, коснувшись правой ладонью его головы, прикрытой нарядным тюрбаном, сказала вдруг:

– Пусть у тебя будет много дочерей!

И он выпрямился, смотря на неё так, словно ещё не верил, но уже становился такой счастливый-счастливый. И я невольно рассмеялась, так мило он сейчас выглядел.